— Правильно ли я понимаю, мистер Гопкинс, что вы официально уполномочены некой корпорацией сделать компании “Дабл Эй” определенные деловые предложения?
— Абсолютно правильно.
— И эта корпорация, название которой вы избегаете произносить, действительно является, как вы говорите, одной из крупнейших в международном нефтяном бизнесе?
— Да, это действительно так.
— Почему же, в таком случае, она действует как мафиозная группировка, а вы, ее официальный представитель, ведете себя как обыкновенный гангстер? И если вы скрываете название корпорации, то скорее всего ваше настоящее имя тоже не Гопкинс.
Кларк улыбнулся.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, доктор Франк. Действительно, было бы намного проще договориться о встрече в вашем или нашем офисе и обсудить вопросы, представляющие взаимный интерес. Можете мне поверить, обычно мы так и делаем. Но в данном случае мы не могли действовать подобным образом. Мы хотим вести переговоры только с вами и доктором Шейнманом. Нас не интересуют те, кто финансирует вас и с кем вы несомненно связаны определенными обязательствами. Если бы мы вели переговоры традиционным способом, то эти люди были бы неизбежно вовлечены в них. И я не уверен, что мы смогли бы с ними договориться.
— Я не очень понимаю, каким образом вы можете помешать нам привлечь к так называемым переговорам тех, кто столь нежелателен для вас и кто, как вы говорите, финансирует нас?
— Этот вопрос показывает, что вы, доктор Франк, не вполне адекватно оцениваете ситуацию. Вы же просто лишены возможности связаться с кем-либо без моего согласия.
— И как долго это будет продолжаться?
— Полагаю, до тех пор, пока мы не придем к соглашению.
— Ну, а если мы не придем к нему? Что тогда?
— Мне бы не хотелось сейчас рассматривать такой вариант. Это преждевременно. Но поскольку вы сами затронули этот вопрос, могу лишь сказать, что такая ситуация тоже предусмотрена.
— Вы нас убьете?
— Доктор Франк, я ничего не могу добавить к тому, что сказал.
— Хорошо. Вы сказали, что хотите вести переговоры только со мной и доктором Шейнманом. Но ведь он оказался здесь случайно. Обычно он не приезжает в район разведки. Как бы в таком случае вы вели с ним переговоры?
— Хороший вопрос. Нам бы пришлось доставить его сюда. Не силой, разумеется. У нас есть другие способы. Приезд доктора Шейнмана — это лишь удачное совпадение. Оно избавило нас от дополнительной операции.
— Откуда вы собирались его доставить?
— Из Израиля, разумеется, — Кларк улыбнулся. — Ваши вопросы, доктор Франк, показывают, что вы не отнеслись серьезно к моим словам об информации, собранной нами о вас и докторе Шейнмане. Поэтому я хотел бы показать несколько фотографий, которые помогут вам оценить наши усилия.
С этими словами Кларк раскрыл лежавшую на столе папку, вынул из нее пачку больших фотографий и разложил их перед Алексом. На них были виллы Алекса и Андрея в Кесарии. На одной из фотографий из виллы выходила Рахель, на другой рядом с домом стоял Ури в военной форме. На следующем снимке Андрей и Рахель разговаривали около дома Андрея. Была также фотография с женой и детьми Андрея.
— У вас есть вопросы, доктор Франк? — спросил Кларк, не скрывая удовольствия от произведенного эффекта.
— Зачем вы это сделали?
— Вас удовлетворит, если я скажу, что это рутинная процедура сбора информации о потенциальном партнере перед переговорами? А в данном случае мы были несколько дезориентированы слухами о том, что вы и доктор Шейнман живете не то в Италии, не то в Южной Африке. Поэтому нам пришлось приложить некоторые усилия и установить ваш настоящий адрес. Израиль — прекрасная маленькая страна, но очень неспокойная. Мне рассказывали, что палестинские террористы похищают израильских солдат прямо на дорогах. У вас ведь сын солдат, доктор Франк. Представляю, как вы должны беспокоиться за Ури…
Слова Кларка звучали все более зловеще. Надо было что-то придумать, как-то выбраться из западни. Главное — сбить с толку, оглушить, вывернуть мозги этому мерзавцу. Алекс умел это делать. Друзья не раз признавались, что никогда не знают, говорит он серьезно или шутит. И то и другое у него получалось одинаково убедительно. Но раньше это были дружеские розыгрыши, а сейчас речь шла о жизни и смерти. В памяти всплыл знаменитый ответ Хосе Капабланки на вопрос — сколько ходов вперёд он может просчитать? “Я вижу только на один ход вперёд, но это всегда правильный ход”, - ответил чемпион мира. Каков он, этот единственный правильный ход? “В болтовне Гопкинса есть какие-то зацепки. Он упомянул Италию и Южную Африку. Значит, здесь замешана “Игл Корпорэйшн”. Что еще? — Мозг Алекса работал как аналитическая машина. — Билл Дэвис сказал в Калгари Ларри Эвансу из “Альбион Энерджи”, что “Дабл Эй” — это итальянская компания. “Альбион” — наш сосед по блоку. И это действительно одна из крупнейших международных корпораций. Ну что ж, начну с этого. А там по обстоятельствам. Но сначала — запугать, перехватить инициативу”. Алекс приступил к самому дерзкому розыгрышу в своей жизни.
