— Нет, я вас не понимаю, — Краймер выпил две таблетки аспирина. «Хочет протрезветь, почувствовал жареное, дурак не почувствует, дело пахнет большими деньгами».
— А вы подумайте. Дик. Я отвечаю за реализацию идеи, вам только надо приготовить мешок для денег, ничего больше… Всю практическую работу я беру на себя. Хотите серьезно говорить — заключаем соглашение у адвоката Гутоньеса, он здесь главная шишка, мужик с головой, не хотите — не надо, найду другого клиента.
— Вы не верите мне? Не хотите объяснить дело? Как же я могу заключать с вами сделку, не зная, что вы продаете?
— Если вы готовы заключить сделку, идею я выложу у адвоката, — это справедливо, согласитесь…
— Но вы заломили баснословную цену за идею… Четыре тысячи — это нереально!
— Нереально, так нереально, — согласился Штирлиц. — Разве я спорю? Я никогда никому не навязывался, Дик. Я живу так, как мне нравится… Загораю, катаюсь на лыжах и занимаюсь любовью с женами, озверевшими от своих пресных мужей… Очень удобно и никаких трат, они же еще и поят… Ладно, я пошел спать и вам советую… Завтра буду гонять по самому крутому склону…
— Нет, погодите, так не годится, — рассмеялся Краймер. — Вы меня разожгли, а теперь делаете бай-бай ручкой? Это не по-мужски. Я готов купить вашу идею за тысячу баков, одну идею, это хорошая сделка…
— Ну и заключайте ее с вашим Чарльзом, — ответил Штирлиц и поднялся.
Сговорились на двух тысячах: «К адвокату пойдем завтра, после катания, там и решим все окончательно».
Ночью Штирлиц вернулся к Манолетте, старик уже был в кровати:
— Этот твой Ганс не подваливал к «гринго», Максимо… Он пошел на калле де Чили, второй этаж, контора сеньора Рикардо Баума, ты должен знать его сына, старик занимается транспортировкой красного дерева из Пуэрто-Монта, к ним зашел Чезаре Стокки, он вожжается с этими сумасшедшими физиками, что торчат на островах, а оттуда слинял домой…
Кемп говорил Штирлицу про человека, занимающегося в Барилоче торговлей красным деревом из Чили; имени не знал, но подтвердил, что это резидент Гелена; Стокки был коллегой Мюллера в Риме; вот что значит врать по малости, милый, маленький Ганс! «Я не умею завлекать иностранцев, Макс, это унизительно!» А что же ты нес в первый день нам с Манолетте про то, как заманивал американских солдат в свою венскую контору по сдаче в наем гражданской одежды?!
Неужели и Отто Вальтер включен в систему Гелена? Не может этого быть. Он сказал, что Ганс какой-то племянник двоюродной сестры… Какой к черту племянник?! А если и племянник? Он вполне может быть здесь не тем, кем был дома: Гелен учил своих людей конспирации с первой минуты, — когда еще принимал решение взять человека на службу в отдел армии «Восток» вермахта Адольфа Гитлера; чистая замена, поди, проверь, Вальтер не был в Европе с двадцать девятого!
У адвоката Гутоньеса перед тем, как идти ужинать (катались отменно; Мэри дважды шлепнулась, но оба раза сделала это для того, чтобы Штирлиц, обняв ее, помог встать), составили соглашение: «Я, Макс Брунн, и я, Ричард Краймер, заключили настоящее соглашение о том, что фирма „Кук и сыновья“ может продавать за прежнюю цену тур в Аргентину (Барилоче) и Чили, то есть в две страны, рекламируя семидневную поездку как горнолыжную (пять суток) и рыболовную — Чили, порт Пуэрто-Монт (двое суток). В случае, если „Кук и сыновья“ (или же другая туристская фирма) заинтересуется предложением за одну цену организовать посещение двух стран, Макс Брунн и Ричард Краймер должны получать — паритетно — три процента с прибыли и обладать исключительным правом обслуживать туристов и проводить обмен долларов на местные валюты.
Идея Макса Брунна оплачена Ричардом Краймером двумя тысячами долларов, которые депонированы на счет «Банко де Архентина» и не могут быть сняты вплоть до сообщения Ричарда Краймера о том, что предприятие начато. В случае, если ни одна из туристских фирм не заинтересуется такого рода предложением. Макс Брунн имеет право получить одну тысячу долларов, и одна тысяча будет перечислена на счет 52678 в «Нэшнл Сити бэнк», отделение в Сан-Франциско, на имя Ричарда Краймера, что вменено в обязанность совершить Хосе-Аделаида-Аугусто-Эсперанса-и-Мирасоль Гутоньесу».
Дата, подписи, печать, документ — все по форме.
