– Да заткнись ты наконец! – перебил его Колин.
– Так, так, – отметил толстяк. – Дерзит наш мальчик.
– Спустя пять лет Колин Макферрин ушел из ЦРУ, – продолжил коротышка. – Стал преподавать историю в одном из колледжей штата Пенсильвания.
– Впечатляющая информация, – подытожил Колин. – Но что же эта толстая бочка ничего не добавит? Или у него вместо мозгов одна каша?
– Да он и вправду у нас не больно шустрый, – ответил коротышка. – Ты, наверно, в курсе, что у верзил головы просто гранитные.
– Конечно, – пробурчал толстяк. – Куда мне до этого выскочки профессора Макферрина.
Он огляделся и выдал заученный текст:
– Задерживался полицией три раза. Первый раз в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, когда учился в аспирантуре йельского университета. Обвинялся в том, что находился в состоянии опьянения. Городской суд снял обвинение за недостаточностью улик. Первое задержание дорожной полицией – в Де-Мойне, штат Айова, за превышение скорости. Оштрафован на двадцать пять долларов. Второй раз задержан в Филадельфии за остановку машины в неположенном месте. Оштрафован на двадцать долларов.
Макферрин засмеялся:
– Вы, ребята, должно быть, совсем чокнулись. В последних двух случаях задержаниями, черт побери, и не пахло. Это были просто штрафы за нарушение дорожных правил. Именно поэтому вы и ворвались ко мне домой? Вы что, намерены поучать меня за недозволенное поведение за рулем?
– Точно, – заметил коротышка. – Мы как раз намерены тебя кое-чему поучить.
– Состоит членом атлетического клуба Филадельфии, – монотонным голосом перечислял толстяк. – Изредка играет в теннис на кортах городского парка. Место работы в настоящем – колледж штата Пенсильвания, кафедра истории. Получил повышение. Постоянное место жительства: 2736 Монро-стрит, Филадельфия. Любит одиночество. Много читает. Наклонности к гомосексуализму не отмечалось. Ха, ха… В обществах и ассоциациях не состоит, помимо вышеуказанного атлетического клуба Филадельфии.
– Послушай-ка, мальчик! – обратился Макферрин к толстяку. – А ты со своей приятельницей-коротышкой состоишь в каких-нибудь клубах? Скажем, в клубе вязания, шитья или вышивания?
– Продолжай, Клайд. Профессор Макферрин, вы нас действительно позабавили. Отметьте, пожалуйста, мы с Клайдом хотим довести до вашего сведения, что приятно удивлены вашим остроумием.
– Подписка на прокоммунистические издания, – продолжал толстяк, – не зафиксирована. В подрывных организациях не состоит. Цель нынешнего приезда в Вашингтон пока не установлена.
– Нам нужно знать, что ты делаешь в Вашингтоне. Ты мне сейчас расскажешь, малыш, чем здесь занимаешься, иначе я тебя так отделаю, что никто не узнает. И я не шучу, малыш.
– Что вы хотите услышать? – переспросил Макферрин. – Что-то никак не пойму.
Не успел Колин уклониться, как последовал удар колоссальной силы. Голова Макферрина словно раскололась. Когда он пришел в себя, то услышал, как посмеивался коротышка.
– Ну давай, детский сад, подымайся с пола! – пробурчал толстяк. – Дядюшка Клайд действительно хочет вмазать тебе как следует. Подымайся, детский сад! Ну?
Макферрин почувствовал, как его подтянули за ремень, и тут же огромная бетонная глыба врезалась ему в живот. Раздался звук, похожий на удар резинового мяча о каменную стену. Колину показалось, что прошло несколько часов, прежде чем он услышал чей-то вкрадчивый голос:
– Ну давай, соня, подымайся. Подымайся и расскажи, что видел во сне.
Над ним, нагло ухмыляясь, стоял толстяк.
И тогда Колин решил поступить так, как его когда-то учили. Он стал медленно подниматься с пола. Распрямившись почти до конца, Макферрин сложил руки в замок и двинул толстяку в подбородок. Он вложил в удар всю силу. Бандит как-то неестественно откинул голову назад, и Макферрии услышал знакомый хруст.
Толстяк стал медленно оседать. Колин поддержал его и бережно уложил на пол. Затем не спеша придвинул к себе стул и демонстративно достал плоскую металлическую коробочку с сигарами:
– Прошу предъявить служебное удостоверение.
Коротышка пожал плечами и левой рукой полез в нагрудный карман.
– Если это как-то поможет тебе угомониться, – ответил он. – По крайней мере, ты хоть поймешь, какую кашу заварил.
