– Вы ли это, господин Ищенко? Похоже, диоксин проник вам глубоко в мозг!
– Вы лучше меня знаете, что никакого диоксина не было. Зато я теперь на всю жизнь остался с таким лицом.
– Вы хотели быть президентом – для этого шли на многие жертвы. И это еще не все жертвы, на которые вам придется идти. У меня есть второй вопрос, а мы и так уже потеряли много времени в пререканиях… Кто этот Степан Бордюжа, который появился на Западной Украине?
– Какой-то мелкий депутат, я не знаю, а что он?
– Это очень интересный парень. Настоящий националист в отличие от вас. – Тейлор был назначен послом впервые в жизни, он очень хотел проявить себя на новом поприще, и казалось, он нашел перспективного парня, чтобы улучшить результат Хербста, приведя его к власти. Тейлор продолжил свою мысль:
– Он очень смело критикует русских, он мне напоминает Саакашвили в его лучшие минуты, боевой парень. Возможно, его надо будет выводить на первые роли, нам нужна свежая кровь. Вы, те, кто делал «оранжевую революцию», серьезно дискредитировали себя. Вы – отыгранная карта! Что вы так заерзали? А чего вы ожидали? Вы сделаете свое дело и уедете в Америку, мы выполним свои обещания, вас там ждет огромный дом во Флориде с теплым бассейном и хороший счет в банке, вам не о чем беспокоиться, господин Ищенко. Но на ваше место должны встать другие! Поэтому готовьте замену, начинайте раскручивать этого парня! Слышите? И не вздумайте обмануть меня! Не вздумайте расправиться с ним как с конкурентом! Я лично буду следить, чтобы он появлялся на всех телеканалах!
Тейлор встал, давая понять, что аудиенция окончена.
Внезапно Ищенко заявил:
– Я предлагаю рассмотреть возможность посылки двух батальонов украинской армии в горячие точки, где находятся морские пехотинцы США и силы быстрого реагирования стран НАТО, – сказал Ищенко, глядя ликующим взглядом первоклассника, преподнесшего маме с папой приятный новогодний сюрприз и добавил, выдержав паузу: – Этот шаг Украины можно было бы рассматривать как ее аванс за будущее членство в альянсе, а юридически оформить присутствие войск Украины в регионах, где ведут боевые действия части вооруженных сил США, – как участие в рамках программы «Сотрудничество с НАТО»…
«Да, я читал, что украинские гетманы расплачивались с татарами за военную помощь своими же людьми, рабами, но не верил, но вот передо мной человек, который готов за наше покровительство слать своих юношей на смерть. Значит, здесь такая традиция!» – подумал посол, а вслух строго произнес:
– Я доложу о вашем предложении.
Глава восьмая
Март 2007 г.
Що купив одну банку американського сала «Лярд» – друга банка за пiвцiни![72]
Правительство В. Янушевича ввело льготы для части ветеранов ОУН-УПА, не совершавших военных преступлений в годы Второй мировой войны, сообщает российское агентство «Регнум».
Повлонский пообещал свести Дружинина кое с кем из МИДа и посольства России на Украине, но Дружинин никак не ожидал, что его примет сам посол Виктор Черноморов.
– Только я не уверен, что именно это тебе надо и что это тебе поможет, – сказал Повлонский.
– Но делать-то что-то надо! – едва не в истерике забился Евгений. – Бизнес у меня под татарами, а кредиты давят.
– Я тебя понимаю, старичок, – по-приятельски сочувственно сказал Повлонский, – что от меня требуется, сделаю, с людьми сведу, но за последствия не отвечаю.
Повлонский не обманул.
В полдесятого Дружинин подрулил к российскому посольству и, потолкавшись в вестибюле, уже через каких-нибудь четверть часа получил пропуск и, минуя охрану, прошел к лифтам.
Третий этаж. Тенькнул звоночек лифта. С любезной улыбкой Дружинин пропустил вперед себя какую-то совершенно юную секретаршу с прозрачной папкой в наманикюренных пальчиках.
«Наверное, чья-то дочка-студентка в МИД пристроена, – глядя на ножки и на пряменькую спинку девочки, подумал Дружинин, – пристроил папа на тепленькое местечко, а я вот, наверное, плохой отец, Васька у меня в пансионате для депрессивных, но не в Швейцарии, а в Москве, большего я совсем не могу»…
Так, в невеселых мыслях по ковровой дорожке Дружинин и доковылял до приемной посла.