…Провожая американцев на аэродром, Штирлиц незаметно сунул в карман Краймера записку:
— Это адрес женщины, которая меня когда-то любила. Если вы поймете, что наше дело перспективно, тогда я позвоню вам и попрошу отправить этот проспект горнолыжного тура за одну цену в две страны моей подруге. Только в конце допишите: «Если вы остановитесь в отеле „Анды“, он будет у вас на следующий день». И все. Не приедет — значит, не судьба, приедет — буду счастлив.
Тот кивнул, вздохнув:
— Меня тревожит во всем этом деле, Мэксим, то, что вы романтик… Такие губят бизнес… В нашем деле нужны люди, скрепленные семьей, постоянной любовницей и необходимостью вносить ежемесячные взносы за строительство нового дома с подземным гаражом — сейчас это входит в моду — и бассейном посреди гостиной…
1
Строго секретно,
в одном экземпляре!
Его превосходительству
генерал-лейтенанту
Армандо Виго-и-Торнадо.
Ваше превосходительство!
Поскольку Вы, любезно инструктируя меня в Мадриде накануне моего возвращения в Буэнос-Айрес, изволили подчеркнуть, что наблюдение за «объектом М. Брунн» ведут в основном наши друзья из «Организации генерала Верена», то на мою резидентуру возлагается исследование контактов «объекта» в основном с испанцами (если таковые будут зарегистрированы), я отдал соответствующее распоряжение моему представителю в Барилоче.
При этом я посчитал возможным запросить представительство в Барилоче сообщить мне все материалы, собранные ранее по интересующему «объекту».
Из данных выборочного наблюдения явствует, что «объект М. Брунн» не проявляет видимого интереса к строительству, развернутому на острове. (К чести аргентинской службы безопасности, здесь проведены такого рода маскировочные работы, которые не дают возможности составить истинного представления о происходящем, если, конечно, речь идет не о профессиональном атомном физике.)
Более всего «М. Брунна» интересуют горнолыжные трассы.
Одним из первых, кого он посетил в Барилоче, был Отто Мейлинг, прибывший сюда еще в 1929 году, построив вместе с Гербертом Тутцауэром первый приют «Серро Отто», положивший начало лыжным трассам в окрестностях Барилоче.
Поскольку разговор с сеньором доном Отто Мейлингом «М. Брунн» провел во время прогулки по склону, записать его не удалось, однако мои сотрудники зафиксировали еще двух наблюдавших за встречей, — судя по одежде, это были австрийцы или немцы.
Затем «М. Брунн» посетил приюты «Серро Дормильон», построенный в 1934 году братьями Майерами, а также «Серро Лопес» и встретился с сеньором доном X. Неумейром, построившим свой приют в конце марта 1945 года.
«Объект М. Брунн» повстречался с президентом «Клуба Андино Барилоче» Эмилем Фреем, избранным президентом горнолыжного клуба в 1937 году, каковым он остается и по настоящее время, принимая всех немцев, прибывающих сюда, перед тем как распределить их на жительство. Эти вопросы Фрей постоянно консультирует с одним из ветеранов горнолыжной ассоциации сеньором доном Гансом Хильдебрандтом и фотографом сеньором доном Рейнардом Кнаппом.
В течение двух недель «объект М. Брунн» совершал прогулки, знакомясь с местностью, ни разу не приближаясь к секретному строительству на озере.
Он вполне профессионально, как опытный альпинист, поднялся на высочайшую вершину (3554 метра) «Тронадор», затем совершил спуски с вершин «Пунта Принсеса», «Пунта Невада», «Пунта Рефухио», «Рефуджио Лион» и «Пиедра дель Кондор». Следует отметить, что лыжные спуски он совершал лишь по маршрутам, представляющим особую трудность, — «Дель Секундо Ломо» и «Де ля Пальмера».
После того, как «объект Брунн» с помощью австрийского эмигранта Отто Вальтера (левая ориентация) получил работу в качестве инструктора горнолыжного спорта на его прокатном пункте, он совершил поездку вокруг озера Науэль-Уапи и остановился в городке Вилла Ла Ангостура, на дороге «Семи озер», в пансионате «Маленькая Германия»; все это время его сопровождали два человека, представляющие неизвестную нам секретную службу, работу вели высокопрофессионально, хотя «объект М. Брунн» не проявлял никакого беспокойства, ни разу не проверился и не предпринимал шагов, чтобы оторваться от наблюдения, — даже если допустить, что он его заметил.
В следующее воскресенье он отправился на автобусе (через перевал «Пуеуе») в Чили, где остановился в городе Пуэрто-Монт. Поскольку это поселение, как и Барилоче, основано немцами, «объект» в основном разговаривал на немецком или английском языках, что не давало возможности нашим людям понять вопросы, особо интересовавшие «М. Брунна».
