Теперь он работал в специализированном подразделении, о котором средний американец никогда не слышал и не услышит. Нокс имел два удостоверения. Одно, «публичное», для общественности: он значился сотрудником министерства национальной безопасности, что соответствующим образом общественность пугало. Второе удостоверение могло быть предъявлено строго определенному кругу федеральных агентов. В нем подтверждалась его принадлежность к Управлению по особым делам. В это управление входили представители пяти основных разведагентств США, тем не менее контролировалось оно горсткой чинов из Лэнгли. Нокс был причастен ко всем крупным операциям ЦРУ уже десять лет, последние шесть из которых провел на Ближнем Востоке.
Он находился в тысячах миль от дома, когда жена скончалась от инсульта. Нокс прилетел на похороны и едва успел сказать торопливое «прощай» своей спутнице жизни, единственной женщине, которую любил. У него так и осталось чувство, что он ей изменил.
Через сутки после похорон Нокс снова был в Ираке, пытался вычислить место очередного теракта смертников, и щедро платил в американской валюте вчерашним врагам, чтобы те уничтожали экстремистов, а не американских солдат. Когда наличные в конце концов закончились, закончилась и его миссия, и Нокс понял, что больше не хочет находиться в пяти часовых поясах от дома. Он вернулся в безопасную Зеленую зону[9] и оплакал любовь своей жизни в уединении ночных кошмаров.
Кошмары усугубились, и в прошлом году, после вывода с Ближнего Востока, Нокс всерьез задумался об отставке. Фактически он был в творческом отпуске, когда позвонил Хейес.
И вновь возник старый неприглядный вопрос: «А приедет ли сын, если завтра случатся мои похороны?»
Нокс прошел из гаража в кухню, взял из холодильника пиво, устроился в своем кабинетике и извлек из кармана двухстраничный приказ за подписью Маклина Хейеса. Вероятно, это тяжкое преступление — кража государственной собственности; ну и пусть. Нокс смотрел на аккуратную подпись майора — ныне отставного генерала.
«О чем же ты думал, Хейес, подписывая этот приказ?»
Теперь связь между Хейесом и Карром установлена. Это меняло суть расследования.
Он получил задание разыскать Карра, потому что бывший боец «Тройной шестерки» обладает секретной информацией, которая поставит в затруднительное положение американское правительство или как минимум ЦРУ — порой трудно отличить одно от другого. Хейес сказал, что Картер Грей тоже был этим озабочен. Именно поэтому он охотился на Карра, но тот, очевидно, добрался до него первым.
И все это было полной бессмыслицей. Карр посетил Грея тем вечером, когда дом взорвали. Следовательно, Грей знал, где искать Карра. А кроме того, Карр тридцать лет держал рот на замке. С какой бы стати Грею, Хейесу либо ЦРУ волноваться, что он откроет его сейчас?
Зачем Грей приказал вскрыть могилу? Пытался вспугнуть Карра, заставить скрыться? У Нокса было предчувствие, что ответ находится в той области, куда ему запретили совать нос.
У Хейеса свой резон убрать Карра. Все эти годы он считал Карра мертвым и, должно быть, чувствовал себя в безопасности. А тут вдруг гроб оказывается пустым… Теперь он использует Нокса, чтобы тот решил за него проблему.
И что все-таки произошло в туристическом центре Капитолия? Действительно ли Карр перестрелял всех этих парней? И если да, то почему? Его пытались убить? Нокс вспомнил служебную сводку: кто-то одного за другим убивал вышедших на пенсию бойцов «Тройной шестерки». Значился ли в этом списке и Карр? Напали ли и на него по той же причине? Это был фрагмент той головоломки, к которой Нокса определенно не собирались допускать. Значит, придется самому позаботиться.
Имеет ли Карр что-нибудь против Хейеса? Что-нибудь личное? Любопытное направление поисков, если, конечно, вовремя прикрыть фланги. Придется занять уклончивую позицию. Если Хейес догадается…
Продолжая размышлять, Нокс включил радио. Внимание привлек выпуск новостей. Властям известно, кто убийца. Круг сужается. Все пути отхода перекрыты.
«Что за хрень?»
Он потянулся к телефону. Хейес ответил сразу же.
— Только что слушал выпуск новостей, — сказал Нокс. — Я считал, что ФБР приостанавливает расследование дела. Если у меня над душой будет стоять ватага федералов, то хотелось бы знать об этом заранее.
— Не переживайте, Нокс, я сам подбросил эту информацию. Наверняка Карр отслеживает новости. Нужно, чтобы он считал себя в ловушке. Попавшие в западню совершают необдуманные поступки.
