– Товарищи! – крикнул в микрофон Круглый. – Произошла случайная ошибка! В милиции не поняли моего приказания и привезли сюда пустой «черный ворон». Они решили, что машина должна отсюда пойти за арестованными. Но я вам обещаю, что через час…
«Черный ворон» развернулся и подкатил к заводским воротам. Толпа недовольно загудела, насмешливые свистки усилились, но Круглый, казалось ему, уже спасал положение:
– Товарищи, какой-нибудь час ничего не решает! Вы пока будете получать продукты, а мы приступим к переговорам…
Но в этот момент командир заводской самообороны Анатолий Гусько, уже приказавший открыть ворота «черному ворону», вдруг нагнулся на том месте, где стоял раньше этот фургон, и зачерпнул ладонью темное место на снегу, поднес этот снег поближе к глазам. Пятно было не от солярки, и не от машинного масла, пятно было буро-красным, кровавым. И Гусько коротко свистнул охраннику-«афганцу», который открывал перед фургоном тяжелые ворота, и жестом остановил его, а сам, подволакивая ногу, пошел к фургону.
– Открывай! Открывай ворота! – заорал охраннику милиционер, высунувшись из кабины, но в этот момент Гусько уже вплотную подошел к фургону, пристально вглядываясь в алые темные капли, которые медленно стекали из-под задней стальной двери «ворона».
– Не подходи! – крикнул ему милиционер и вдруг выставил из кабины автомат.
Гусько удивленно замер, и в наступившей тишине уже не только он, но и те «афганцы», которые стояли чуть дальше, у проходной, тоже услышали тихие, словно сдавленные стоны внутри «черного ворона».
– Газ!.. Газ!!! – сквозь зубы приказал в кабине фургона милиционер своему напарнику-шоферу.
– Дак заперто же…
– На таран! Газ, твою мать!..
Водитель рванул фургон на таран полуоткрытых ворот, но в тот же миг два финских ножа, пущенных Гусько и еще одним охранником-«афганцем», разом прокололи оба задних колеса «черного ворона». Гулко хлопнув на морозном воздухе пробитыми покрышками, фургон тут же присел на задок.
Поняв, что случилось, милиционеры выскочили из кабины и, наставив на охрану свои автоматы, стали заодно отступать к полуоткрытым воротам.
Они бы ушли, если бы имели дело не с «афганцами». Но когда до ворот им оставалось не больше трех шагов, один из «афганцев» вдруг упал на землю и кубарем, как циркач, покатился к их ногам, чтобы подсечь их отступление. И оба милиционера не выдержали, нажали на курки своих автоматов.
Две автоматные очереди разом оглушили воздух. Пули вырвали клочки окровавленной ваты из бушлата «афганца», но его уже, возможно, мертвое тело все-таки подрубило одного из милиционеров под ноги. А второго срубил выстрел Анатолия Гусько.
Вся эта сцена длилась меньше двух секунд. И толпа, еще не осознав, что происходит, оторопело молчала – безмолвная, словно видит все это не в жизни, а в кино.
А затем, все в той же паузе зрительского столбняка и ужаса, «афганцы» обезоружили шофера-милиционера, подняли убитого товарища и прикладами автоматов сбили замок со стальных дверей «черного ворона».
И в свете ярких прожекторов, освещавших центральную проходную «Тяжмаша», тридцать тысяч рабочих увидели то, что час назад не удосужился посмотреть Серафим Круглый. Они увидели Андрея Стасова, Петра Обухова и Веру Колесову, в кровь избитых в милиции. Все трое, замерзая, полусидели-полувалялись в узких решетчатых кабинках-«стояках» – раненный в плечо Петр Обухов, избитая Вера Колесова и окровавленный, все еще голый до пояса Андрей Стасов. Дикий рев тридцатитысячной толпы огласил «Тяжмаш».
Авторское отступление (глава, для чтения необязательная)Говорят, что для образования урагана всесильной Природе приходится создавать сугубо определенные условия конфронтации теплого и холодного потоков воздуха на X-высоте, при Z-влажности и при других столь же строго отмеренных атмосферных компонентах. А при отсутствии хотя бы одного из слагаемых, пусть даже малого, самые ужасные предсказания метеорологов оборачиваются обыкновенным дождем, максимум – короткой грозой. И никто не знает, сколько несостоявшихся ураганов революций пронеслось над Россией, обратившихся лишь в локальные мятежи Новочеркасска, Воркуты, Кривого Рога или Воронежа, пронеслось впустую до этого рокового уральского вечера, когда, сводя воедино все компоненты, необходимые для зачатия революционного урагана, Ее Величество История не забыла бросить в этот набор идиота Серафима Круглого, второго секретаря Уральского обкома партии.
