— Какие привычки вы имеете в виду?
— Ну, например, вы теперь периодически позволяете себе слишком закладывать.
— Да бросьте вы!
— Я сказал, что пока ничего серьезного. Вы блистательный работник. И тем не менее в какой-то ситуации вы можете потерять контроль над собой. Нет, взвалить на вас такой груз не в наших интересах, тем более когда вы так взволнованы.
— Не уезжайте! Прошу вас!..
— Мы будем поддерживать с вами связь. Может, вам удастся выяснить что-то полезное для нас. Во всяком случае, мы всегда с большим интересом наблюдаем… за вашей работой в области защиты интересов корпораций.
Тремьян вздрогнул.
— А как мне вести себя с Остерманами? Вы просто обязаны сказать.
— Если в вашей юридической башке есть хоть капля мозгов, вы будете вести себя с Остерманами так же, как и раньше. И никаких намеков! Если Остерманы связаны с Таннером, вы это почувствуете. Если нет, он не должен и догадываться о вас. — Блэкстоун сел на водительское место и включил двигатель. Прежде, чем тронуться с места, он повернулся к Тремьяну. — Не теряйте голову, Тремьян. Мы будем поддерживать с вами связь.
Тремьян, с трудом держа себя в руках, попытался привести мысли в порядок. Слава Богу, что он не встретился с Таннером! Ничего не подозревая, он мог бы сказать что-то лишнее — брякнуть какую-нибудь глупость, поставив себя в опасное положение…
Неужели Остерман оказался таким потрясающим дураком — или трусом, — чтобы выболтать Джону Таннеру о Цюрихе? Даже не посоветовавшись с ним?
В таком случае, в Цюрихе должна царить тревога. Цюрих займется Остерманом. Они его просто распнут!
Он должен найти Кардоне. Надо срочно решать, что делать. Он поспешил к телефону-автомату на углу.
Бетти сказала ему, что Джой ушел в офис. Секретарша же Кардоне передала, что Джой по-прежнему в отпуске.
Джой тоже играет в какие-то игры. Левый глаз начал дергать такой неудержимый тик, что Тремьян уже почти ничего не видел.
8
Вторник. Семь часов утра
Ему не спалось, и Таннер пошел в свой кабинет, где на него уставились серые стеклянные глазницы трех телевизоров. Сейчас они были воплощением мертвенной пустоты. Он закурил и сел на диван, думая об инструкциях, полученных от Фассета: оставаться спокойным, собранным и ничего не говорить Эллис. Последнее указание Фассет повторил несколько раз.
Единственная настоящая опасность может возникнуть, если Эллис скажет не то, что надо, и не тому, кому надо. Опасность крылась именно в этом. Опасность для Эллис. Но Таннер никогда ничего не скрывал от жены. Он не был уверен, что ему удастся это сейчас сделать. Их постоянная открытость друг перед другом теснейшим образом связывала их и без того прочный брак. Даже когда они ссорились, за их спинами не таилось оружие невысказанных обвинений. Эллис Макколл этого хватило и в детстве.
Во всяком случае, в ближайшие шесть дней «Омега» постарается изменить их жизнь. И он должен принять это, потому что Фассет сказал: так будет лучше для Эллис.
Солнце уже встало. Начинался день, когда Кардоне, Тремьяны и Остерманы окажутся на линии огня. Таннер подумал, что они будут делать, как будут реагировать? Он крепко надеялся, что все три пары успели связаться с властями, доказав тем самым, что Фассет ошибается. И к ним вернется мир и покой.
Но вполне возможно, что безумие уже вступило в свои права. В любом случае он будет у себя дома. Если Фассет прав, он будет тут с Эллис и детьми. И Фассету не удастся повлиять на это его решение. Он убедит Эллис, что у него грипп. Он свяжется со своим офисом по телефону, но останется с семьей.
Телефон теперь у него звонил не переставая: из офиса все время поступали вопросы. Эллис и дети заявили, что от этих непрестанных звонков они одурели и отправились в бассейн. Если не считать пары облачков на небе, день выдался жарким — как раз, чтобы поплавать в бассейне. Белая патрульная машина несколько раз проехала мимо дома. В воскресенье Таннер был обеспокоен ее появлением. Теперь он испытывал благодарность. Фассет держал слово.
Телефон снова зазвонил.
— Да, Чарли. — Он уже не утруждал себя приветствием.
— Мистер Таннер?
— О, простите. Да, это Джон Таннер.
— На проводе Фассет…
— Минутку. — Таннер быстро выглянул в окно кабинета, дабы убедиться, что Эллис с детьми по-прежнему в бассейне. Они продолжали плескаться.
— Вы можете разговаривать?
— Да… Вы что-то выяснили? Кто-нибудь из них обращался в полицию?
