В номере Нокс уселся на постель, запивая диетической колой миниатюрные сандвичи с сыром и арахисовой пастой. Пощелкал телеканалы — война, стихийное бедствие, коррупционный скандал, автогонки — и в результате на местном телевидении — с ума сойти! — нашел тридцатилетней давности серию «Счастливых дней».
Карр был дичью, а Нокс охотником. Во всяком случае, по официальной версии. В жизни они могли в любое время поменяться ролями, а при квалификации Карра это чем дальше, тем вероятнее. С учетом всего ныне известного Ноксу ему нельзя было забывать и о своих незащищенных тылах, где сидел в засаде великий и ужасный мастер подстав Маклин Хейес.
Он достал мобильник и нажал кнопку быстрого набора.
— Алло?
— Мелани, это папа.
— Привет, а я только тебя вспоминала. Не хочешь провести вместе завтрашний вечер? Я взяла места в партере, у самого оркестра. Идет «Злая».[12]
— Извини, лапочка, не смогу. Я не в городе.
— А где ты? В Париже? В Амстердаме? В Кабуле? В Тикрите?[13] — Голос звучал игриво, но, зная свою дочь, Нокс понял, что она встревожилась.
— Немного западнее тебя. Практически в деревне.
— Террористы разбегаются как тараканы, да, пап?
— Никогда не знаешь, что они выкинут, солнце. С братом давно общались?
— Утром пришло письмо по электронке. Он не унывает. Прислал фотки. Правда, есть и плохая новость. Предполагалось, что через месяц их уже выведут оттуда, но вместо этого пришел приказ о продлении режима повышенной боевой готовности еще на полгода. По всей видимости, талибы со страшной скоростью восстанавливают утраченные позиции. Кенни пишет, что двухсоттысячный контингент выводят из Ирака в Афганистан.
Нокс выругался про себя.
— Как там у него дела?
— Утверждает, что старается не высовываться.
Нокс снова шлепнулся на постель.
— Помнишь, ты говорила про наши общие планы после его возвращения? Ну, куда-нибудь съездить. К примеру, на Средиземноморье. Втроем. Расслабиться, подышать воздухом. Пусть это будет за мой счет.
— Клево. Только там дорого, а я зарабатываю, наверное, больше тебя. Так что я в доле. С Кенни, естественно, не берем. Служба родине не обеспечивает даже прожиточный минимум.
— Нет, я настаиваю, все за мой счет. Побереги свои деньги.
— Для чего?
— Будешь заботиться обо мне в старости. Не вечно же копаться в этом дерьме.
Его голос лишь чуточку изменился, но дочь сразу почувствовала.
— Папа, у тебя все в порядке?
— Все отлично, лапочка. И мой тебе совет: не переводи театральные билеты на старых пердунов вроде меня. Лучше пригласи на «Злую» приятного молодого человека. Я уже созрел для внуков, понимаешь?
— Хорошо.
— Скоро еще позвоню.
— Пока, папа. И… береги себя.
— Обязательно.
— Пап?
— Да?
— У тебя правда все в порядке?
— Все хорошо, Мел.
Нокс отключился и бросил телефон на кровать. На душе стало еще хуже, чем до звонка. Напугал дочь… Возможно, он и хотел ее напугать. Подготовить к тому, что может не вернуться, — или к тому, что ее пригласят на опознание.
Он оглядел унылую обстановку номера. Сколько ж в его жизни было паршивых забегаловок, долбаных городишек, дерьмовых стран!..
Нокс лег на постель, чувствуя себя одиноким как никогда.
«„Злая“… Я сам могу порассказать про злых и безнравственных, лапочка. Боюсь только, ты возненавидишь своего отца».
Зажужжал мобильник.
Хейес. Он понял это, даже не глядя.
— Джо Нокс.
— Вы где? — тут же выпалил Хейес.
— В упорных поисках.
— Где конкретно вы упорно ищете?
— На юго-западе Виргинии.
— Конкретно!
— Сказать по правде, я и сам толком не знаю, где нахожусь, а прием здесь такой отвратительный, сэр, что вас почти не слышно.
Хейес повысил голос:
— Вы его уже засекли?
— Если бы засек, я бы вам позвонил. Пока что пытаюсь найти зацепки и сузить район поисков.
— Почему вы не взяли вертолет, чтобы облететь весь район?
«Потому что тогда бы ты совсем точно знал, где я нахожусь».
— Вертушка, высаживающая федерала в центре городка, вызвала бы у местных подозрения. И Карр, если он где-то рядом, сразу бы скрылся. Я здесь еще порою и тогда перезвоню.
— Мне не очень нравятся темпы расследования, Нокс.
