На всякий случай я тут же отвел глаза от зажатой дверью полы пиджака, чтобы сосед слева случайно не проследил за моим взглядом и не обнаружил то же, что и я.
Машина между тем приближалась к Москве-реке. Где-то здесь, неподалеку от бывшего Дома печати, была большая стройка, огороженная забором. Кажется, реконструировали станцию «Парк культуры» или что-то в таком роде. Через строительную площадку машина не пройдет, зато пешком пробежаться можно. А бегал я, как показывал вчерашний опыт, быстрее, чем эта парочка.
Минуты через три действительно показался длинный деревянный забор, огораживающий строительство. Сейчас должен был быть и пролом в заборе. Примерно с месяц назад я уже сокращал здесь свой путь, махнув напрямик через стройку… Вот и дыра в заборе. Пора.
Я изо всех сил двинул корпусом в плечо левому соседу.
– Драться, гондон?! – заорал левый мордоворот и, забыв о просьбе своего товарища оставить пинки на потом, сильно и злобно пихнул меня в бок. Я уже был готов к этому удару и с удовольствием отдался силе инерции. Мой правый сосед, благодаря все той же силе, толкнул правую дверь. Дверь не выдержала и раскрылась.
– Сто-о-о-й! – завопил правый мордоворот водителю, еле держась, чтобы не выпасть в открытую дверь. Дверь заскрежетала по кромке забора. Звук был еще тот.
– Тормози, тормози! – крикнул левый сосед, на секунду забыв обо мне. Шофер испуганно нажал на тормоз. Машину тряхнуло, ход замедлился, и я выпрыгнул метрах в пяти от проема в заборе. Попутно мне пришлось выпихнуть из машины соседа справа. Тот, не рассчитывая упасть, не подготовился и поэтому, кажется, ушибся о бордюр. Нашему Ванюшке везде камушки, отметил я про себя, впрочем, без всякого сострадания. Соотношение сил стало два к одному…
Бежать со связанными руками было на редкость неудобно – почти так же, как бегать в мешке. В скорости и в маневренности я определенно проигрывал, надеясь только на везение.
Прыгнув в дыру в заборе, я мгновенно догадался, что надеялся зря: за прошедший месяц стройка неожиданно продвинулась, и уже вырыт был глубокий котлован. Что характерно, прямо у забора. Бежать было некуда. Оставалось только выскочить через проем обратно и броситься вдоль забора через бульвар.
Я так и сделал, но опоздал. Выскочив, я лоб в лоб столкнулся с разозленной парочкой, левым мордоворотом и шофером, и тут же был схвачен ими. Сдаваться без боя не хотелось. Пару раз я довольно удачно врезал ногами своему левому стражу, один раз, потеряв при этом фуражку, хорошо стукнул шофера головой. Но с руками, связанными за спиной, не повоюешь. Я получил несколько сильнейших ударов, один из которых, как назло, пришелся в солнечное сплетение. После чего эти друзья сообразили заломить мне руки и потащить к машине. Перед входом я чуть пришел в себя, уперся, как Иван-дурак, не желающий лезть в печь. Мордоворот и шофер стали неаккуратно запихивать меня внутрь частями: голова и плечи уже прошли, однако часть туловища, корма и ноги еще сопротивлялись. Я отбрыкивался, как мог, надеясь только на везение. Например, на случайный милицейский патруль. Но, как назло, ни одного милицейского околыша поблизости не было. Скорее всего, всех бросили на Тверскую и на Новый Арбат – следить за прохождением президентского кортежа. Прохожих рядом со стройкой тоже не наблюдалось. Очевидно, все уже знали про котлован. Тем временем кто-то сзади (то ли мордоворот, то ли шофер) пребольно пнул меня по заду и выиграл таким образом еще сантиметров пять. Они меня все-таки упакуют, подумал я, испытывая жалость к самому себе. Форменные милицейские брюки трещали по швам.
И в этот момент произошло чудо. Сзади послышался шум машины. Ослабли руки мордоворота и шофера. И кто-то, почти как в любимом с детства рассказе Гайдара, крикнул гневно и повелительно:
– Не сметь, суки!
Глава 52
ГЛАВНЫЙ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ПАВЛИК
Как я ни торопил нашего водителя, пришлось ехать в обход через всю Москву. Две улицы были перекрыты гаишниками, два других подъезда были забиты машинами, как шпротами консервная банка. Нормально ехать можно было только по Зубовскому – с тем, чтобы после свернуть на Остоженку.
Соколы, сидевшие рядом со мной, вели себя тихонько, как мышки: видели, что хозяин не в духе. Даже Мосин, развалясь на переднем сиденье, искоса поглядывал на меня преданным взором, но помалкивал. И был абсолютно прав: скажи он хоть слово, и моя злость на охранцев и на самого господина Митрофанова вылилась бы не по адресу.
