Потребовалась неделя на подготовку, и еще одну неделю пришлось ждать, пока не предоставилась соответствующая возможность. Морской контейнер был одним из нескольких сотен, выгруженных из огромного контейнеровоза из Венесуэлы. Только один человек обратил внимание на две маленькие концентрические окружности, одна внутри другой, и мальтийский крест посредине. Старший инспектор Мильх лично разрешил загрузить контейнер на поджидавший трейлер, который тотчас же направился к выезду из таможенной зоны порта.
Водитель-албанец подъехал уже к самому последнему шлагбауму, который, поднявшись было, вдруг снова опустился. Молодой розовощекий таможенник указал трейлеру проехать на площадку для досмотра.
— Выборочная проверка, — сказал он. — Пожалуйста, ваши документы.
Албанец изобразил полное недоумение. У него имелись все необходимые разрешения, с подписью и печатью. Подчинившись, он сделал быстрый звонок по сотовому телефону. Забравшись в высокую кабину грузовика, где его никто не слышал, он произнес несколько фраз по-албански.
Обычно в гамбургской таможне применяют два уровня выборочной проверки трейлеров и их грузов. Первый, упрощенный, заключается только в просвечивании рентгеном; при втором контейнер вскрывается. На самом деле молодой таможенник был оперативным сотрудником ЦКА — вот почему он казался новичком в своем деле. Он указал водителю отогнать трейлер на площадку, отведенную для досконального досмотра. И тут его остановил старший по званию офицер, спешно прибежавший из здания таможенной службы.
Молодой, неопытный новичок младший инспектор не спорит с ветераном старшим инспектором. Однако этот парень твердо стоял на своем. Старший инспектор вышел из себя. Он лично проверил этот контейнер и дал разрешение на выезд. Незачем проводить досмотр дважды. Это будет лишь напрасная трата времени. Старший инспектор не заметил бесшумно подкатившую легковую машину. Вышедшие из нее двое сотрудников ЦКА в штатском предъявили свои удостоверения.
— Was ist los da?[38] — вполне убедительно спросил один из них.
В германской бюрократии звание имеет большое значение. Сотрудники ЦКА имели такое же звание, как и Мильх, но решающим оказалось то, что они были из криминального отдела. Контейнер был вскрыт. Появились собаки-ищейки. Содержимое было выгружено. Не обращая внимания на груз, ищейки стали скулить и кружиться на месте, когда оказались внутри контейнера. Контейнер был тщательно измерен. Изнутри он оказался короче, чем снаружи. Трейлер отогнали в специально оборудованную мастерскую. Его сопровождали сотрудники таможни. Трое сотрудников ЦКА, двое из которых действовали в открытую, а третий, молодой парень, зарабатывал очки в первом серьезном деле, продолжали изображать искреннее недоумение.
Сварщик вскрыл фальшивую стенку автогеном. Спрятанные за ней пакетики были взвешены, и в них оказалось две тонны чистого колумбийского кокаина. Водитель-албанец к этому времени уже был в наручниках. По сценарию, четверым таможенникам, в том числе Мильху, по счастливой случайности — несмотря на предыдущую вполне объяснимую ошибку Мильха — удалось обнаружить крупную партию наркотиков. В конце концов, компанией-импортером была уважаемая фирма из Дюссельдорфа, торгующая оптовыми партиями кофе. Все участники задержания отметили успех чашкой кофе, Мильх принес извинения, после чего отправился в туалет и позвонил по сотовому.
Ошибка. Разговор был перехвачен. Каждое слово было услышано и записано в микроавтобусе, дежурившем в километре от таможенного управления. У одного из тех, кто пил кофе, зазвонил телефон. Когда Мильх вернулся из туалета, его арестовали.
Возмущение Мильха, когда его усадили в комнате для допросов, казалось совершенно искренним. Никто ни словом не обмолвился о банковском счете на Каймановых островах. Это было сделано по договоренности с Декстером, чтобы не раскрывать осведомителя в Колумбии. Однако при этом у Мильха появилась возможность обеспечить себе первоклассную защиту. Он мог бы упирать на то, что «все мы люди и все мы ошибаемся». Было бы очень трудно доказать, что Мильх занимался этим на протяжении многих лет. Как и то, что на пенсию он собирался выйти человеком богатым. Хороший адвокат к вечеру добился бы освобождения из-под стражи. Перехваченное сообщение по сотовому телефону было закодировано: безобидная фраза о том, что Мильх опоздает домой. Правда, звонил он не своей жене, а на телефон, который после этого разговора бесследно исчез. Но все мы время от времени ошибаемся номером.