— Ношусь как угорелый, сэр. Делаю все возможное — с учетом указаний туда не ходить, а сюда не смотреть.
— Как что-то прояснится, Нокс, сразу звоните. В ту же минуту!
Он отключился.
И вовремя. Нокс успел досмотреть серию, где Фонз[14] опять выдал свою фирменную посылалку.
— А шел бы ты лесом, козел, — заявил Нокс следом за Артуром Фонзарелли.
Аннабель и Калеб вошли в зал Юнион-стейшн и плечом к плечу решительно направились прямо к билетному кассиру. Аннабель махнула фальшивым значком ФБР.
— Агенты Хантер и Келсо. У вас здесь был мужчина, который показывал фото и задавал разные вопросы? Он мог представиться как Джо Нокс из министерства национальной безопасности.
— Да, был такой, — занервничала женщина.
Аннабель шумно вздохнула.
— Значит, у нас будут большие проблемы.
Женщина посмотрела на нее с беспокойством.
— Какие еще проблемы? Мы наилучшим образом оказали содействие агенту Ноксу.
— Проблема в том, — чеканя слова, заявил Калеб, — что он вовсе не Нокс и к министерству национальной безопасности отношения не имеет.
— Только этого не хватало, — побледнела женщина.
— Совершенно верно, — холодно согласилась Аннабель. — Мне придется опросить каждого, с кем он тут… беседовал. Немедленно!
Уже через несколько минут они расположились в кабинете ревизора. Проводник тоже стоял здесь, поскольку задержался на вокзале оформлять какие-то бумажки и был срочно вызван по требованию Аннабель.
— Мы считали, что он из ФБР…
— Естественно. И наверное, велел вам хранить молчание, так? — спросила Аннабель.
— Именно так.
— Обычный прием мошенников.
— Но его документы были в полном порядке, — начал оправдываться ревизор.
Калеб поднес свое, еще не остывшее после ламинатора удостоверение поближе к его глазам.
— Смотрите, это я из министерства национальной безопасности. Вы не помните, а у него вот в этом слове буковка «е» тоже была напечатана в перевернутом виде?
Железнодорожники переглянулись и дружно покачали головами.
— Я не знал, что нужно проверять именно здесь, — сказал ревизор.
— Потому что такие вещи не афишируются, — вступила в разговор Аннабель. — Это палка о двух концах. Конечно, нужно поставить заслон мошенникам с поддельными документами. С другой стороны, такого рода информацию широкой общественности знать не полагается. Однако я считала, что циркулярка была доведена до федеральных служащих соответствующего уровня. Вы ведь, если не ошибаюсь, федеральная корпорация?
— Частично государственная, — уточнил ревизор и быстро добавил: — Должен заметить, что ни один правительственный чиновник не удосужился намекнуть о существовании такого циркулярного письма. Многие из них, черт возьми, вообще делают вид, что не понимают, зачем стране нужны железные дороги. При развитой сети автомагистралей и бурном развитии авиаперевозок во всем цивилизованном мире строительство и ремонт железных дорог ведутся рекордными темпами. Никто ведь не скажет, что там деньги считать не умеют.
— Мы замолвим за вас словечко при ближайшем обсуждении бюджета, — саркастически резюмировал Калеб. — А сейчас нам нужно остановить преступника, и как можно скорее.
— Секундочку, а разве ваши агенты не обязаны ходить в куртках с надписью «ФБР» на спине? — вдруг засомневался подозрительный проводник.
— Конечно, обязаны, — с раздражением ответила Аннабель. — Когда мы вламываемся к кому-то с ордером на арест! Но не в тех случаях, когда нам нужно тихо, без огласки схватить шпиона.
Калеб бросил на нее якобы незаметный предостерегающий взгляд и осуждающе дернул головой.
— Так он шпион?! — в ужасе воскликнул ревизор.
— Да. И поэтому мне нужно знать дословно все, что вы ему наболтали.
Двое служащих выложили все, Калеб только успевал записывать. Когда они закончили, Аннабель их слегка приободрила:
— Я не виню вас за случившееся. Будем надеяться, мы схватим его благодаря полученной от вас информации.
— И пожелайте нам удачи, — кисло добавил Калеб. — Она тем более нужна, раз уж благодаря вам он получил фору.
Парочка быстро ретировалась и вернулась в фургон.
— Отличная работа, Калеб, — с восхищением сказала Аннабель.
— В университете я занимался в театральном кружке. Видишь ли, у меня была мечта… Нет-нет, не Голливуд, Боже упаси! Сцена.
— Значит, ты стремился на Бродвей, а попал в библиотеку? Почему?
