Прикрепленный к тросу толстостенный сосуд с изысканным напитком ударил в носовую часть субмарины, разлетевшись вдребезги. Брызги шампанского потекли вниз по покатому корпусу, под бурные аплодисменты сотен зрителей.
– Пора, – решительно заявил адмирал Рыков, едва стихли раскатившиеся эхом под сводами огромного здания слова девушки. – Начать спуск!
В недрах огромного сооружения, стапеля, на котором покоилась подводная лодка, в тот же самый миг что-то сдвинулось, и огромная матовая сигара медленно поползла к распахнувшимся створкам огромных ворот по желобу, выходившему прямо в море. Каждый, кто был в это время рядом, не мог оторвать взгляд от величественного колосса, и каждый запечатлел в памяти тот миг, когда субмарина мягко погрузилась в воду, разрезав тяжелые свинцовые волны, плескавшиеся у берега.
Все присутствовавшие, не сговариваясь, в едином порыве зааплодировали, и в этот момент грянул оркестр, А Виталий Егоров почувствовал, как на глаза невольно наворачиваются слезы.
– Союз нерушимый республик свободных, – одними губами произносил сварщик слова старого гимна, давно и надежно, казалось бы, забытого, но вдруг мгновенно всплывшего в памяти. Оркестр все играл и играл, звеня медью, а Виталий пел гимн давно исчезнувшей державы, и не мог сдержать слез.
К огромной даже на фоне стоявших у берега кораблей субмарине подошли два юрких буксира, потянувших новый ракетоносец к пирсу, возле которого уже стоял хищно горбатившийся приземистой рубкой стратегический атомоход "Юрий Долгорукий", также первый в новой серии, и также считавшийся основой возрождавшихся океанских сил русского флота. Наконец подводный крейсер занял свое место, где ему предстояло провести немало времени, прежде чем над ним взовьется Андреевский флаг, и грозный корабль окончательно вступит в строй.
Рабочие начали расходиться, живым потоком выплескиваясь сквозь ворота эллинга, в то время как немногочисленные журналисты, непрерывно щелкая фотоаппаратами, обступили спустившегося с трибуны президента, едва не смяв при этом его немногочисленных охранников, вынужденных трогательно взяться за руки, чтобы сдержать натиск.
– Вот это мужик, – восхищенно Слава Перов, коснувшись плеча Виталия. – Сразу чувствуется, наш человек, русский! Я прежде думал, он только по телевизору крутой, а сейчас сам увидел, и все понял.
– А, – пребывавший под впечатлением от происходящего Егоров не сразу понял, что хотел ему сказать приятель. – Что ты сказал?
– Да, настоящий мужик, – вместо Виталия Перову ответил Дрынов, подобно ледоколу прорезавший людской поток и вновь оказавшийся рядом с товарищами. – Боевой офицер, полковник, как ни крути, – солидно произнес он. – Еще в Афгане воевал, говорят.
– Точно, воевал, – согласно кивнул сбросивший оцепенение Виталий. – Он пилот, на вертолете летал, на Ми-24. Вроде бы, его сбили, всадили несколько ракет во время одного из вылетов. Я слышал, он почти две недели от душманов по горам уходил, пока к своим не выбрался.
– Насчет двух недель врут, пожалуй, – подумав, молвил Антон Дрынов. – Но несколько дней его точно гоняли. Я слышал, наши его полумертвым вытащили из кольца "духов". Последний патрон, сказали, оставался, для себя, не для душманов. Такие, как Швецов, живыми не сдаются. Как говорят, – серьезно произнес мужчина, – смерть или слава. Хотя и умереть можно так, что восславят на века, а можно сдохнуть, как собака под забором. Но Швецов не из таких, это боец, победитель, – с какой-то гордостью сказал Антон.
– То-то он и сюда на вертушке прилетел, – понимающе усмехнулся Перов. – Не может забыть боевое прошлое, что ли?
– Ну, знаешь, – задумчиво покачал головой Дрынов. – Такое, говорят, не забывается. А пилотом он, вроде бы, был не последним, все же заместителем командира полка был, и не в штабах при этом сидел, не на аэродроме прохлаждался – с духами в их же родных горах воевал. А трусы и хлюпики там долго не жили, это я тебе говорю со всей ответственностью. Я ведь и сам там срочную служил, под Кандагаром, а Швецов где-то в Герате в это же самое время был. Да, – сам себе кивнул Антон уверенно. – Такой человек знает, что говорит, и слово у него с делом расходиться не будет. Чем черт не шутит, вдруг и правда лучше жить станем.
– Да только бы ему никто палки в колеса не ставил, – усмехнулся Виталий. – У нас ведь как – одиночку всей толпой задавить не трудно, каким бы он крепким ни был. А весь тот сброд, что сейчас у власти стоит, переменам едва ли обрадуется. Швецов, конечно, свою команду собрал, да только выбирать ему почти не из кого, там все один другого чище.