Хейес отключился.
— Жди, как же, — сказал Нокс в пустую трубку.
Телефонный вызов прервал его размышления над откровением Хейеса. Номер был неизвестен.
— Да?
— Мистер Нокс, это Сьюзен Хантер. Хотела бы встретиться с вами по поводу Оливера.
— По телефону не получится?
— Нет. Неизвестно, кто может подслушать.
Тут не поспоришь. Кто-нибудь наверняка подслушивает.
— Резонно. Когда бы вы хотели?
— Немедленно.
Нокс распахнул дверцу, и Аннабель села на пассажирское место. Лицо молодой женщины пылало, глаза покраснели — благодаря румянам и паре капель раздражающего средства. Машина тронулась.
— С вами все в порядке?
— Нет, конечно.
— Ладно, я вас слушаю.
— Не хочу лишних неприятностей.
— Разумеется. Но если станете водить меня за нос — а я пойму это сразу, — то можете отправляться восвояси.
У Аннабель задрожали пальцы.
— Все… очень сложно.
— Моя работа и не связана с простыми случаями, уж поверьте.
— А что у вас за работа? — резко спросила она.
Он подъехал к тротуару и заглушил двигатель.
— Давайте сразу проясним: у нас здесь не обмен информацией. Вы говорите, я слушаю. Если все будет в порядке, я вам помогу. Если попытаетесь меня обмануть…
Послышался долгий вздох.
— Оливер очень скрытен. О его прошлом никому ничего толком не известно. Но мы понимали, что он особенный, не такой, как все. Вы наверняка видели книги в его коттедже. Он знает иностранные языки, он даже держится иначе!
— О его прошлом я немного осведомлен. Меня больше интересует, где он сейчас находится.
— Понятия не имею.
— Тогда зачем вы мне звонили?
— У Оливера была информация на Картера Грея. Именно поэтому Грей подал в отставку.
— Что за информация?
Аннабель покачала головой.
— Оливер был у Грея, и на следующий день Грей подал в отставку; наверное, компромат.
— Но потом Грей вернулся на свою должность.
— Потому что получил улики, которые передал ему Оливер.
— В туристическом центре Капитолия? — резко спросил Нокс.
— Я так поняла из нашего последнего разговора, а потом Оливер исчез.
— Что еще он говорил?
— Что правды лучше не доискиваться, это станет потрясением для страны.
Нокс улыбнулся:
— Из вас бы вышел замечательный свидетель защиты.
— Вам известно о его службе в армии?
— Да, он был отличным солдатом… Ну а что там с сенатором Симпсоном? Они поддерживали отношения?
— Оливер говорил, что до прихода в политику тот работал в ЦРУ.
— Верно, работал. Значит, Оливер знаком с ним давно?
— Вероятно. То есть в том случае, если он тоже работал на ЦРУ. У меня нет доказательств, что Оливер был их агентом.
— Доказательства — моя забота. Название «Тройная шестерка» вам о чем-нибудь говорит?
— Как-то раз Оливер его упомянул, но не стал объяснять, что это такое.
— Не сомневаюсь.
— Он достойный человек. Помогал ликвидировать шпионскую сеть. Даже получил благодарственное письмо от директора ФБР.
— Рад за него. Так почему он застрелил Грея и Симпсона?
— У меня нет никаких оснований считать, что это его рук дело.
— Сьюзен, или как вас там на самом деле, вы прекрасно знаете, что Карр и Стоун — один и тот же человек. И что он скрывается уже тридцать лет.
— Даже если и так, почему вы решили, что он скрывается?
— А вы как думаете?
— Возможно, за ним охотятся.
— Кто охотится?
— Видимо, те, кто намерен его убить.
— Убить?
— Оливер как-то сказал, что с этими агентствами так: даже захочешь уйти — не отпустят. Тебя скорее отправят на тот свет, чем позволят выйти из игры.
Нокс внутренне вздрогнул, как от пощечины.
«Вот этому я верю».
— Хорошо, представим на минуту, что он состоял в «Тройной шестерке» и решил оттуда уйти. И что? Его не отпускали?
— У Оливера были жена и дочь. Он говорил, что их давно нет в живых.
Нокс забарабанил пальцами по рулевому колесу.
— Полагаете, их убили те, кто за ним охотился?
— Не знаю. Возможно.
Нокс оставил баранку в покое и вперился взглядом в поток машин на Пенсильвания-авеню, машинально подумав о своих детях. Не исключено, что сын в Ираке сейчас находится в большей безопасности, чем дочь в Вашингтоне. Это была жестокая, ошеломляющая мысль.
