– Что? – не поняла Мадлен.
– Ничего. Я соберу свои вещи и перееду в другой номер. Конечно, ты права, и жить в одном номере мы просто не могли, даже если бы твой муж не выехал из Парижа. А сейчас тем более. Я тебя понимаю.
– Когда ты так говоришь, я чувствую себя последней стервой, – призналась она.
– Напрасно. Мне будет легче, если ты уедешь.
– По-моему, легче будет нам обоим. Может, ты поедешь вместе с нами? Муж приедет на своей машине. Места для тебя хватит.
– Именно сейчас я и не уеду, – твердо возразил Дронго, – я обязан понять, что именно здесь произошло. И попытаться хотя бы разоблачить тех, кто устроил такую кровавую встречу в этом чудесном городе.
– У тебя нет оружия, – напомнила Мадлен, – и они за тобой охотятся.
– Ничего страшного. Я думаю, что все будет нормально, – успокоил ее Дронго.
– Если опять не взорвут отель и не застрелят в твоем номере другого журналиста, – напомнила Мадлен.
Он взял ее руку и нежно поцеловал.
– Надеюсь, что до этого не дойдет, – сказал Дронго. Он еще не знал, к каким непредсказуемым последствиям приведет его расследование и каким будет завершение его необычной командировки.
Он сидел на стуле, безучастный ко всем остальным людям, которые суетились вокруг. Тело несчастного журналиста Рамаса Хмайна унесли. Мадлен снова поднялась к себе. Она должна была собрать свой чемодан перед приездом мужа. Он сидел и вспоминал два прошедших дня и те невероятные события, которые произошли с ними за это время. К нему подошел следователь.
– Вам придется подождать, пока мы проверим все отпечатки пальцев, которые были в вашем номере. Там много женских отпечатков. Они принадлежат мадам Броучек?
– Возможно, – ответил Дронго, – вы должны понимать, что я не собираюсь комментировать подобные предположения.
– Кто еще был в вашем номере? – уточнил Кубергер.
– Никто. Мужчин не было. И если там остались отпечатки пальцев мужчины, то они должны принадлежать либо погибшему журналисту, либо тому, кто там его ждал. Надеюсь, что убийца был один.
– Это мы сейчас выясняем, – мрачно сообщил следователь, – но почти наверняка был один. Вы не знаете, почему они так упрямо хотят вас убить? Может, у вас есть хоть какие-то предположения?
– А вы знаете? – устало спросил Дронго.
– Я обычный следователь, господин эксперт, – напомнил Кубергер, – и я понимаю, что здесь происходят абсолютно невероятные события, которые никогда раньше не происходили в этом тихом и сонном городе. И именно после вашего появления сначала в вагоне экспресса, где так некстати убили турецкого дипломата, а потом в этом городе начались все наши неприятности. Про взрыв уже доложили министру внутренних дел, и через три часа сюда приедет его заместитель. Я не представляю, что именно мы будем ему докладывать. И еще сюда уже выехал заместитель генерального прокурора нашего королевства.
– Солидное подкрепление, – согласился Дронго.
– Мы приняли решение переселить вас в другой отель. Вас слишком опасно оставлять здесь, – пояснил Кубергер, – и очевидно, что мы не можем гарантировать здесь вашу охрану.
– Спасибо за заботу обо мне. Но я предпочитаю остаться именно здесь, – упрямо возразил Дронго.
– Хотите, чтобы вас убили?
– Не хочу. Но и уезжать отсюда глупо. Все события так или иначе связаны с этой конференцией и с гостями, которые на нее прибыли. Кстати, я просил выдать мне оружие. Хотя бы для самообороны. Неужели это так сложно?
– У нас не Америка, господин эксперт, – нахмурился следователь, – и здесь нет свободной торговли оружием. И не Ирак, где оружие есть даже у детей школьного возраста. У нас цивилизованная европейская страна, где любое оружие должно быть зарегистрировано и учтено…
– Вы уже нашли зарегистрированный пистолет, из которого вчера стреляли в меня? Или из которого застрелили Рамаса Хмайна? – поинтересовался Дронго. – Вам не кажется, что в вашей цивилизованной европейской стране можно было бы достаточно быстро определить, из какого оружия дважды стреляли?
– Сначала мы сделаем вскрытие, – пояснил Кубергер, – вытащим пули из тела и будем определять.
– Слишком долго, – возразил Дронго, – все можно было сделать гораздо быстрее.
– Мы работаем так, как можем, – раздраженно заметил следователь, – если вы настаиваете, мы оставим вас в отеле. Но учтите, что мы снимаем с себя всякую ответственность за вашу безопасность. Хотя, конечно, установим охрану.
