Глянув по сторонам, Боб увидел, что один из двух, подстреленных им прежде был убит, а другой — хоть его чёрная рубашка и отяжелела, пропитавшись кровью и облепив грудь — всё же встал, поводя «кринком», зажатым в одной руке, в упорном бычьем безумии продолжающий своё дело и намеревающийся завершить его до того, как сам истечёт кровью. Аккуратно удерживая пистолет, Суэггер выстрелил ему в лоб, вышибив облако кровавого тумана. Оппонент упал поваленной статуей.
До Боба сразу со всех сторон донёсся странный, рвущийся звук, и тут же его обдало роем мраморной крошки, поцарапавшей ему щёки и руки. Обернувшись, он заметил, что двое из тех четверых, что шли слева, расположились за скамейкой и поливали огнём флот Сталиных, кроша носы, усы и вьющиеся грузинские волосы, выбивая всевидящие глаза и уничтожая обманчиво расслабленное выражение, которое в некоторых вариациях повторялось на лицах Вождей. Один Джо вообще развалился надвое, а другой, из пористого материала, попросту испарился облаком пыли, поскольку поймал пулю в самую середину.
— Назад, назад! — снова заорал Стронский из-за дальней головы Джо. Хоть Суэггер обычно и сам выкрикивал приказы в таких ситуациях, но теперь покорно подчинился, крабьим ходом отступив на один ряд и найдя очередную статую, позади которой и скорчился, слушая как в воздухе жужжат пули в цельнометаллической оболочке, крошащие в куски весь мир вокруг него. Сориентировавшись, он встал и, целя во вспышки огня на дульных срезах и тонкие облака пороховой гари, сопровождающие множественные выстрелы пусть даже бездымного пороха и теперь заслоняющие лавку, высадил туда последние пять патронов, слыша протест пробиваемых пулями насквозь поперечин скамейки.
Стронский, воспользовавшись таким прикрытием, скрючился позади очередного Джо и вогнал новый магазин в свой ГШ. Такой же процедуре подверглась и боевая лошадь Суэггера, после чего он дослал первый патрон из свежих восемнадцати и выставил пистолет перед собой в поисках новой цели, заслышав, как Стронский что-то кричит по-русски.
— Вы, измайловские! Е. чие ссыкливые псы, приходите и возьмите меня! Я здесь, у Сталиных, и тут я убью вас всех, а потом поимею ваши дохлые жопы! — перевёл он свою же шутку.
Новая очередь прервала святотатство, и их снова осыпало градом каменных осколков, выбитых из разных Джо сверхзвуковыми пулями.
— Обходит тебя! — выкрикнул Суэггер, видя, что двое за скамейкой прикрывают смельчака, надеющегося затеряться среди Сталиных, войдя с правого фланга. Суэггер поднялся, надеясь, что пороховая гарь, летящие осколки и клочья земли и травы несколько скроют его и бросился на перехват. Отступив ещё на ряд Сталиных назад и взяв правее, он пригнулся и задержался в ожидании, увидев тень крадущегося стрелка. Затем, отступив вбок, он дважды выстрелил в широкую грудь приближающегося убийцы и добавил третий ему в лоб, таким непривлекательным образом покончив с ним. Стрелок упал замертво, головой в землю, а ноги взлетели с такой силой, что в воздух взлетел один из ботинков «Гуччи». Бросившийся к упавшему Суэггер подхватил его «кринк», искусно отцепив ремень.
Разогнувшись, Боб опустошил магазин так точно, как только мог, высадив последние пятнадцать остававшихся в нём патронов по лавке, за которой прятались последние двое бойцов, на этот раз разнеся её в пыль и щепки. Один из них бросился бежать, дав возможность Стронскому пристрелить его. Но после первого выстрела ГШ осёкся, а его затвор остановился на полпути назад.
Боб попытался срезать бегущего новой очередью «кринка», но ничего не достиг, забыв, что магазин пуст. Бросив автомат, он снова схватил пистолет в правую руку, но получил пулю, словно ударившую лошадиным копытом в бедро и был осыпан очередным градом горячих осколков и пыли.
Перекатившись влево и присев, он упёр локти в колени и увидел человека, стоящего над беззащитным Стронским, успев выстрелить как раз в тот момент, когда боец сменил магазин и был готов изрешетить снайпера. Суэггер попал ему в глаз, и человек спиральным движением танцора скорчился на земле.
Боковым зрением заметив убегающего гангстера, Суэггер попытался подстрелить его, но заметил горожан на другой стороне улицы, оценил возможность попасть в них и решил не стрелять. Резвый здоровяк на удивление быстро домчался до выхода и голубем впорхнул в открытую дверь гладкого чёрного лимузина, стартовавшего с визгом горящей резины.
