Ну, это простая арифметика! Сколько человек въехало во дворец?
Три. Распутин, шофер Лазаверт и хозяин дома, Маленький. Сколько человек должны, отгостившись, покинуть дворец, в случае если хозяин остается дома? Два человека — шофер и Распутин…
И если агенты наблюдения из охраны Распутина действительно переместились к дворцу Маленького, что нельзя было исключать наверняка, то три человека, выезжающих на автомобиле, в случае исчезновения Распутина неминуемо должны были привести к необходимости задать Маленькому вопрос: «Если это не вы покинули свой дом в компании Распутина, то соблаговолите назвать имя вашего ночного гостя, который покинул ваш дворец вместе с Распутиным и шофером в начале четвертого в ночь на 17 декабря?»
Это соображение, заставляет сильно сомневаться в том, что великий князь Дмитрий действительно покинул дворец в компании поручика Сухотина и немного оправившегося от своего загадочного недомогания доктора Лазаверта.
Еще одно…
Рассудите, зачем терять время, оставлять труп во дворце, хотя скоро начнет светать, делать большой крюк по городу и только затем идти за автомобилем, который находится всего в «двух шагах»? Не разумнее ли Дмитрию сразу отправиться за автомобилем и вывезти на нем тело как можно быстрее, вместо того чтобы бессмысленно кружить по ночному городу?
Однако пока, только пока, примем на веру утверждение заговорщиков и предположим, лишь предположим, что Маленький и Пуришкевич действительно остались во дворце вдвоем…
Предположим…
Маленький и Пуришкевич остались вдвоем.
О том, что они делали, оставшись вдвоем, Пуришкевич и Маленький запомнили традиционно по-разному.
Маленький запомнил, что они с Пуришкевичем довольно долго сидели в кабинете и мечтали о чудесном возрождении России после гибели ее злого Гения — Распутина. Среди разговора Маленький, почувствовав «внезапную тревогу», спустился в подвал…
Пуришкевич же, напротив, запомнил, что они посидели с Маленьким совсем недолго, и вскоре Феликс оставил его в одиночестве. Он удалился во внутренние покои дворца на половину своих родителей. И Пуришкевич остался один.
Вот мы вплотную приблизились к сцене таинственного «воскрешения Распутина из мертвых».
Но прежде чем мы станем свидетелями сцены воскрешения, прошу вас, давайте спустимся вниз по винтовой лестнице, пройдем в подвал и еще раз присмотримся к лежащему в темноте телу.
Там, в полутьме подвала, тускло освещенного догорающими угольями камина, нас ждет самый эффектный сюрприз сегодняшней ночи, самая интригующая загадка убийства, произошедшего сейчас, как нам кажется, почти на наших глазах.
Вот мы и в подвале.
Перед нами на каменных плитах пола лежит Распутин. На рубашке алеет небольшое пятно крови — вход от пули Маленького Феликса.
А что будет, если рубашку с кровавой отметкой… приподнять?
По свидетельству опытного патологоанатома, который производил посмертную экспертизу, на теле Распутина при вскрытии было обнаружено три пулевых ранения. Первое — огнестрельная рана в живот. Выстрел произведен почти в упор, спереди, слева направо, через желудок и печень, с раздроблением печени в ее правой половине. Пуля прошла навылет. Эта рана привела к обильному кровотечению и, как предполагает патологоанатом, именно она оказалась смертельной.
Посмотрим на тело, лежащее перед нами. Сравним.
Небольшое кровяное пятно расположено на уровне груди. Крови почти не видно. Ее не видно ни на шкуре белоснежного медведя, ни на каменных плитах пола. Иными словами, эта не та рана, с описанием которой мы только что ознакомились.
Ищем дальше.
Второе огнестрельное ранение нанесено в спину. Пуля вошла в тело в области позвоночника, раздробила правую почку и застряла в теле. Следовательно, выстрел произведен с дальнего расстояния. Нет смысла сопоставлять это ранение и ту рану, которую мы сейчас видим перед собой. Этот выстрел не смог бы оставить след на рубашке жертвы спереди, на уровне груди. Рана в спине непременно замарала бы кровью белый мех. Размеры подвала не позволяют произвести здесь выстрел с достаточно далекого расстояния. Да и, как мы убедимся в дальнейшем, этот выстрел был произведен Пуришкевичем вслед убегающему Распутину, уже за пределами подвала, во внутреннем дворике дворца.
