Однако выехать на магистраль, ведущую в Старый город, оказалось практически невозможно, поскольку в связи с манифестацией против принятия условий займа Всемирного клуба полиция и жандармерия перегородили все дороги, связывающие старые и новые районы столицы. Сделав большой круг, Агарвал все же не смог подъехать к дому, и ему пришлось оставить машину за два квартала. У самого дома он обратил внимание на двух хорошо одетых парней, сосредоточенно куривших у забора стройки, которые, как ему показалось, заметив его, быстро разошлись и исчезли. Внутренне посмеявшись над своей чрезмерно повышенной бдительностью, он поднялся по лестнице на второй этаж, открыл дверь, вошел в комнату. Почувствовав, что в комнате так же холодно, как и на улице, он вспомнил, что утром забыл закрыть оконные ставни, и в результате теперь ему предстояло провести ночь в довольно неуютной обстановке.
Агарвал быстро прошел к окну, потянулся вперед, чтобы рукой достать ставню, и в этот момент увидел яркую вспышку в недостроенном доме напротив и почувствовал, как что-то просвистело мимо его головы, чуть задев левое ухо. Он инстинктивно отпрянул от окна и ничком упал на пол. Тронув ухо ладонью, ощутил что-то мокрое и теплое. Посмотрел на руку — она была испачкана кровью. Не поднимая головы, Агарвал прополз к выходу и, опасливо прижимаясь к лестнице, спустился вниз, бегом преодолел переулок, затем другой, вышел к своей машине. Лишь выехав на дорогу, ведущую к улице Пяти Колодцев, он взглянул в зеркало — левое ухо было испачкано запекшейся кровью, но не кровоточило.
Припарковав свой «амбассадор» напротив уже знакомого здания гостиницы «Нью Хилтон», Агарвал вошел внутрь. Хозяин гостиницы, как и в прошлый раз, мирно дремал за стойкой, несмотря на веселую музыку, раздававшуюся из включенного на полную мощность старенького перевязанного веревкой транзистора. Заметив каким-то шестым чувством приход Агарвала, хозяин лишь приоткрыл глаза и, нисколько не удивившись его появлению, достал ключ, протянул его своему постояльцу и снова задремал.
Агарвал поднялся по лестнице наверх, умылся, затем вновь спустился на улицу, чтобы купить кое-что из одежды — все, что у него было, осталось дома или у Виджея в квартире — и поужинать. Лег он рано, часов в девять, с тем чтобы уже в половине седьмого проснуться, выпить стакан чаю с бутербродом и выехать из столицы в Анандпур.
Сейчас, с трудом, на третьей передаче, пробираясь по пригородному шоссе, Агарвал знал, что до ближайшего перекрестка, где дороги расходятся в трех направлениях, бесполезно, особенно в такой туман, сигналить, мигать фарами, стараясь заставить хоть немного посторониться, уступить ему дорогу или пропустить машину вперед. И только миновав перекресток, он смог переключить четвертую передачу и прибавить скорость. Кончились предместья, почти полностью слившиеся с новыми кварталами столицы, и дорога устремилась на север. Туман начал постепенно рассеиваться, и солнце, пробивая белесую пелену, все сильнее освещало остывшую за ночь землю. Через полчаса он проехал контрольно-пропускной пункт на границе столичного федерального округа и Северной провинции. Дорожная полиция, обычно дежурившая в таком пункте, как заметил Агарвал, была подкреплена несколькими солдатами жандармерии в касках и боевых униформах с перекрещенными на груди ремнями. Само небольшое здание контрольно-пропускного пункта тоже было переоборудовано на военный лад: в окнах и около входа — мешки с песком, вокруг — ограда из колючей проволоки.
— Да, — подумал Агарвал, — что-то ждет нас через несколько дней. И почему-то ощутил тревогу в душе. Он понимал, что сейчас, как никогда раньше, он втянут волею судьбы в круговорот событий, от исхода которых будет зависеть не только его будущее, но и, возможно, судьба всей страны.
Поездка в Анандпур может не только помочь в расследовании обстоятельств гибели Бенджамина, но и дать ключ к тем загадкам, которые им еще так и не удалось разгадать в рукописях погибшего. Похороны его друга должны состояться завтра утром, но именно сегодня надо попытаться узнать как можно больше о Вилли Смите, выяснить, наконец, что это за человек.