Но именно потому, что такая ничтожная и, в общем-то, эпизодическая фигура вдруг сыграла воистину решающую роль на пике исторических событий, автор вынужден остановить поспешный ход этой документальной хроники, дабы выяснить, нет ли за этой случайностью какого-то иного, более глубокого символического знака. Вот результат этого исследования: по мнению многих историков, трагический финал горячевской революции был предопределен и неизбежен по целому ряду причин. Но главная причина – одна. За десятилетия своей власти партия произвела внутри себя уникальный генетический отбор и вывела миллионы «круглых», партийных служак, вывела их как некую новую породу услужливых комнатных собачонок. «Выполнять указания», «проводить в жизнь решения», «наблюдать за исполнением», «строго взыскивать с виновных», «быть неразрывно с линией партии» – это стало для них не формой приспособления к системе, а сутью их бытия, призванием. И на протяжении десятилетий эти партийные шавки наслаждались комфортом и сытой жизнью по рациону спецобслуживания, и, переваривая калорийную пищу, в приятной полудреме, под журчание партийных речей, сидя в кожаных креслах за обитыми кожей дверьми, они мнили себя львами, тиграми и сенбернарами. Но горячевская революция вдруг встряхнула их и сказала: «Если хотите остаться у власти, срочно станьте и в жизни административными волками, тиграми, львами!». Однако результаты селекции необратимы. Путем отбора самых слабых и низкорослых тигрят можно, наверно, вывести даже карликовых тигров, которые по приказу хозяина будут запрыгивать ему в карман. Но уже никто и никогда не обратит этих карликовых собачонок в прежних тигров. Однако попробуйте отнять хотя бы одну сладкую косточку у самой карликовой, ручной, домашней собачонки, и вы сразу поймете, что случилось с горячевской революцией в России, которой к 1988 году управляло 18 миллионов «круглых». Эти партийные и советские шавки сообща загрызли горячевскую революцию и снова улеглись на теплых подушечках, забаррикадировав окна новыми лозунгами о возрождении России. Но разве не таким же точно способом сытые бюрократические шавки довели и царскую Россию до урагана революции 17-го года?
24 января этого рокового для России 199… года, в 15.25 толстенький провинциальный партийный песик Серафим Круглый выполнил свою историческую задачу: довел рабочих «Тяжмаша» до черты, за которой у них уже не было выбора. Госпожа История сделала свой выбор.
Екатеринбург, продолжение хроники уральского восстания. 18.00 по местному времени…Повинуясь приказу Зарудного, «Тяжмаш» погрузился во тьму. Громады цехов и складов, железнодорожные пути, суета людей на вытоптанном снегу заводского двора – все утонуло в морозной темноте враждебно-настороженного зимнего вечера. Только из окна заводского управления вдруг просветила тьму быстрая серия коротких вспышек электрического фонаря.
– Что это? – обеспокоенно спросил генерал Зотов, стоя у окна в темной квартире на шестом этаже жилого дома напротив «Тяжмаша».
– Морзянка, – ответил генерал Кутовский. – Но шифрованная. – И повернулся к стоявшим в глубине комнаты офицерам: – Запишите, быстрей!
Но в этот момент вспышки световой шифрограммы погасли. Зотов, Кутовский и другие офицеры подождали еще пару минут, но вспышки не возобновились.
– Итак! – сказал Зотов, закрывая окно светонепроницаемой шторой и включая в комнате свет. Яркая люстра осветила эту временную штаб-квартиру. Здесь, на стене, висела большая и подробная карта «Тяжмаша», рядом стояли штабные офицеры гэбэшной дивизии имени Дзержинского и командиры двух прибывших из Омска десантных дивизий. – Обсудим детали. Я полагаю, что ворваться на завод нужно сразу через все шесть проходных…
– Здесь будет большое сопротивление… – заметил полковник Швырев, командир дивизии КГБ.
– «Афганцы»? У них несколько автоматов и пустые танки, – отмахнулся Зотов. – Или у вас есть другие идеи?
– Если вы разрешите, товарищ генерал, мы можем взорвать заводской забор, например, здесь, здесь и здесь, рядом с самыми крупными цехами, – показал на карте генерал Кутовский. – И в этом случае мы ворвемся на завод вообще без сопротивления, окружим основные цеха и с тылу ударим по этим «афганцам». Оборудование завода не пострадает.
Зотов поглядел Кутовскому и Швыреву в глаза, мысленно взвешивая это предложение.
