Телеборьян пожал плечами.
— При всем уважении… я считаю, что знаю Лисбет Саландер лучше, чем любой другой психиатр нашей страны. Я следил за ее развитием с тех пор, как ей было двенадцать лет, и мои выводы, к сожалению, все время подтверждаются ее действиями.
— Очень хорошо, — сказала Анника Джаннини. — Тогда обратимся к вашим выводам. В своем заключении вы пишете, что лечение прервалось, когда ей было пятнадцать лет, и ее поместили в приемную семью.
— Совершенно верно. Это было серьезной ошибкой. Если бы нам дали завершить курс лечения, возможно, сегодня бы мы здесь не сидели.
— Вы считаете, что, если бы вам позволили держать ее связанной еще год, она стала бы более сговорчивой?
— Это довольно дешевый комментарий.
— Прошу прощения. Вы обильно цитируете экспертизу, составленную вашим аспирантом Йеспером X. Лёдерманом, когда Лисбет Саландер исполнилось восемнадцать лет. Вы пишете, что «ее самодеструктивное и асоциальное поведение подтверждается злоупотреблениями и промискуитетом, которые она демонстрировала после выхода из больницы Святого Стефана». Что вы под этим понимаете?
Петер Телеборьян несколько секунд сидел молча.
— Ну… надо вернуться немного назад. После того как Лисбет Саландер выпустили из больницы, у нее, как я и предсказывал, возникли проблемы с алкоголем и наркотиками. Ее неоднократно забирала полиция. Социальная комиссия установила также, что она предавалась бесконтрольному сексуальному общению с пожилыми людьми и, по всей видимости, занималась проституцией.
— Давайте разберем это поподробнее. Вы говорите, что она злоупотребляла алкоголем. Как часто она бывала пьяной?
— Простите?
— В период между тем, как ее выпустили из больницы, и до восемнадцати лет она бывала пьяной ежедневно? Или раз в неделю?
— На это я, естественно, ответить не могу.
— Но вы ведь утверждаете, что она злоупотребляла алкоголем?
— Будучи несовершеннолетней, она неоднократно попадала за пьянство в полицию.
— Вы уже второй раз говорите, что ее неоднократно забирали. Как часто это происходило? Раз в неделю или раз в две недели?..
— Нет, речь идет не о таком большом числе случаев…
— Лисбет Саландер забирали в полицию за пьянство дважды — в шестнадцать и, соответственно, в семнадцать лет. В одном из этих случаев она была настолько неуправляемой, что ее отправили в больницу. Это и есть те неоднократные случаи, на которые вы ссылаетесь? Бывала ли она пьяной еще когда-либо?
— Этого я не знаю, но боюсь, что ее поведение…
— Простите, я верно расслышала? Значит, вам неизвестно, была ли она на протяжении подросткового периода пьяна более двух раз, но вы опасаетесь, что да. Тем не менее вы заключаете, что Лисбет Саландер вращается в порочном круге алкоголя и наркотиков?
— Это сведения службы социальной защиты. Не мои. Речь шла об общей жизненной ситуации, в которой находилась Лисбет Саландер. После прекращения лечения у нее вполне предсказуемо образовались мрачные перспективы, и ее жизнь превратилась в порочный круг из алкоголя, приводов в полицию и бесконтрольного промискуитета.
— Вы используете выражение «бесконтрольный промискуитет».
— Да… этот термин подразумевает, что она не контролировала свою жизнь. Занималась сексуальным общением с пожилыми мужчинами.
— Это не является преступлением.
— Да, но является анормальным поведением для шестнадцатилетней девушки. Можно, конечно, разбираться, предавалась она этому общению добровольно или по принуждению.
— Но вы утверждали, что она занималась проституцией.
— Это явилось, вероятно, естественным следствием того, что она не имела образования, не могла осилить дальнейшее обучение и, соответственно, найти работу. Возможно, она рассматривала пожилых людей как папочек, а материальное вознаграждение за сексуальные услуги считала просто бонусом. В любом случае я воспринимаю это как невротическое поведение.
— Вы считаете, что шестнадцатилетняя девушка, которая занимается сексом, является невротиком?
— Вы извращаете мои слова.
— Но вы не знаете, получала ли она когда-либо материальное вознаграждение за сексуальные услуги?
— За проституцию ее в полицию ни разу не забирали.
— За это ее едва ли могли забрать, поскольку в ее действиях не было состава преступления.
— Э, верно. В ее случае речь может идти о вынужденном невротическом поведении.