– И не дадите мне оружие?
– Нет, не дадим. Поэтому подумайте над моим предложением. Может, вам лучше отсюда съехать?
– Вы считаете, что подобный переезд сможет меня защитить?
– Господин эксперт, я предлагаю вам возможный вариант спасения, а вы пытаетесь только усложнить мою задачу.
– Реальная возможность остановить убийцу – это остаться в вашем отеле. Если вы дадите мне оружие…
– Этого не будет. Мы обязаны получить специальное разрешение. На оформление подобных документов понадобится несколько дней.
К ним подошел комиссар. Тяжело уселся на стуле рядом с Дронго. Взглянул на него.
– О чем вы спорите?
– Господин эксперт не хочет отсюда переезжать, – пояснил следователь, – настаивает, чтобы мы оставили его здесь и выдали оружие. Я объяснил нашему гостю, что эта процедура может занять несколько дней. Необходимо согласовать выдачу оружия иностранному гражданину с нашими вышестоящими ведомствами.
– Играете в героя? – добродушно спросил ван Лерберг, усмехнувшись. – Я думал, что вы более ответственный человек. Неужели не понимаете, что мы заботимся о вашей безопасности?
– Я профессионал, господин комиссар, – напомнил Дронго, – и если вы выдадите мне оружие, я смогу сам себя защитить.
– У нас здесь не игры в ковбоев, – заметил комиссар, – и здесь не устраивают соревнований по скорострельности стрельбы.
– Неужели вы тоже меня не понимаете? – спросил Дронго. – Ведь абсолютно очевидно, что убийство турецкого дипломата и взрыв в отеле преследовали определенную и вполне конкретную цель – сорвать вашу конференцию.
– Тогда получается, что им это удалось, – нервно произнес следователь, – и они достигли своих целей.
– Но возникает вполне конкретный вопрос, – продолжал Дронго, – почему убийца или убийцы с таким упрямством пытаются убрать именно меня? Ведь они получили все, что хотели. Почему нужно пытаться убить меня сначала в итальянском ресторане, а потом в собственном номере? Вы не задавали себе подобных вопросов?
Комиссар ван Лерберг взглянул на следователя. Тот нахмурился, но ничего не ответил. Вопросы были более чем уместные.
– Что вы хотите сказать? – прохрипел комиссар.
– Очень просто. Я – последняя возможность выйти на этих негодяев, – пояснил Дронго.
– Вы упрямо говорите о них во множественном числе, – сказал ван Лерберг, – а мы пока считаем, что это действовал конкретный человек, который сначала застрелил Месуда Саргына в поезде, затем пытался дважды убить вас и организовал взрыв в отеле.
– Тогда это гениальный преступник, о котором мы даже не подозревали, – с нескрываемым сарказмом произнес Дронго.
– Возможно, – согласился комиссар, стараясь не замечать сарказма, – но мы будем искать конкретного человека, а не вымышленную организацию, которая не могла просто так появиться в нашей стране. Я комиссар полиции, и моя задача – искать конкретных преступников, которыми я занимаюсь всю жизнь. Снимаю всю эту накипь, которая хлынула на наши улицы. Всех грабителей, воров, убийц, вымогателей, сутенеров, торговцев наркотиками. Я не занимаюсь политикой, господин эксперт, это не мое дело. Мое дело – очищать мою страну от этой накипи и искать конкретных преступников. Что я и собираюсь делать.
– В таком случае вы ничем не рискуете. Примите мое предложение, и убийца обязательно явится за мной в этот отель. Как бы вы меня ни охраняли.
Комиссар посмотрел на следователя.
– Если человек хочет умереть, то ему нельзя помешать, – недовольно сказал он, – пусть остается в отеле под нашим скрытым наблюдением. Если он прав, то убийца появится достаточно быстро. Если не прав, то просто уедет домой завтра утром. У нас и без него хватает проблем.
– Вы поставите охрану? – поинтересовался следователь.
– Конечно. Я же не могу позволить, чтобы его убили у нас в городе на глазах у всех. Дам двух сотрудников полиции. Но они будут дежурить в соседнем номере, чтобы не спугнуть возможного преступника. Если наш эксперт так охотно хочет изображать из себя приманку, пусть попытается.
Комиссар тяжело поднялся.
– Вы понимаете, что мы берем на себя серьезную ответственность? – спросил следователь. – Если эксперта убьют, то нам с вами придется отвечать.
– Господин эксперт – человек ответственный, – сказал ван Лерберг, – пусть напишет записку, что он лично предложил нам этот план и согласился остаться в отеле. Это будет ваш оправдательный документ.
