думать, почему звонок от них поступил Джею, а не ко мне? Очевидно, факт моего перемещения из отеля, где я до этого жил почти 4 месяца, в другое место, прошел и для них незамеченным, т. к. я из соображений собственной безопасности подбирал себе квартиру в глубокой тайне. Всем по телефону говорил, что пока буду жить в отеле (прежде всего, в разговорах с Москвой), а потом в течение 2-х часов переехал, причем, как я уже написал, мое имя нигде не значилось.
При этом я какое-то время не сдавал свой номер в отеле Swa Low International, т. к. всю первую половину октября в Лондоне находились Михаил Евгеньевич Кох и Гарри Миронович Черепахов, «московские криминальные партнеры по бизнесу». Я не хотел, чтобы и они знали мой новый адрес, т. к. это была моя первая встреча с представителями из России за последние два месяца, и мы вели переговоры о наших дальнейших взаимоотношениях и моей судьбе. И мне было не совсем ясно, чем они могут закончиться.
Дальнейшие события подтвердили, что я был прав в отношении своих предположений, т. к. они (англичане) мне сами потом сказали, что на какой-то момент они меня «потеряли». Из чего логично вытекает вывод, что меня тем или иным образом «пасли» (скорее всего, путем прослушивания телефонных разговоров, однако мне этого никто не уточнял). В дальнейшем я убедился, что они располагают достаточно обширной информацией обо мне и о тех проблемах, с которыми я сталкивался в своей очень непростой за последнее время жизненной ситуации.
Обдумав положение, я согласился. Почему? Я не имел, по моим оценкам, возможности сразу выехать в Россию, если мне это будет англичанами предложено. Как по причинам неясности и тревожности положения для меня в стране, так и по ряду других обстоятельств. Я принял решение пойти на сотрудничество с английскими спецслужбами. Естественно, предварительно оговорив приемлемые для меня формы этого сотрудничества.
Как я уже написал в начале, по-моему, мне нет нужды вдаваться в анализ причинно-следственных связей, приведших меня к такому решению. Так же очевидно, нет пока необходимости подробно описывать, что я говорил англичанам, т. к. эта информация, очевидно, не поддается проверке, а для меня совершенно ясно, что я должен излагать только фактическую сторону вопроса, которая может быть подвергнута если не проверке, то, во всяком случае, анализу.
В любом случае при необходимости я готов ответить более подробно и на вопросы о том, что же конкретно я англичанам говорил. При этом я хотел бы сделать только одно замечание. Ко всему, что я говорил англичанам, я относился, если так можно выразиться, творчески, стараясь «не сжигать мостов», связывающих меня с Россией.
Итак, на следующей встрече, которая состоялась также в Хилтоне, я поинтересовался, какого сотрудничества от меня ждут и какие положительные моменты (кроме возможных неприятностей) оно мне сулит? После этого моего заявления мне было немедленно предложено перенести встречу в «более удобное место», т. к. вестибюль отеля Хилтон не представлялся г-ну Лайсэму и г-ну Веллингтону местом, удобным для тех вопросов, которые они собирались со мной обсуждать.
Мы сели в их машину и поехали в одно из зданий, расположенных на Уайт-холле. Адреса там не было, но я могу его назвать, т. к. неоднократно с тех пор там бывал. Это, очевидно, правительственное здание, но, возможно, и непосредственно здание одной из спецслужб. Оно охраняется полицейскими в форме, там строгая пропускная система, у меня был спрошен при входе паспорт, о наличии которого г-н Лайсэм предварительно поинтересовался. Нас там встречала женщина, у которой г-н Лайсэм спросил, в какую комнату можно пройти.
У меня состоялся с ними разговор наедине. В дальнейшем все встречи (а их было всего 9) проводились также без посторонних. Им обоим было лет 40 с небольшим. Немного говорили по-русски. Оба среднего роста. Внешность типично английская. Жгучие брюнеты. Несколько смахивают на евреев. Нормального телосложения. Глаза у обоих серые. Похожи друг на друга, как братья-близнецы.
Мне сразу было предложено рассказать о себе, о своей деятельности, связях, контактах, текущем положении вещей. Меня предупредили, что все, что я скажу, будет, по возможности, подвергаться тщательной проверке, чтобы убедиться в моей искренности и желании сотрудничать. В качестве положительной перспективы такого сотрудничества мне было сказано, что будет рассматриваться по мере хода совместной работы вопрос о предоставлении мне и членам моей семьи английского гражданства. А также вопросы моего материального обеспечения, т. к. им известно, что я испытываю серьезные финансовые затруднения.
Размеры такого «обеспечения» при этом не назывались. Эта встреча продолжалась около 4-х часов. По окончании мне было заявлено, что они удовлетворены ходом беседы, и предложили встретиться через неделю опять же в Хилтоне, откуда проследовать сюда. В дальнейшем г-н Лайсэм перезвонил мне домой и перенес встречу из Хилтона в Strand Palace Hotel, который находился гораздо ближе к Уайт-холлу и к тому месту, где намечалось продолжить беседу.
Во время этой встречи (второй) мне было сказано, что им известен факт моих очень тесных взаимоотношений с Ю.Е. Свинитским, что им известно также реальное положение Свинитского не только как директора РИСИ, но и как генерала СВР (Службы внешней разведки РФ). При этом мне почему-то было сказано, что он генерал-лейтенант. Я не стал спорить, хотя на тот момент моего отъезда из страны он был генерал-майором.
Бесполезно было их спрашивать об источниках такой информации, тем более что факт моих близких отношений с Ю.Е. Свинитским был известен многим как в России, так и за рубежом. Тем более, что я организовывал в начале июня, кажется, встречу Свинитского с Дэрэком Уивингом (Derek Weaving), довольно высокого ранга представителем фирмы KPMG Management Consulting, приезжавшим в Москву.
Встреча происходила у меня на даче в Калчуге, а затем Дэрэк Уивинг посещал Институт Юрия Евгеньевича. Кроме того, я организовывал специальную встречу Дэрэка с Ю.Е. Свинитским в Вене в начале августа 1993 г., для чего специально привозил его на один день из Лондона в Вену…»
Грачев покопался в памяти, «нашел» там нужную «страничку»: «Дэрэк Уивинг в начале 80-х годов несколько лет работал в посольстве Великобритании в Москве. Является кадровым сотрудником МИ-6. Прилично говорит по-русски. Занимал должность военного атташе посольства».
— Сделаем небольшой перерыв, — сказал он. — Предложил бы вам перекурить, но и сам не курю, и другим в своем кабинете не позволяю.
— А я иногда балуюсь, но только под настроение. Думаю вообще бросить.
— Раз думаете — бросайте. От вредных привычек надо избавляться. Особенно разведчику.
— Да какой же я разведчик? — удивился Житников. — Так,