Я ехал, злился и переживал свое унижение. Что же это такое получается? – думал я, злобно глядя в окно машины на проносившиеся мимо дома и автомобили. Управление Охраны здесь, Управление Охраны там. Везде эти гадины, во все суются. Как только Президент наш их терпит? Пора бы понять наконец, что от такого, как Митрофанов, добра не жди. Ты ему руку, так он ее откусит. Там, глядишь, и выйдет, что Служба Безопасности совсем и не нужна, а охранцы со всем справятся. Митрофанов – самая хитрая сволочь, еще хуже Голубева. Фискалы по крайней мере не выпячиваются, а эти так и лезут, и лезут…
По левую руку показался зеленый деревянный забор. Что-то здесь, видно, строили-строили, никак не могли достроить. Вот куда бы охранцев, представил я себе со злостью. На стройки народного хозяйства. Одеть их в робы, дать хороших конвоиров и пусть вкалывают на благо народа…
– Гляньте, хозяин! – воскликнул вдруг Мосин.
Я и сам уже видел. У кромки забора двое каких-то цивильных заталкивали в автомобиль упирающегося мента. Руки у того были связаны, но отбивался он технично. Форменная фуражка и планшет валялись на земле.
«Ну, падлы!» – решительно подумал я. Я вам покажу мента бить. Я вас научу, как относиться к форме. В Кузьминках у нас были такие деловые, попробовали прижимать патрульных. Но мы им тогда показали, радостно вспомнил я. Мы их отметелили. Мы их разделали как Бог черепаху. За одну затрещину, которую получил наш патрульный возле танцплощадки, эти гниды получили сто затрещин. Тысячу. Они уж не рады были, что связались с нашими. Они еще легко тогда отделались. Проломленный череп, пара переломов, два-три треснутых ребра… Пустяки для тех, кто рискнул оказать сопротивление нашей милиции.
– Притормози! – крикнул я водителю, а соколам скомандовал: – На выход! По счету три. Мосин, считай.
– Раз! – довольно крикнул Мосин. – Два. Три. ПОШЛИ!
Скрипнули тормоза, и соколы, выхватив пистолеты, посыпались из машины. Оба цивильных мгновенно оказались под прицелом.
– Не сметь, суки! – крикнул я цивильным.
Те мгновенно задрали лапки, кверху. Я заметил еще одного штатского, который копошился у бордюра, пытаясь встать на четвереньки. Видно, наш мент его сумел-таки вырубить. Вот парень!
Отпущенный милиционер выпрямился. В драке ему здорово досталось, но держался он молодцом. Наподобие меня самого в нашем кузьминском патруле. Он даже похож был немного на моего напарника, которого пять лет назад отметелили возле танцплощадки.
– Развяжите его, – кивнул я ближайшему соколу, а сам обратился к штатским с вопросами: – Вас здесь расщелкать, а? При попытке к бегству, а? Что на это скажете?
Мосин энергично завозился у меня за спиной. Он уже был готов доказать, какой он стрелок. По неподвижной, само собой, мишени.
Штатские испугались. Тот, что лежал возле бордюра, пытаясь подняться, сразу же прекратил свои попытки. А один из двух стоявших перед нами неуверенно пробормотал:
– Постойте, господа… Вы из Службы Безопасности, да?
– Сообразительный, – покивал я. – Угадал. Дальше что скажешь?
Штатский помялся:
– Тут недоразумение, господа. Мы с вами коллеги…
– Да ну? – удивился я. – Я вроде среди своих соколов таких не знаю. Мосин, а Мосин! Может, ты их знаешь?
– Никак нет, – с удовлетворением произнес Мосин. – Самые натуральные самозванцы.
Штатский попытался было опустить руки, но ближайший сокол прикрикнул на него, и тот вернул свои грабли на исходную позицию.
– Вы меня не поняли, – кисло сказал он. – Мы не из СБ. Мы – из Управления Охраны. И этот милиционер…
Мосин обрадованно хмыкнул. Заулыбались и все остальные мои соколы. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Штатский прочитал на наших лицах мстительную радость и испуганно примолк.
– Из Управления Охраны, вот как? – переспросил вежливо я. – Мосин, ты слышал? Эти бандюги, напавшие на милиционера, воображают, будто я им поверю. Я знаю Олега Витальевича Митрофанова и никогда не поверю, что у него в штате служат такие козлы…
– Врут они, врут! – услужливо хихикнул Мосин.
Штатский запричитал:
– Да у нас документы есть! Не верите, посмотрите в наших карманах…
– Это вы на что намекаете? – грозно прервал я. – Что мы, работники Службы Безопасности Президента, шарим по карманам, как жулики?!