И наконец, последнее огнестрельное ранение. Рана в упор, в лоб. Выстрел сделан по умирающему или уже по умершему.
…и это все!
Больше огнестрельных ранений на теле Распутина судебно-медицинская экспертиза не обнаружила.
Вот такая загадка.
Кровавая отметка на рубашке Распутина не имеет на теле Распутина своего кровавого двойника!
Куда же подевалась пуля, выпущенная из оружия, револьвера или браунинга, которое держал в руках Маленький Феликс Юсупов? Куда подевалось небольшое отверстие в груди, которое описали так складно, в один голос, Маленький и Пуришкевич?
Это с легкостью смогут объяснить только убежденные сторонники мистических теорий. Уж, коль покойный Распутин спокойно смог переварить лошадиную долю цианистого калия, то уж верно, с той же легкостью переварил и пулю.
Пора, кстати, поставить и вот какой вопрос, была ли эта рана, это пулевое ранение в грудь, осмотрена здесь, в подвале, доктором Лазавертом?
Сомнительно…
Нам известно, что доктор Лазаверт к моменту выстрела чувствовал себя, по странному стечению обстоятельств, неважно. Маленький уверяет, что доктор осмотрел рану и ни много ни мало констатировал смерть. И более того, описывая рану, Маленький настаивает на том, что пуля прошла навылет.
Зачем Маленькому понадобилась эта ложь? О пуле, прошедшей навылет… о том, что Лазаверт осмотрел рану и констатировал смерть?
Об осмотре тела Лазавертом, совершенно не упоминает Пуришкевич. Более того, описывая характер ранения, он ссылается только на собственное мнение, а не на мнение более сведущего в огнестрельных ранениях доктора Лазаверта. Это дает основание предположить, что Лазаверт не осматривал рану. В противном случае Пуришкевич не строил бы собственных умозаключений, а прямо сослался бы на профессиональное мнение врача.
С очень большой долей убежденности можно утверждать, что профессионального осмотра тела в подвале после выстрела Маленького Феликса проведено не было.
И смерть зафиксирована не была.
Но оставим и эту загадку, ключ к которой пока не подобран, и вернемся в кабинет, к Пуришкевичу, который сейчас в полном одиночестве меряет шагами кабинет.
Как нам уже известно, вскоре после отъезда группы сообщников, Маленький Феликс оставил его одного, а сам прошел через тамбур во внутренние покои дворца.
Пуришкевич один. Пуришкевич курит сигару. Пуришкевич чувствует себя спокойным и удовлетворенным.
Но вот…
Но вот «какая-то внутренняя сила» толкает его к письменному столу. На столе этом лежит револьвер Пуришкевича. Помните? Пуришкевич положил свой револьвер на стол еще до приезда во дворец Распутина. Как мы помним, собираясь спуститься в подвал к Распутину, чтобы «размозжить ему голову», Пуришкевич предполагал воспользоваться только кастетом.
Это интересная деталь!
Судя по всему, все это время «соваж» спокойно лежал на письменном столе, и если у Маленького Юсупова действительно не было оружия, как он утверждает, то у него не было необходимости одалживать револьвер у великого князя Дмитрия. Маленький просто мог взять со стола «соваж» Пуришкевича. Вот этот самый «соваж», отличнейшую вещь, револьвер с головкой индейца на рукоятке.
Значит, все-таки Маленький воспользовался своим оружием, заранее приготовив в ящике письменного стола необходимый реквизит — склянки с раствором, браунинг. Но потом ему зачем-то понадобится создать впечатление, что он стрелял из револьвера Дмитрия.
Придется искать правду и в этой лжи.
Пуришкевич берет свое оружие со стола… Кладет револьвер в правый карман брюк. Потом под давлением той же неведомой силы…
И опять приходится отметить замечательно тонкий слух Пуришкевича — очевидно, смутный, еле слышный осторожный звук шагов вниз по винтовой лестнице и был той таинственной силой, которая заставила его встревожиться.
…он открывает дверь кабинета и выходит в тамбур. И вот он стоит в тамбуре, как ему кажется, стоит совершенно без всякой цели, под влиянием какого-то внутреннего предчувствия.
Но вот теперь уже совершенно отчетливо до него доносится звук шагов внизу, у самой лестницы… потом звук открывающейся двери, ведущей в подвал, где лежит Распутин.
«Кто бы это мог быть?» — еле успел спросить себя Пуришкевич, как вдруг услышал дикий нечеловеческий крик Маленького.