Чем дальше машина Агарвала отъезжала от столицы, тем свободнее становилась дорога, и он постепенно прибавлял скорость. Только когда он в очередной раз проезжал по вытянувшимся на несколько километров вдоль дороги деревне-переростку или небольшому городку, приходилось невольно притормаживать — слишком уж велика была опасность ненароком наехать на лежавших почти на самой дороге коров и овец, сбить то и дело путавшихся под колесами проезжавших автомашин визжавших, обросших длинной грязной щетиной свиней. В одном таком небольшом городке, проехав от столицы почти за два часа пути не более 50 миль, Агарвал остановил машину у придорожной чайной — с утра он выпил только стакан чаю да съел бутерброд с сыром и поэтому проголодался. Внутри длинного, похожего на сарай помещения около огромной плиты, где жарились в кипящем дешевом растительном масле пирожки-самосы, начиненные зеленью и специями, варился чай, дымился большой алюминиевый жбан с бобовой похлебкой, суетился немолодой уже человек, который, как видно, был одновременно и поваром, и хозяином чайной, двое мальчишек ополаскивали в ведре с мутной водой стаканы, в которые тут же потом наливали светло-коричневый чай с молоком.
Агарвал взял стакан с чаем, присел за длинный стол и попросил мальчишку принести пирожок-самосу. Напротив него за тем же столом сидело несколько человек, очевидно шоферов, грузовики которых, разукрашенные цветными картинками, обвешанные гирляндами лампочек, стояли напротив чайной. Агарвал никогда не переставал любоваться тем, с какой выдумкой и мастерством водители многотонных грузовиков украшают свои автомобили. Из журналистской практики он знал, что для многих машины были в жизни всем — и работой, и домом.
Неторопливый разговор водителей шел о разном: о ценах на бензин — ходили упорные слухи, что теперь, после принятия условий займа Всемирного клуба, они чуть ли не удвоятся; о бандитах, которые все чаще появлялись в этих краях; а затем, оглянувшись по сторонам и подозрительно посмотрев на Агарвала, водители ожесточенно заспорили о политике. Выяснилось, что двое, которые помоложе, всецело были на стороне оппозиции; один, чуть постарше, пытался защищать президента, а двое, уже почти пожилые, считали, что ни от президента, ни от оппозиции ждать простому человеку ничего хорошего не стоит, так как все они давно продали свою совесть и думают о том, как бы разбогатеть.
— Конечно, одни, что сейчас у власти, уже наворовали все, что могли, теперь другие хотят на их место. Я вот читал — у министра оклад всего в две тысячи анн, а как они живут! — негодовал молодой водитель со шрамом на щеке.
— Да при такой жизни, которую они ведут, этих двух тысяч и на день не хватит. Значит, что — взятки берут от всех, кто дает, — и от своих, и от иностранцев. Президент, он тоже, конечно, не дурак, глазами не хлопает. На кой черт нам этот заем нужен, из-за которого цены вырастут так, что к магазину и близко не подойдешь. Значит, есть и у президента какой-то в этом свой большой интерес.
Говоривший, видимо довольный своей смелой речью, с вызовом посмотрел на сторонника президента. Тот сначала ничего не ответил и продолжал сосредоточенно пить маленькими глотками свой чай. Затем он осторожно поставил пустой стакан на стол, очевидно решив все же не остаться в стороне от беседы, тем более что, вероятно, считал себя и президента незаслуженно обиженными.
— Ладно, пусть тебе президент не по нраву. Так ты думаешь, что твоя оппозиция о народе заботится? Разве не слышал, что они хотят все государственные предприятия продать? Думаешь, кому — тебе? Нет, мой дорогой, покупателями будут те, кто сейчас финансирует оппозицию, — крупные богатеи. А к чему все это приведет, что получат от этого такие, как мы с тобой? Кроме еще большего роста цен — ничего. Я вот поэтому никогда не голосую на выборах, да и некогда мне — все время в дороге.
— А я так думаю, — вмешался в разговор один из пожилых водителей, — все ваши политики, и левые, и правые, и президент, и оппозиция, хотят лишь одного — власти, поэтому и дерутся, как скорпионы в банке, а до простого народа им дела никакого нет.
— Вчера опять, говорят, какого-то богатея террористы украли. Остановили машину прямо среди бела дня милях в десяти от Анандпура, у моста через ирригационный канал, и увели в лес, без видимой связи с предыдущей темой разговора начал сидевший до этого безучастно в стороне водитель-сикх в красной чалме. — Только что они полицейским звонили — требуют двести тысяч анн выкупа.
— Непонятные какие-то эти бандиты — грузовики с товаром не грабят, нападают только на легковые машины, — подхватил новую тему пожилой водитель.