Так, степенно переговариваясь, обсуждая, как принято, важные проблемы всероссийского значения, мужчины выбрались из ангара на свежий воздух. Начальство объявило сегодняшний день не рабочим, а потому люди, вместо того, чтобы расходиться по цехам, просто стояли под открытым небом. Погода, еще с утра бывшая до ужаса мерзкой, неожиданно наладилась. Пока шла церемония, тучи рассеялись, и на землю теперь падали косые лучи весеннего солнца.
Президент быстрым шагом прошел мимо Виталия, направившись к ожидавшему его с выключенными двигателями вертолету. Телохранители только успевали мягко но уверенно раздвигать столпившихся на площади меж корпусами людей, расчищая дорогу главе государства.
– Господин президент, – Швецова догнал директор завода, запыхавшийся от быстрой ходьбы. – Алексей Игоревич, мы собираемся устроить торжественный банкет, вы разве не останетесь? Мы рассчитывали на ваше присутствие. Все же повод для этого сегодня есть.
– Нет, Юрий Евгеньевич, простите, – президент замедлил шаг, дабы собеседник смог с ним поравняться. – У меня насыщенный график сегодня. Сожалею, праздновать вам придется без меня. Да и вам я бы посоветовал не увлекаться торжественными мероприятиям – совсем скоро события, подобные сегодняшнему, должны стать не особым случаем, а нормой, трудовыми буднями вашего предприятия.
С начальником судостроительного завода президент разговаривал на равных, всячески демонстрируя тому свое уважение. Если бы не этот человек, то Швецову сегодня не пришлось бы посетить Северодвинск, ведь именно благодаря директору завода недостроенную подлодку несколько лет назад все же не разделали на металлолом, а законсервировали, хотя в тот момент мало кто верил, что когда-нибудь атомоход будет достроен.
– Жаль, что вы нас покидаете, господин президент, – сокрушенно покачал головой директор. – Все же за последние пять лет это лишь вторая подлодка, сошедшая со стапелей, и для всех нас это праздник. Здесь ведь еще работают люди, помнящие, как спуски проходили раз в полгода, а то и чаще, и для них это знаменательное событие.
– Я обещаю вам, что те времена скоро вернутся, – президент взглянул в глаза своему собеседнику. – Недавно было принято решение списать пять ракетоносцев, полностью исчерпавших свой ресурс, и вам придется потрудиться, чтобы восполнить эту потерю. Ваше предприятие лучше всего оснащено, у вас есть квалифицированные кадры, и я думаю, что скоро вашим подчиненным придется вспомнить, что значит работать в три смены. Мною утверждена обширная кораблестроительная программа, выполнение которой будет возложено прежде всего именно на вас.
– К работе мы всегда готовы, – уверенно произнес Юрий Евгеньевич. – Здесь все хотят и могут трудиться с полной самоотдачей, благодаря чему, к примеру, мы рассчитываем оба ракетоносца типа "Юрий Долгорукий" спустить на воду в течение этого года.
Атомные субмарины усовершенствованного проекта 955А "Александр Невский" и "Владимир Мономах", представители нового поколения ракетоносцев, призванных стать достойной заменой многочисленным подлодкам ранних серий, устаревшим морально и физически, обладали наивысшим приоритетом при распределении средств. Кроме них на этом заводе строилась также и вторая субмарина типа "Северодвинск", "Казань", и всем, кто принял хоть какое-то участие в ее создании, хотелось верить, что она сойдет на воду быстрее, чем головной корабль. Здесь же достаивалась давным-давно заложенная субмарина "Белгород" типа "Антей", грозный "убийца авианосцев", как называли такие подлодки американцы.
– Существуют планы качественного и количественного совершенствования флота, и для их реализации мы задействуем все мощности, – сообщил Швецов. – Время ставит перед нами все новые задачи. Торпедные подлодки "Барс", которые как раз и строили ваши подчиненные, по большинству показателей сравнялись, а по некоторым и превзошли американские аналоги типа "Лос-Анджелес", но наши соперники начали строительство новых атомоходов "Виржиния". Три такие подлодки уже вступили в строй, всего же янки планируют серию из трех десятков. Конечно, официальные данные искажены, показатели завышены, чтобы напугать нас, но, как сообщает наша разведка, эти новые подводные лодки действительно очень хороши, и они заметно превосходят лучшие отечественные аналоги. Пока мои предшественники изыскивали деньги на зарплаты морякам, те, другие, за океаном, не теряли время зря, и, надо признать, они сумели лишить нас только-только появившегося преимущества, создав поистине классные корабли. Вновь американцы добились господства в мировом океане, но пока отрыв не столь велик, чтобы впадать в панику, и скорейшим нашим ответом на их вызов раз должна стать серия субмарин типа "Северодвинск".
