«По крайней мере они живы и здоровы!» – радостно подумал Филатов.
Мужичок посчитал обмен верительными грамотами законченным и, взяв депутатскую сумку, пошел к выходу. Филатов последовал за ним. Они сели в потрепанный «ниссан» и поехали. Филатов полагал, что Аббас ждет его в одном из здешних отелей, но, когда машина проскочила городок, стало ясно – встреча состоится где-то в другом месте.
«Доктор Аббас запутывает следы! – усмехнулся про себя Филатов. – Так что встречаться мы будем или в шатре посередине пустыни, или под водой среди коралловых зарослей».
Однако на деле все оказалось гораздо сложнее. Мужичок довез Филатова до Нувейбы, выдал билет на паром в Акабу и как-то незаметно растворился в портовой толпе. Филатов не стал спорить и в указанное на билете время поднялся на борт. Пассажиров на пароме было мало. Филатов сделал круг по палубе и сел, укрывшись в тени надстройки. Он с удовольствием вытянул ноги и невольно залюбовался искрящимся на солнце морем.
«Плыть бы так и плыть!» – подумал Филатов.
Ему вдруг представилось, что Тинни и дочка совсем рядом, на этом же пароме, просто отошли посмотреть на парящих чаек или едят мороженое в салоне. Что они просто путешествуют, путешествуют втроем, как обычная семья. И в их жизни нет никакой большой политики, нет войн и санкций, нет всех этих аббасов, саддамов и бушей. Филатов почувствовал в глазах влагу, или это был только порыв соленого морского ветра?
Усилием воли Филатов взял себя в руки – что толку мечтать о невозможном? Он политик, боец, сам выбрал себе такую жизнь и отступать не собирается! Да и невозможно это сейчас. Ведь он даже не знает, где находится Тинни с дочкой. И найти их можно, только сыграв с Аббасом в его игру. Ну что ж, если надо сыграть, он сыграет. Пусть все козыри у противника и правила диктуются им же, но это только пока. Он, Филатов, тоже понимает толк в этой жесткой игре. И он готов к бою!
Филатов продолжал сидеть с видом праздного туриста, но в голове уже не было эмоций – только анализ происходящего. Для начала он попытался представить себе, с кем придется иметь дело. Позвонил ему Аббас, но совершенно ясно – за ним стоят более серьезные люди. Кто они? Довоенный Ирак имел три опоры, которые, собственно, и делали его самым сильным арабским государством. Первая – Саддам, настоящий диктатор, сумевший продержаться у власти столько лет. Вторая – партия «Баас», которая беспрекословно проводила в жизнь все решения руководителя. И третья – спецслужбы, обеспечивающие железный порядок и незыблемость власти.
После падения саддамовского режима система, обеспечивающая стабильность в стране, развалилась. Саддам оказался в тюрьме, партийцы разбежались, прихватив кто сколько успел, а спецслужбы были принудительно ликвидированы оккупационными властями. Однако, переждав тяжелый момент, люди системы стали снова собираться вместе. Так мелкие брызги пролитой ртути медленно, но неотвратимо слипаются в одну большую каплю.
«Как там Высоцкий пел? – подумал Филатов. – Осмотрелись они, оклемались, похмелились, потом протрезвели…»
Но теперь это были не спецслужбы и не партия, а своего рода мафия, союз по интересам. Деньги и связи у них остались, так что многие довольно быстро заняли хорошие позиции в послевоенном Ираке. Правда, теперь, в отсутствие Хозяина, они перестали отстаивать государственные интересы, да и государство как таковое перестало существовать.
«Здесь повторилась история КПСС и КГБ времен развала Союза, – подумал Филатов. – Исходя из этого я и должен строить свои отношения с Аббасом и теми, кого он представляет!»
Над головой низко загудело, Филатов вздрогнул и вернулся в реальный мир. Паром медленно подходил к причалу Акабы. Филатов встал, закинул на плечо сумку и неторопливо направился к выходу. А в голове снова завертелось: «Зачем я понадобился Аббасу? Почему он просто не приехал ко мне в Москву или не пригласил меня в Иорданию, а устроил все эти переезды? Если это конспирация, то от кого он прячется? Если просто хочет запутать меня, то с какой целью?»
Филатов понимал, что дорога к Тинни и дочери лежит через Аббаса, и в глубине души опасался, что тот, как и в случае с фальшивыми долларами, попытается втянуть его в свои грязные игры. Но другого выхода найти близких не было.
