мы не в Гуантанамо.
— Вам бы все шутить, Сергей Анатольевич.
Житников убрал от носа запачканный кровью платок, бросил в мусорную корзину.
— Вот и все.
«Волнуется, нервничает, а почему?» — подумал Грачев и продолжил чтение «Записки».
«…Самая сложная и парадоксальная ситуация возникла потом, когда я рассказал о сути проблемы с Богдановичем. Выяснилось, что они, оказывается, давно «сотрудничают» с Букреевым, и именно им была поручена задача извлечь из Богдановича упомянутый 1 миллион долларов США.
Именно с этого момента и начались уже мои собственные проблемы, которые в итоге привели к драматическому развитию событий, и я оказался в том положении, в котором нахожусь. Мне было сказано, что, по их информации, К.И. Богданович невероятно богатый человек (назывались суммы во много миллионов долларов, якобы спрятанных за границей, и т. д. и т. и.). Мои уверения в обратном ни к чему не привели.
Мне было заявлено, что они должны «выколотить» миллион долларов, что на самом деле они рассчитывают даже на большее, и что единственный способ помочь Богдановичу — это начать выплачивать им те деньги, на которые они рассчитывают, тем более что раз я являюсь столь близким партнером Богдановича, то и у меня есть немалые деньги, и если я не хочу в буквальном смысле смерти Богдановича и его семьи и очень больших неприятностей для себя и моей семьи, то надо как можно скорее начать платить.
А денег-то не было! Во всяком случае, таких, на которые они рассчитывали. Таким образом, вместо того, чтобы разрешить ситуацию, я своим обращением за помощью к упомянутой «троице» еще более ее запутал. Выхода не было, я начал платить. С тех пор моя жизнь превратилась в сплошной кошмар, т. к. меня ни на минуту не оставляли в покое, при этом продолжая давить и на Богдановича, личную встречу с которым мне пришлось для них организовать.
Была поставлена задача — «сделать их миллионерами», причем не в рублях, а в долларах, т. е. выдать каждому по 1 млн долларов США как минимум. Первым крупным платежом, который мне пришлось произвести, были 100–110 тыс. долларов США, которые я им выдал для покупки а/м «Volvo-850». При этом мне было заявлено, что они хотят их получить прямо с завода, для чего необходимо решить весь комплекс вопросов, связанных с этим, т. е. достать для них загранпаспорта, получить визы в Швецию, организовать покупку машин и доставку их на пароме в Ленинград.
Я все это через своих друзей в посольстве России в Швеции сделал. В итоге в ноябре 1992 года Воробьев и Андронов (Владимирский заболел) съездили в Швецию и привезли машины — 3 шт. «Volvo-850». Покупку, билеты, паспорта и т. д. оплачивал я.
Поездка состоялась в ноябре 1992 года, но уже до этого в течение более полугода они регулярно получали от меня крупные суммы в рублях и в валюте в виде «зарплаты». Я оплачивал их поездки на отдых в Крым, оплачивал лечение матерей Владимирского и Воробьева в больнице на ул. Грановского, оплатил покупку трех а/м «Жигули» 9-й модели.
Сейчас даже трудно сказать, сколько всего я им отдал, т. к. процесс этот был непрерывным (выплачивание им денег), иногда чуть ли не ежедневно, т. к. у них появлялись все новые и новые «вопросы», которые мне предлагалось оплатить. Например, 10 млн рублей на «общак», и т. д. Я вынужден был постоянно давать деньги, т. к. угрозы с Богдановича никто не снимал, с меня теперь уже тоже. Постоянно напоминалось об искомых трех миллионах долларов (по одному на каждого и т. д.).
Способы получения денег были различными. Например, «Реконсилу» было предложено взять на баланс двухэтажное здание недостроенного торгового центра на ул. Ясеневой в Орехово-Борисово. «Выкупить» его у предыдущих владельцев — торговых структур, связанных с Люберецкой преступной группировкой, а далее полностью оплатить ремонт и строительство, закупку оборудования, с целью превращения этого здания в магазин, пекарню, офисные помещения, склады.
Это вылилось в десятки миллионов рублей, которые «Реконсил» переводил со своего счета. Кроме того, мне приходилось регулярно давать миллионы рублей наличными, т. к. всем известно, что иначе ничего не построишь и не купишь. В дальнейшем мне было предложено передать это здание кооперативу, где учредителями были Воробьев, Владимирский и Андронов. Что и было мною сделано.
Однако задачи «сделать их миллионерами» никто с повестки дня не снимал. Мне приходилось постоянно думать об источниках получения требуемых средств, или хотя бы в какой-то их части, чтобы показать, что «процесс идет». В результате возникла идея получения льготного кредита на достаточно крупную сумму (миллиона полтора-два долларов), с помощью которого было бы возможно осуществить ряд коммерческих программ, получить прибыль и продолжить расчеты с «троицей». А аппетиты их росли с каждым днем. Он, как известно, приходит во время еды. Которой, в данном случае, были мы с Богдановичем…»
На этом месте Грачев отвлекся и подумал о том, что канцелярский стиль и бухгалтерская дотошность «Записки» выдает в ее авторе прошлое комсомольского инструктора районного масштаба, занимавшегося оргработой по проведению митингов, торжественных мероприятий, шефства над детскими садами и празднования очередной годовщины Владимира Ильича Ленина. А как же иначе? Отчет пойдет выше, на утверждение в Бюро горкома, ничего нельзя упустить. Но там он рисковал всего лишь карьерным ростом, а тут была игра, где ставки принимались на здоровье и саму жизнь.
Однако хладнокровие и даже ирония, скользящие в этом «Опусе», Грачеву понравились. Житников, наверное, и свои дела вел спокойно и продуманно, рассчитывая различные варианты и ходы. Это выдавало в нем натуру целеустремленную, взвешенную, разумную. А то, что он действительно был бывшим комсомольским работником, Грачев знал.
Биографическая справка
Житников Анатолий Львович, родился в 1950 году в поселке Конаково под Калининым в семье сельского механизатора и учительницы местной школы. После развода родителей жил и учился в школе-интернате. Учебное заведение окончил с «золотой медалью», особенно отличался в таких предметах, как математика, физика, химия. Отлично играл в шахматы, выступал за сборную Конакова на областном первенстве, добился мастерского звания. В армии не служил из-за плоскостопия. Полиглот, самостоятельно овладел двумя десятками языков.
Женился на москвичке, дочери высокопоставленного партийного чиновника, перебрался в столицу. Без протекции поступил в МГУ на физмат, был выбран секретарем комсомола курса, затем факультета. Вступил в КПСС. Дипломная работа была оформлена в диссертацию, носила на то время прорывной характер и проходила в закрытом режиме. Тема: «Многофункциональность и психофизиологические особенности саморазвивающихся игр».
С середины 70-х годов работал в Бауманском райкоме комсомола, в организационно-финансовом отделе. В это время его интересы разрывались между научной деятельностью и карьерной лестницей. Писал докторскую