— Бросай пушку и валим отсюда, — скомандовал Стронский.
— Ты ранен.
И правда: левая сторона белой шёлковой рубашки Стронского цвела пятном крови.
— Ничего. Вали, вали отсюда, быстрее! Я в порядке, но бежать не могу.
Суэггер убрал пистолет, натянул кепку и быстро пошёл прочь, перейдя на другую сторону улицы и свернув в переулок, срезав по нему до широкого бульвара. Тут пролетали полицейские машины, ищущие возможности свернуть в парк, чего сделать было никак нельзя вследствие плотной застройки. Двое полицейских прошли в футе от Суэггера, но они были совсем молодыми, выглядели встревоженно и не проявляли никакой агрессии, определённо не желая подходить ближе, не убедившись в том, что пальба завершилась.
Найдя небольшой ресторанчик, Суэггер попытался выглядеть спокойно и заказал коки, присев в ожидании и надеясь, что никто не заметит его ранения.
Рейли отправила письмо по электронной почте своему боссу, редактору зарубежного отдела.
«Тут, похоже, серьёзная перестрелка. Пятеро убитых, какие-то мафиозные дела. Интересно?»
Ответ не заставил себя ждать.
«Ничего особенного, там постоянно так. Благодарю, воздержимся. Лучше последи за сибирским газом. Разве что вдруг Путин прокомментирует перестрелку, тогда стоит тиснуть воскресную статейку в духе „Русская мафия — нарастание жестокости“. Подумай об этом.»
На этом она и вернулась к напечатанному: «…так что тревожность относительно опасности холодного бурения в поисках природного газа в сибирской тундре продолжает возрастать после взрыва в прошлом месяце. Однако, источники в „Петро-Алмаз“ считают, что взрыв стал следствием случайности. Более того, они заявляют, что недавно обнародованные планы расширения буровых операций на заполярном месторождении „Небеяская“ подкреплены миллиардными вложениями».
Зазвонил мобильник, на котором она увидела незнакомый местный номер.
— Да?
— Привет, — услышала она голос Суэггера.
В обычном состоянии способная спорить с полицией, утешать вдов, злить генералов и общаться с пьянью, она впала в замешательство, услышав голос человека десять дней как пропавшего.
— Откуда ты звонишь? Почему ты здесь? Я думала, ты уехал.
— Я на стоянке. Лежу на спине под твоей машиной.
— Что?
— У меня кровотечение. Я сюда на метро добрался. Если не лечь, эта рана меня опустошит.
— Боже, Суэггер, так это ты был в той перестрелке? Мне следовало догадаться.
— Я остался без телохранителя.
— Это Стронский был?
— Стронский и Суэггер, два старика против всего мира. Как он?
— Говорят, что предполагаемая цель убийства выжила. Ранен, но восстановится.
— Очень хорошие новости.
— Будь где ты есть, я приду за тобой. Тебя надо врачу…
— Нет, нет. Просто мышцы продырявило и скользнуло по тому стальному шару, что у меня вместо сустава, вот и всё. Повязки вполне хватит, а через несколько дней ты меня скинешь в посольство и всё будет в порядке, люди из Корпуса меня наладят. ФБР подтвердит мою личность, так что уеду целым и невредимым. Никакие разговоры с полицией мне не нужны, поверь.
— Суэггер, у тебя отличный талант впрягаться во всякое говно.
Она спустилась в темноту стоянки, где и нашла его лежащим под одной из маленьких «Шевроле», которые выдаёт «Пост» своим московским репортёрам. После того, как он вылез, оказалось, что передвигаться он может не с большей хромотой, чем раньше, но вот если присмотреться— можно было заметить маленькое пулевое отверстие и тёмное пятно, свидетельствовавшее о кровопотере.
— Сосуды не задеты, в целом — всё равно что бейсбольной битой треснули. Весь бок будет лиловый целый месяц, но когда разрыв заживёт, всё будет отлично.
— Тебя подстрелили, что ж тут прекрасного?
— В меня и раньше стреляли. Ничего страшного, я больше переживаю за Стронского.
— С ним всё в порядке будет.
Маленький лифт поднял их на семь этажей. Они вошли в металлическую дверь, которая могла бы защищать банковское хранилище и оказались в просторной двухкомнатной квартире, обставленной превосходно подобранными маленькими диванами, иконами, книгами и коврами.
— Мило, — отозвался он. — Много книг. Думаю, ты все их прочла.
— Не вчитываясь. За той дверью дальше — офис, ещё одна квартира, оснащённая компьютерами для работы. Они связаны с теми, что стоят в редакции «Пост» в Вашингтоне. Так что я не в четырёх тысячах миль от босса, а в двадцати пяти футах.