Старший инспектор Циглер, помимо карьеры в таможенной службе получивший высшее юридическое образование, понимал слабость своей позиции. Но в первую очередь он хотел помешать этим двум тоннам кокаина попасть в Германию, и своей цели он добился.
Албанец, твердый как кремень, молчал, упрямо стоя на том, что он простой водитель. Полиция Дюссельдорфа нагрянула с обыском на склад кофе, где собаки-ищейки чуть не сошли с ума от запаха кокаина, который они были обучены отличать от аромата кофе, часто используемого в качестве «маскировки».
И тогда Циглер, первоклассный полицейский, решил прибегнуть к хитрости. Мильх едва ли владел албанским. Этим языком не владеет никто, кроме самих албанцев. Мильха усадили за однонаправленным зеркалом, но звуки из соседней комнаты доносились громко и отчетливо. Мильх мог наблюдать за допросом водителя-албанца.
Переводчик переводил на албанский вопросы немецкого следователя водителю, после чего переводил его ответы. Вопросы были предсказуемыми. Мильх их понимал, они звучали на его родном языке, но в отношении ответов ему приходилось полагаться на переводчика. И хотя на самом деле албанец клялся в своей непричастности, из громкоговорителей звучало подробное признание в том, что в случае возникновения каких-либо затруднений в гамбургском порту водитель должен был немедленно связаться с неким старшим инспектором Эберхардтом Мильхом, который все уладит и пропустит груз без досмотра.
И тут Мильх не выдержал и сломался. Его рассказ длился почти двое суток; потребовалась целая команда стенографистов, чтобы все записать.
Яхта «Леди Орион» находилась на просторах Карибского моря южнее Ямайки и к востоку от Никарагуа, когда капитан, стоявший в белоснежном отутюженном тропическом мундире на мостике рядом с рулевым, увидел нечто такое, от чего заморгал, не в силах поверить своим глазам.
Он быстро проверил экран локатора, следящего за поверхностью моря. В радиусе многих миль, от горизонта до горизонта, не было ни одного корабля. Но вертолет определенно был вертолетом. И он находился прямо по курсу, летел навстречу над самой водой. Капитану было прекрасно известно, что́ находилось на яхте, ибо тридцать часов назад он сам помогал поднимать груз на борт, и глубоко внутри у него зашевелился первый червячок страха. Вертолет был маленький, разведывательный, но когда он пронесся над левым бортом яхты и, развернувшись, полетел рядом с ней, капитан прочитал на фюзеляже отчетливую надпись «Военно-морской флот США». Он связался по внутреннему коммутатору с главной каютой, предупреждая своего хозяина.
Нельсон Бьянко спешно поднялся на мостик. Миллионер-повеса был босиком, в пестрой гавайской рубашке и мешковатых шортах. Его черные кудри были обесцвечены и уложены с лаком, в зубах он сжимал свою непременную сигару «Кохиба». Необычным было то — и это объяснялось исключительно грузом из Колумбии, — что Бьянко не захватил с собой пять-шесть девиц легкого поведения.
Капитан и владелец яхты наблюдали за тем, как вертолет следует параллельным курсом, над самой поверхностью океана, и тут в открытом овале пассажирской двери появился «морской котик» в черном комбинезоне, пристегнутый страховочным ремнем. В руках он держал снайперскую винтовку «М-14», нацеленную на мостик. Из громкоговорителя разнесся раскатистый голос пилота крошечного вертолета:
— На борту яхты «Леди Орион», мы из ВМФ Соединенных Штатов. Пожалуйста, заглушите двигатели. Мы высаживаемся к вам на борт.
Бьянко терялся в догадках, как американцы собираются это осуществить. На корме яхты имелась маленькая вертолетная площадка, но ее занимал накрытый брезентом его собственный «Сикорский». И тут капитан толкнул повесу, указывая вперед. Там, у горизонта, показались три черные точки, одна большая и две поменьше. Задрав носы вверх, надувные лодки на полной скорости неслись навстречу.
— Полный вперед! — воскликнул Бьянко. — Самый полный вперед!
Это решение было опрометчивым, что сразу же понял капитан.
— Босс, нам от них ни за что не уйти. Попытавшись спастись бегством, мы тем самым выдадим себя.
Бьянко посмотрел на зависший в воздухе «Литтл берд», на быстроходные НЛЖК, на винтовку, нацеленную ему в голову с расстояния пятьдесят ярдов. Не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Он кивнул.
