С раннего утра, ещё в темноте она уже неслась на своей убитой девятке по городу, объезжая воинские части в надежде увидеть знакомую фигуру. Несколько раз ей казалось, что она почти у цели, но обернувшийся мужчина приносил очередное разочарование. Она не считала, сколько намотала километров её автомашина. Не чувствовала усталости, хотя только недавно купила машину и сдала на права.
Если бы ей сказали, что до встречи с ним надо проехать ещё два дня, он бы не сомневаясь, заехала на очередную заправку и продолжила свой путь.
Включили светофоры, и можно было не бояться случайных пешеходов, ориентируясь, на зелёный свет. Она ехала вперёд и крутила головой по сторонам, пытаясь узнать его из немногочисленных двигающихся по тротуару пешеходов. И подъезжая к очередному перекрестку, не стала снижать скорость. Она не сразу поняла, что неподвижная тёмная фигура посреди пешеходного перехода это застывший с газетой мужчина. Он стоял, вытянув её перед собой, и заглядывал в неё, будто стараясь проникнуть внутрь, неосознанно закрывая себе обзор. Хельга от неожиданности убрала ногу с акселератора, а затем, испугавшись, что машина продолжает катиться, со всей силы резко надавила на тормоза.
Но двигатель взревел как раненый зверь и её девятка, словно в прыжке, бросилась вперёд. Через мгновенье она почувствовала сильный удар и мужчина, навис, над ней прилепив газету на лобовое стекло. Хельга закричала и, оторвав руки от руля, попыталась закрыть ладонями глаза.
Но в этот миг край газеты загнулся, и она увидела его недоумённое бледное бескровное лицо. Лицо, которое бы она узнала из миллионов. Оно слегка шевелило губами, беззвучно спрашивая её о чем-то, глядя сверху вниз широко открытыми глазами. Паря над машиной, и двигаясь вместе с ней. Распластавшись на невидимой воздушной подушке, раскинув руки, словно пытаясь обнять всё, что находилось под ним: Хельгу в разбитой машине, едущий транспорт, залатанную дорогу, тротуар с застывшими на нём людьми…. В ту же секунду тело мужчины с грохотом рухнуло, Хельга почувствовала удар в лицо. Теряя сознание, вдруг ощутила где — то внутри себя образовывающуюся пустоту. Расширяющийся во все стороны вакуум заполняемый горечью безнадёжности и безысходности.
Там где раньше был ОН! Он! Он!
Горечь невосполнимости потери, прорываясь наружу из разорвавшегося сердца, не в силах сдерживаемая из последних сил тихо застонала губами Хельги: почему..?
Спасатели пытались вытащить женщину из салона разбитой автомашины.
— Что там этот парень увидел в газете, что застыл как вкопанный на проезжей части? — спросил один из них у другого.
— Да чёрт его знает, газета как газета, ничего интересного, — просматривая колонки, ответил другой, — Украина продолжает воровать газ у России….
— Раз продолжают воровать, значит это надо им обоим, — подвёл итог первый, держа мужчину за шею и безуспешно пытаясь почувствовать пальцами пульсацию артерии.
Две «скорые» стояли рядом, мигая фонарями. На краю тротуара сидел школьник лет десяти и внимательно читал найденную на проезжей части жёлтую тетрадку:
«…облака плывут белые причудливые. Будто кто-то лепит комья снега и пускает их по небу. А они летят толкаясь. Обгоняют, лезут друг на друга своими животами, образуя непонятные нагромождения, которые, растут, вверх закрывая солнце. Кажется, что самый верхний ком снега вот-вот обвалиться вниз и за ним как с гор обрушиться целая лавина. Но он не падает, а на него наползает ещё один, а затем следующий, и так без конца. Постепенно нагромождения начинают оседать под собственной тяжестью, темнеют от близости земли, смывая под собой очертания домов, дорог, людей. И под этой тяжестью начинает бесноваться ветер. Рвётся из последних сил, как зверь, попавший лапой в капкан. И, кажется, будто небо держится только на нём одном. Долго ли ещё…
p. s.
Быть может президент и хороший парень, но чтобы занять эту должность, ему, кроме всего прочего, необходимо было получить благословение целой своры подонков негодяев и мерзавцев…!!!!