— И, основываясь на таком слабом материале, вы сделали решительный вывод о том, что Лисбет Саландер сумасшедшая. Когда мне было шестнадцать лет, я как-то напилась до бессознательного состояния бутылкой водки, которую украла у отца. Следовательно, вы считаете меня сумасшедшей?
— Разумеется, нет.
— А разве не правда, что, когда вам самому было семнадцать, вы пошли на вечеринку, где все так ужасно напились, что отправились в город и побили на площади в Упсале окна. Вас забрали в полицию, привели в чувство, а потом наложили взыскание.
Петер Телеборьян был явно обескуражен.
— Ведь это правда?
— Да… каких только глупостей не сделаешь в семнадцать лет. Но…
— Но это не заставляет вас делать вывод о том, что у вас серьезное психическое заболевание?
Петер Телеборьян пришел в сильное раздражение. Эта проклятая… Джаннини все время извращала его слова и цеплялась к отдельным деталям. Она не желала видеть целостной картины. Ударилась в не имеющие отношения к делу рассуждения о том, что он сам когда-то напивался… и где она, черт побери, раздобыла эти сведения? Он откашлялся и повысил голос.
— Отчеты службы социальной защиты не оставляли места сомнениям и, в основных моментах, подтверждали, что образ жизни Лисбет Саландер был непосредственно связан с алкоголем, наркотиками и промискуитетом. Социальная служба считала также, что Лисбет Саландер занималась проституцией.
— Нет. Служба социальной защиты никогда не утверждала, что Саландер проститутка.
— Ее арестовывали за…
— Нет. Ее не арестовывали. Когда ей было семнадцать лет, ее подвергли личному досмотру в парке Тантолунден, где она находилась в компании мужчины намного старше себя. В тот же год ее забрали за пьянство. Опять-таки в обществе мужчины значительно старше ее. Служба социальной защиты опасалась, что она, возможно, занимается проституцией. Но никаких доказательств это подозрение так и не нашло.
— Она предавалась весьма сомнительному сексуальному общению с большим количеством людей, как юношей, так и девушек.
— В своей экспертизе, я цитирую со страницы четыре, вы останавливаетесь на сексуальных привычках Лисбет Саландер. Вы утверждаете, что ее отношения с подругой Мириам By подтверждают опасения по поводу сексуальной психопатии. Каким образом?
Петер Телеборьян вдруг умолк.
— Я очень надеюсь, вы не станете утверждать, что гомосексуальность является психическим заболеванием. Такое утверждение может быть уголовно наказуемо.
— Нет, разумеется нет. Я имею в виду элементы сексуального садизма в их отношениях.
— Вы хотите сказать, что она садистка?
— Я…
— У нас имеется полученное полицией свидетельство Мириам By. В их отношениях не было никакого насилия.
— Они занимались нетрадиционным сексом и…
— Мне кажется, что вы просто начитались вечерних газет. Лисбет Саландер с подругой Мириам By несколько раз предавались сексуальным играм, в процессе которых Мириам By связывала мою подзащитную и доставляла ей сексуальное удовлетворение. В этом нет ничего необычного или запрещенного. Вы хотите изолировать мою подзащитную от общества именно поэтому?
Петер Телеборьян отрицательно замахал рукой.
— Если позволите, я приведу некоторые личные факты. Когда мне было шестнадцать лет, я напилась до бесчувствия. За годы учебы в гимназии я еще несколько раз напивалась. Я пробовала наркотики. Курила марихуану и лет двадцать назад однажды даже испробовала кокаин. В сексуальном отношении я вместе с одним одноклассником дебютировала в пятнадцать лет, а в двадцатилетнем возрасте я имела отношения с парнем, который привязывал мне руки к спинке кровати. Когда мне было двадцать два, я в течение трех месяцев состояла в связи с мужчиной, которому было сорок семь лет. Иными словами, я сумасшедшая?
— Фру Джаннини… вы иронизируете по этому поводу, но ваш сексуальный опыт не имеет отношения к данному процессу.
— Почему же? Когда я читаю вашу так называемую психиатрическую экспертизу Лисбет Саландер, я раз за разом нахожу факты, которые, будучи вырванными из контекста, полностью совпадают с фактами моей биографии. Почему же я являюсь нормальным и здоровым человеком, а Лисбет Саландер — опасной для общества садисткой?
— Решающее значение имеют совсем не эти детали. Вы не пытались дважды убить своего отца…
