– Спасибо, – сказал он. – Пошли.
В конце концов, президент – это не его забота. Так он думал.
Таможенник обернулся и кивнул им. Вертер несколько секунд изучающе разглядывал человека, получавшего назад свой паспорт. Первое, что он отметил, был уродливый синий в клетку спортивный пиджак. Если этот наряд в какой-то степени отражал характер или вкус, то к этому человеку следовало бы сначала присмотреться. На нем были очки с затемненными стеклами, рост на один-два дюйма превышал шесть футов. Стройный, походка легкая, волосы густые, каштановые, коротко подстриженные. Как только он миновал таможенную стойку, Вертер подошел к нему и протянул руку.
– Мистер Мельник, я Чарльз Вертер. У меня машина, она ждет нас на выходе, – произнес Вертер, отводя Мельника в сторону от толпы. – У вас есть багаж?
– Только вот это, – ответил Мельник, указывая на изрядно набитую ручную кладь.
– Документы? – спросил он, когда они отошли в сторону.
Протягивая ему бумажник, Вертер старался не улыбаться. Если бы он был не тем человеком, то откуда он мог бы знать, кто такой Мельник? «Дилетанты», – подумал Вертер, но, скорее снисходительно, чем с раздражением. У дилетантов из маленьких стран всегда большое самомнение.
Внимательно изучая удостоверение, Мельник постарался сдержать вздох. Все было так, как он и представлял себе. Американцы настолько отгорожены от реального мира своими океанами и военной мощью, что вообще не заботятся о безопасности. Похоже, что придется работать с испорченными детьми.
– Итак, – сказал Вертер, как только они вошли в его кабинет. Он предложил Мельнику сесть, и сам устроился за столом. – Расскажите мне все об этом.
Мельник выразительно посмотрел на него.
– Насколько я понимаю, я и приехал сюда для того, чтобы вы могли рассказать мне об этом, – сказал он.
Наступило молчание, они смотрели друг на друга. Затем Вертер попытался улыбнуться.
– Вся наша профессиональная подготовка, – начал он, – основывается на том, что мы не должны никому доверять. Мы не доверяем полностью ЦРУ или секретной службе и, думаю, что вы тоже не доверяете своему, как вы его называете, Институту. Институт военной разведки, правильно?
Мельник кивнул.
– Но я думаю, что нынешняя ситуация достаточно серьезна для нас обоих, и мы должны понять, что нам не следует не доверять друг другу. Я прав?
– Конечно, – согласился Мельник. – Можете начинать.
Вертер несколько секунд внимательно разглядывал собеседника. Он подумал о том, что с этим человеком работать будет нелегко, и сказал:
– Ну хорошо. Я начну.
Он поднялся из-за стола и зашагал по комнате.
– Возможно, я ошибаюсь, – сказал он. – Возможно, я рехнулся, как здесь думает большинство людей, но затевается что-то крупное, и мы не знаем, что это. Вот в двух словах и все.
Он остановился и посмотрел на Мельника, который, тоже молча, выжидающе смотрел на него.
– Хочу быть честным с вами. Мое мнение не разделяется единодушно разведывательными службами Соединенных Штатов. Но я что-то чую, а так как я работаю здесь довольно долго, мне пошли навстречу и позволили покопаться в этом. – Он улыбнулся. – И я нашел вас.
Мельник по-прежнему никак не реагировал на его слова. Вертер подвинул кресло поближе к Мельнику, сел и сказал:
– Послушайте, в 1986 году Соединенные Штаты нанесли удар по Ливии. Этот удар был направлен персонально против Каддафи и его семьи, и совсем не имеет значения, что пресса преподнесла это как военное нападение. Каддафи, да и весь арабский мир поняли, что это прямая попытка политического убийства. В ответ на это Каддафи клятвенно пообещал развернуть террористическую войну. Чуть позже в этом же году он послал своих боевиков в США убить Рейгана, но мы их переловили, и эта попытка сорвалась. Когда Рейган в 1988 году посетил Англию, то там в это время наблюдался «случайный» наплыв арабских туристов с фальшивыми паспортами, но Скотленд-ярд хватал их прямо на улицах и держал у себя до отъезда Рейгана, а потом депортировал. Что произошло с тех пор? Ничего. И вот теперь, похоже, наблюдается какая-то возня. Конечно, отсутствие очевидных доказательств того, что Каддафи что-то затевает, нельзя рассматривать как доказательство какой-то подготовки. Теоретически можно предположить, что он настолько хитер, что мы просто не сможем понять его намерений. Если только он действительно что-то затевает. Вы следите за моей мыслью?