Незнакомец кинул Макферрину черный бумажник с документами, держа Колина под прицелом, когда тот ловил бумажник.
Макферрин внимательно изучил удостоверение, проверил большую круглую голубую печать Федерального бюро расследований. Документ, похоже, настоящий, и на фотографии действительно был изображен коротышка.
– Итак, ты из ФБР. Так какого черта тебе здесь нужно?
– Да, я из ФБР, и ты бы мог изъясняться повежливее, – не преминул заметить коротышка.
– Да, да, конечно, ты из ФБР, – добавил Колин. – Ты такой же агент ФБР, как я – Иисус Христос.
Он немного подался вперед и выбросил удостоверение в корзину для мусора.
Коротышка в изумлении замер. Лицо его покраснело и перекосилось от гнева. Рука, в которой был зажат пистолет, начала подергиваться.
– Полегче, сестричка, – твердым голосом приказал ему Макферрин. – Возьми себя в руки. Если выстрелишь, навлечешь беду. Если осмелишься разделаться со мной до прихода твоего приятеля, тогда наверняка кончишь тем, что будешь чистить сортиры в самых вонючих кварталах.
* * *
Незнакомец был довольно высокого роста, изысканно одет, серый шелковый галстук выглядел нарядно на фоне белоснежной, отлично накрахмаленной рубашки. При слабом освещении лицо гостя поначалу казалось ничем не примечательным. Выделялся, пожалуй, лишь глубокий короткий шрам на подбородке, а нос явно был когда-то перебит.
Однако, когда визитер подошел ближе к свету, Колин понял, что такого изуродованного лица никогда не встречал – отдельные части словно сместились, а кожа и все, что под ней, казались какой-то аморфной массой, налепленной на кости. Лицо было, мягко говоря, ужасным и напоминало круто сваренное, пролежавшее целую вечность в холодильнике яйцо, на котором остались лишь узкие щелочки для глаз и рта да маленький горбик, заменявший нос.
Незнакомец бросил на Макферрина пронзительный взгляд, затем небрежно посмотрел на распростертое на полу тело толстяка.
– Что тут происходит? – спросил он голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций.
Колин мысленно перебрал все возможные варианты, как обычно перебирают библиографические карточки в библиотеке. Имел ли он дело со специальным подразделением ЦРУ, которое занималось проблемами внутренней безопасности «конторы», или столкнулся с Разведуправлением министерства обороны? С кем же, черт побери, имел он дело? Учитывая, что на поприще разведки подвизалось около двадцати специальных служб, угадать наверняка было просто невозможно.
– Мне пришлось ударить вашего человека, – заметил Макферрин. – Он сам настаивал на этом.
– Господин Макферрин, не стану терять с вами время. Полагаю, вы прекрасно понимаете, в какой переплет попали, нанеся серьезный физический ущерб федеральному агенту. Честно говоря, считаю, что ваше поведение как бывшего государственного служащего и человека, столь хорошо владеющего боевыми приемами, никоим образом не может быть оправдано.
Незнакомец взглянул на свои холеные руки. Он явно не пренебрегал маникюром.
– Лично мне, – вставил Колин, – просто плевать на то, что вы думаете.
Посетитель смерил Макферрина убийственным взглядом:
– Надеюсь, вы не станете отрицать, что я вас предупреждал. Вы убедитесь, Макферрин, что, каким бы смышленым сами себе ни казались, власть имущие все равно намного умнее вас. Каким бы крепким орешком вы себя ни считали, все равно верх будет на стороне власть имущих. Вы убедитесь в том, Макферрин. Хочу, чтобы до вас это дошло. Понимаете меня?
В комнате снова воцарилась тишина. Незнакомец прервал молчание:
– Моя фамилия – Монтэгю. Вы хотели взглянуть на удостоверение?
Он достал из кармана документ в черном переплете.
– Разведывательное управление министерства обороны? – переспросил Макферрин, беря в руки удостоверение.
Монтэгю едва кивнул в знак согласия.
Колин внимательно изучил документ. Он был подлинным. Из удостоверения явствовало, что Монтэгю занимал должность помощника инспектора – довольно высокое звание – в одной из главных разведывательных служб страны.
«Итак, все происходит со мною действительно наяву», – отметил про себя Макферрин.
Наиболее отличительная черта местности к югу от Чикаго – резкая континентальность климата, причем с особой силой она проявлялась в графстве Картрайт, где зимой свирепствовал буквально ледяной ветер, а летом досаждал обжигающий зноем воздух.