— Я вас понял, мистер Гопкинс. Вы действительно хорошо поработали. Но в вашей концепции переговоров, как вы их называете, есть крупный просчет. Вы сказали, что вас не интересуют те, кто нас финансирует. В этом ваша ошибка и одновременно некая случайная удача, если так можно выразиться. Впрочем, удача лишь временная. Если бы вы направили усилия в этом направлении и попытались выяснить, кто именно обеспечивает нам финансовую и организационную поддержку, а также нашу личную безопасность, то это моментально отбило бы у вас всякое желание предлагать нам сотрудничество и вообще соваться с так называемыми деловыми предложениями. Я сейчас скажу то, что не должен говорить. И делаю это с единственной целью — предостеречь вас и вашу корпорацию от дальнейших глупостей. А теперь ответьте на один вопрос — вы знаете, что такое “Мосад”? — Алекс сделал паузу и закончил нарочито грубо: — Я не слышу ответа, Гопкинс. Вы что, оглохли?
— А при чем здесь вы? Вы, кажется, решили запугать меня. Вы в своем уме, доктор Франк?
— Я так и не услышал ответ. Слово “Мосад” вам о чем-то говорит?
— Ну, допустим. Это израильская разведка. Уж не хотите ли вы сказать, что вы сотрудник “Мосада”? — Кларк рассмеялся.
— Прекрасно. Значит, вы знаете, что такое “Мосад”. Нет, я не сотрудник. Ни я, ни доктор Шейнман. Просто “Мосад” финансировал разработку прямого метода и является его эксклюзивным владельцем. А вся прибыль от продажи месторождений идет непосредственно в бюджет организации. Вам это трудно понять. Вы не знаете израильской специфики. Вы сказали, что Израиль — прекрасная маленькая страна. Но она еще и необычная страна. В ней возможно то, что немыслимо где-либо еще. Я рассказываю это только потому, что вы, Гопкинс, или как там ваше настоящее имя, в сущности конченый человек…
Кларк взорвался.
— Прекратите этот шантаж и демагогию! Вы усугубляете свое положение. Я буду вынужден прибегнуть к другим мерам, и вы быстро забудете ваши сказки. Перестаньте фантазировать. Я предлагаю вам говорить о деле…
— Поздно, Гопкинс. Вы заварили эту кашу и лучше подумайте, как будете ее расхлебывать. А теперь слушайте дальше. Каждая компания, которая начинает проявлять повышенный интерес к “Дабл Эй”, автоматически попадает в поле зрения “Мосада”. И на все ее руководство, вплоть до начальников отделов, составляется подробное досье. Так было с “Игл Корпорэйшн”, по которой у нас есть детальная информация, начиная от бедняги Джона Андерсона и кончая Биллом Дэвисом и Джеком Тэйлором. С “Игл” мы обошлись мягко. Они просто прогулялись в Италию, и на этом их пыл остыл, к счастью для них. Но с “Альбион Энерджи”, видимо, нужно будет разбираться по-другому. Кстати, в досье на вашу верхушку, которое включает Ларри Эванса и всех, кто выше и ниже его, вплоть до начальников отделов, нет имени Гопкинс. Ну ничего, мы выясним ваше настоящее имя.
Кларк судорожно глотал воздух. Он стучал кулаком по столу и вяло выкрикивал: “Замолчите! Все это ложь! Вы пожалеете!” Но Алекс был в ударе, он и не думал останавливаться. Он понимал, что должен запугать окончательно этого самоуверенного наглеца, рассеять у него малейшие сомнения в истинности этой фантастической истории. Только так можно вырваться из западни.
— И учтите еще одну вещь, Гопкинс, — условно буду называть вас этим именем, — “Мосад” составляет досье не для того, чтобы потом показывать фотографии жен и детей. Мы такими дешевыми трюками не занимаемся. Когда что-то случается с нашими людьми, то виновные в преступлении просто взрываются в своих машинах и офисах. И если у вас есть хоть капля воображения, то представьте себе, что будет с теми, кто задумал посягнуть на святая святых — бюджет организации. А я и доктор Шейнман — это немалая часть бюджета. И наконец, расскажу вам, что происходит сейчас, в эту самую минуту.