Мельник кивнул, и Вертер продолжил:
– Но также очевидно, что отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия. Я ясно излагаю? Мы вправе ожидать какого-либо ответного удара от Каддафи, и мы ожидаем его, а то, что мы слышим кругом, это просто шумная болтовня. Сначала Рейган, а теперь Буш просто играют на мировую прессу, заявляя, что Каддафи боится нас, что он бессилен и ничего не может сделать. Но и вы, и я знаем, что все это чепуха. Этот человек сумасшедший, а сумасшедшие люди не боятся никого. А имея много денег и людей по всему миру, готовых сделать за нефтедоллары все что угодно, он очень силен. А это значит, что он много чего может сделать. Поэтому, когда он не предпринимает никаких шагов, Рейган и Буш могут болтать, что им вздумается, но люди вроде меня должны быть очень и очень настороже.
Прибавим к этому появившиеся слухи. До нас начали доходить разговоры о деньгах, поступающих на счета в швейцарских банках и исчезающих с них. Насколько нам удалось выяснить, деньги поступают из Ливии. Но вы же знаете этих чертовых швейцарцев, очень трудно определить, откуда эти деньги приходят и куда уходят. Очень трудно, но нельзя сказать, что невозможно. Часть денег поступает сюда, в Америку, и это меня здорово настораживает. Похоже, что этот сукин сын действительно что-то затевает, но старается держать это в строгом секрете. А если такой громогласный хвастун вдруг затаился, это отнюдь не означает, что он сидит сложа руки, напротив, он затевает что-то очень серьезное.
Всего несколько дней назад ЦРУ обнаружило, что ваш и мой друг Эль-Кушир каким-то образом причастен ко всему этому, а я, к моему счастью, за двадцать пять лет работы в этой области сумел обзавестись друзьями в различных организациях. И вот я узнаю, что Моссад уже несколько лет разыскивает Эль-Кушира за другие грязные делишки. Но не успели мы даже заикнуться о том, что хотели бы потолковать с ним, как вы убили этого ублюдка. Потом оказалось, что вы обнаружили американскую визу, иракский паспорт и авиационный билет до Нью-Йорка, предназначенные для бывшего сирийского летчика, и я начинаю прикидывать все возможные варианты. Но среди них я не обнаруживаю для себя вероятности того, что Буш прав и Каддафи напуган мощью старых добрых Соединенных Штатов. Теперь вы сами можете выбрать, какая из вероятностей наиболее близка к реальности. По-моему, я вполне ясно дал вам понять, на чьей я стороне. А как насчет вас?
Мельник задумался на секунду.
– Я могу рассказать вам, как все это понимают в Израиле, – сказал он. – Израиль ужасно боится Соединенных Штатов. Да, это правда. Мы боимся, как бы вы не почувствовали, что мы разочаровались в вас. Считается, что Ближний Восток – это наша сфера влияния, мы ответственны за происходящие там события и должны знать обо всем, что там происходит. Вы говорите, что обеспокоены. Хорошо, я могу сказать вам, что мы откровенно напуганы тем, что арабы затевают какую-то грандиозную акцию против вас. Вас отругают за то, что мы ничего не обнаружили для вас, и вы думаете, что ЦРУ не справится с этим, а ожидаете успеха от Моссада. Вот такая атмосфера там, в Иерусалиме, – продолжил Мельник. – И, когда мы обнаружили, что этот Мохаммед Асри пытается тайком проникнуть в Соединенные Штаты, все запаниковали, оторвали меня от задания и отправили сюда, чтобы я нашел его для вас.
– Ладно. Вы рассказали мне о том, как все это понимают там, в Израиле, – сказал Вертер. – Но как насчет вас? Что вы сами думаете?
– Что думаю или что чувствую? – поинтересовался Мельник.
– Мысли, чувства, интуиция, наблюдения – все это просто словоблудие, – раздраженно заметил Вертер. – Просто дайте мне полную картину. Как вы оцениваете ситуацию?
– Помните старую песенку из кинофильма «Человек-оркестр»? «Неприятности случились с нами здесь, как раз в Ривер-Сити». – Мельник впервые улыбнулся, довольный своим знанием американских выражений, и продолжил. – Что-то происходит, но я не знаю что. Я не знаю, может быть, это операция по высадке десанта, о которой Каддафи мечтает по ночам, или у них действительно есть реальный, конкретный план, который они могут привести в действие. Думаю, вам не следует впадать в панику, но было бы лучше разузнать, что же все-таки происходит.
– Правильно, – согласился Вертер. – Так мы и сделаем, да?
– С чего начнем?
– Начнем с вашего друга Асри. Встретим его, когда он прилетит, и посмотрим, куда он нас приведет. Честно говоря…