— Ответ отрицательный. Если это произойдет, мы сразу же свяжемся с вами. Но звоню вам совсем по другому поводу… Вы успели наделать массу глупостей. Даже передать вам не могу, насколько вы оказались непредусмотрительны.
— О чем вы говорите?
— Утром вы не поехали в свой офис…
— Но я в самом деле не мог!
— … А ваш нормальный распорядок дня ни в коем случае не должен нарушаться. Никаких отступлений от привычного расписания. Это чрезвычайно важно. Ради вашей же собственной безопасности вы должны следовать моим инструкциям.
— Вы слишком многого требуете от меня!
— Послушайте! В настоящий момент ваша жена и дети в плавательном бассейне за домом. Ваш сын Реймонд не пошел на тренировку по теннису…
— Я сказал ему, чтобы он не ходил. Вместо этого я поручил ему заняться лужайкой.
— Вашей жене принесли из магазина ее заказ, что тоже не совсем обычно для вашей семьи.
— Я объяснил, что она должна помочь мне в работе. Случалось, что она это делала и раньше…
— Главное в том, что все вы делаете то, чего не делали раньше. Но, я повторяю, важно, жизненна важно, чтобы вы соблюдали свое обыденное расписание. Я не смогу бесконечно убеждать вас в этом. Вы не должны привлекать к себе ни малейшего внимания.
— Я беспокоюсь только о своей семье. И думаю, это вполне понятно.
— Мы тоже о ней беспокоимся. И делаем это куда эффективнее, чем вы. Ни с кого ни на минуту не спускают глаз, я за это отвечаю. И с вас тоже! Утром вы дважды выходили из дома: в девять тридцать две и в одиннадцать двадцать. У вашей дочери была подружка за ленчем, некая Джоан Лумис, восьми лет. Мы предельно внимательны и очень осторожны.
Директор службы новостей потянулся за сигаретой и закурил ее, взяв зажигалку со стола.
— Вижу.
— Так что вам не о чем беспокоиться. Ни вам, ни вашей семье не угрожает никакая опасность.
— Может, и нет. Я лично думаю, что все вы рехнулись. Никто из них не имеет ничего общего с «Омегой».
— Возможно. Но, если вы правы, они откажутся предпринимать какие-то действия, не просчитав последствия. Паниковать они не будут, потому что слишком много поставлено на карту. Когда они обдумают полученную информацию, то немедленно начнут подозревать друг друга. И, ради Бога, не давайте им никаких поводов менять свои планы. Занимайтесь своими делами, словно ничего не случилось. Я убедительно вас прошу! Никто не причинит ни малейшего вреда вашей семье. Они и близко к ней не подойдут.
— Хорошо. Я понял. Но из дома я все же выходил не дважды, а трижды.
— Нет. В третий раз вы остановились в дверях гаража. В физическом смысле вы не выходили. И это было не утром, а в двенадцать четырнадцать. — Фассет рассмеялся. — Ну, теперь вы лучше чувствуете себя?
— Должен признаться, что нагло соврал бы, если бы стал отрицать данный факт.
— Ну, вы и есть лжец. Во всяком случае, по большому счету. Ваше досье убедительно доказывает это. — Фассет снова засмеялся. Даже Таннер улыбнулся.
— Вы в самом деле убедили меня, и вы это знаете. Завтра отправляюсь в офис.
— Когда все кончится, вы с женой подъедете ко мне на вечерок. Выписка за мной. «Дефуорс», белая наклейка — с содовой для вас и шотландское с каплей воды для вашей жены.
— Боже милостивый! Если вы еще начнете описывать нашу сексуальную жизнь…
— Дайте-ка мне проверить по индексу…
— Идите к черту, — облегченно засмеялся Таннер. — Мы рассчитаемся с вами при встрече.
— За вами. Мы будем ждать.
— Назовите дату — и мы прибудем.
— Считайте, что все разрешится к понедельнику. Свяжемся по телефону. У вас есть номер для оперативной связи в ночные часы. И звоните не медля.
— Я, пожалуй, обойдусь. Завтра буду у себя.
— Отлично. И окажите мне услугу. Не планируйте о нас никаких передач. Моим хозяевам не понравилась последняя.
Таннер припомнил, о чем идет речь. Фассет намекал на шоу Вудворда. В сериале «Пойман на месте преступления» упоминалась аббревиатура ЦРУ. Сериал прошел год назад, неделя в неделю.
— Это было неплохо.
— Но и не так уж хорошо. Я видел одну часть. Я чуть не лопнул от смеха, но не мог издать ни звука. Я был у Директора в его гостиной. «Пойман на месте преступления!» Боже! — Фассет снова рассмеялся, и Таннер испытал наконец полное облегчение — такое, которое, как он думал, покинуло его навеки.