На иорданском берегу ритуал встречи повторился во всех подробностях, кроме фотографии – вместо нее Филатов получил карточку-ключ от номера. Судя по надписи, это была гостиница «Арена» в Аммане. Туда и поехали. Филатов когда-то давно уже был в Акабе и помнил, как долго они добирались до Аммана по старой, так называемой Королевской дороге. Дорога серпантином вилась по горам вдоль берега Красного моря и при всей своей красоте оставила впечатление бесконечно долгой езды.
Однако оказалось, что теперь в столицу ведет прямая как стрела автострада, проложенная прямо через пустыню. И вообще все, что видел вокруг себя Филатов, производило благоприятное впечатление. На место умершего короля Хусейна, просидевшего на троне почти полвека, пришел его сын – молодой и энергичный Абдалла II. И страна пришла в движение. Филатов вспомнил таксиста Саида, который мечтал о хороших дорогах. И вот теперь его мечта сбылась!
«Преимущества просвещенной монархии налицо, – подумал Филатов, разглядывая мелькающую за окном пустыню. – Может, выдвинуть в Думе предложение о введении поста царя у нас?»
Он стал последовательно представлять думских партийных лидеров в роли российских самодержцев – в короне и горностаевой мантии до пола, с державой и скипетром в руках. Первым был, разумеется, Вождь, который так сочно вписался в образ, что Филатов невольно засмеялся. Водитель удивленно обернулся, но ничего не сказал – если важный пассажир желает смеяться без повода, то пусть смеется. На то он и важный пассажир.
За Вождем последовали прочие известные политики. И все они выглядели на троне гораздо лучше, чем в Думе. Царские регалии придавали им солидный, почти величественный вид. И, что самое интересное, каждому можно было подобрать двойника среди уже имевшихся российских царей.
«Было уже все это, было… – с грустью подумал Филатов. – И ничего хорошего не получилось, кроме смуты, войн и революций. И что, опять на те же грабли наступать?»
Представив себе, во что неизбежно выльется установление монархии в России, Филатов решил не покушаться на конституционный строй, а оставить все как есть. Во всяком случае пока. Между тем размеренное движение и однообразная картинка за окном подействовали на Филатова усыпляюще, и он задремал, откинувшись на спинку.
Когда приехали в Амман, было уже совсем темно. Однако город производил вполне благоприятное впечатление – множество машин, хорошо освещенные улицы, довольные жизнью люди у магазинов и ресторанов. Филатов представил себе, какие сейчас пробки в центре, где историческая застройка не позволяет соразмерить ширину улиц и количество машин, но беспокойство оказалось излишним – справа по курсу он увидел стоящее немного на отшибе здание со светящейся надписью «ARENA» на крыше.
С видом давнего постояльца Филатов зашел внутрь, кивнул швейцару, демонстративно достал карточку-ключ и проследовал к лифту. Пока все шло по плану. Правда, план этот составил за Филатова Аббас, и он лишь следовал чужой воле, но ведь игра только начиналась. Двери лифта плавно открылись, Филатов вышел в коридор и осмотрелся – никого. Только в распахнутое окно доносился шум города, а из какого-то номера слышалось бормотание телевизора. Филатов постоял несколько секунд, потом подошел к своей двери, прислушался – вроде все тихо. Филатов быстро вошел внутрь и захлопнул дверь.
Номер был слабо освещен светом уличных фонарей. Причудливые тени лежали на полу. Ни один посторонний звук не нарушал звенящей тишины. Но что-то смущало Филатова – странное, необъяснимое беспокойство шло из глубины комнаты. Он замер, прислушиваясь к своим ощущениям. И сразу понял – запах, запах хорошего мужского одеколона. Он сразу вспомнил Аббаса. Как всякий арабский мужчина, тот выливал на себя литры парфюмерии, и сейчас Филатов чувствовал что-то похожее. А собственно говоря, кто здесь мог быть, кроме Аббаса? Если он сам звонил, значит, сам и будет встречать!
– Вас не затруднит включить свет, доктор Аббас! – сказал негромко Филатов.
Щелкнул выключатель, и он действительно увидел сидящего в кресле Аббаса.
– Вы удивительно догадливы, господин Филатов! – Аббас встал. – Добро пожаловать в Амман!
Филатов прошел в комнату, поставил сумку в угол и сел в ближайшее кресло. Возможно, Аббас хотел обменяться рукопожатием, но Филатов демонстративно обозначил дистанцию. Однако Аббас остался стоять.
– Надеюсь, вы пригласили меня не для обсуждения моей сообразительности?
– Может быть, желаете сначала поужинать, господин Филатов? Здесь отменная кухня.