– Я Дружинин, от Повлонского, – представился Евгений, протягивая визитную карточку.
– Присаживайтесь, Глеб говорил, – принимая визитку, дежурно предложил помощник посла. – Вам чай или кофе?
– Нет, минералку, если можно, – ответил Дружинин.
– Сейчас к нам еще один господин подтянется, – сказал помощник Черноморова, – ему тоже будет интересно послушать ваш рассказ.
Вообще Дружинина если откровенно на фиг не послали, то это только по принятой в МИДе практике вежливого обращения.
Его сперва внимательно выслушали, особенно в тех местах, где про изнасилование секретарши Галки Махновской. Выслушали. А потом мягко послали.
– Почему сразу мне не позвонили? А, ну да… Дак вы в милицию – что? Нет? – сразу спросил Виктор Степанович Черноморов. Как всегда от возмущения, его мысли бежали быстрее слов. – Надо было – сразу! А не заявлять потом уже, когда – всё уже!
– Пытался справиться своими силами, выходил на местную власть.
– Ага! На власть выходил! – в сердцах махнул рукой Черноморов. – Вы всегда – выходите, а потом – зайти не знаете как!
Смысл этого упрека Дружинин понял с трудом.
– Куда теперь я вам? – продолжал возмущаться Черноморов, как будто это он, Дружинин, изнасиловал и убил свою секретаршу и сжег собственную стройку. – Вот, нашелся! Еще один!
«А кто, интересно, здесь был до меня?!» – подумал Дружинин, но потом понял, что эта такая манера выражаться.
– Кому это все нужно теперь уже? – не унимался бывший российский премьер-министр, а ныне посол. – Вы потеряли время! А время – ушло, значит, не придет! Уголовное дело сейчас завести! Умный какой нашелся! Это мне кому сейчас звонить? Ищенко министров меняет чаще, чем Борис Николаевич наш менял. Там уже с тех пор, как убили, уже Мамай прошел!
– Но документы-то остались, да стройка наша тоже, – робко возразил Дружинин.
– Остались! Что – осталось, то – не нам решать! – Черноморов строго посмотрел на Дружинина. – И не вам, между прочим! Люди разберутся – кому и сколько и зачем! Давайте свои документы, посмотрю, куда… Если еще раз – то сразу, понял? Сразу мне звонить! Чтоб последствия не наступили, а то, не дай бог, случись чего, и никого нет! Критиковать вы все мастера! А когда дело делать – днем с огнем! И номер мне в приемной оставь, чтоб был под рукой, сейчас ведь не те времена, чтоб без телефона, как раньше! Ну, давай! Всё! Разберусь, я сказал!
Когда они вышли из кабинета, помощник посла придержал Дружинина за локоток:
– Вся наша история современных отношений с Украиной говорит в пользу пассивного наблюдения, Путин сюда ездил, и что? Так что невмешательство – это лучшая позиция. Что бы мы там ни предпринимали, Евгений Васильевич, – для уверенности подглядев в визитку Дружинина, продолжал помощник посла, – хохлы назло нам, москалям, все равно все наоборот сделают.
В общем, мягко послали.
Да еще и Сипитный позвонил:
– Женя, пришли ответы на наши судебные запросы из Канады. Все документы по американскому салу оформлены на офшорные фирмы, а учредители этих фирм тоже офшорки-однодневки. Все теряется в тумане, даже в суд подавать не на кого. Сволочь все-таки Павло Ксендзюк. Настоящая сволочь. Братков-афганцев кинул. Доведется встретить – пристрелю собаку.
– Да, Павло Ксендзюку лучше мне больше не попадаться.
Прийшли три порожнi банки вiд американського сала «Лярд» I вiзьми участь у конкурсi! Выйграй поездку в Америку![73]
Девяносто девять процентов севастопольцев на неофициальном референдуме выступили против вступления Украины в НАТО, сообщает агентство «Новый регион».
Пятница – любимый день. В пятницу можно не завтракать, потому как в гостеприимнейшем дому у генерала Колеи обязательно чаем с наивкуснейшими пирожками накормят. Поэтому по пятницам после обычной получасовой пробежки Николай ограничивал себя одним стаканом апельсинового сока, как Алла его научила.
– Обстановка требует нашего с тобой более тесного контакта, – пояснил генерал, – события, понимаешь ли, бурно развиваются.
Николай понимал. Он вообще хоть и из простых, но был парнем сообразительным, за то его генерал и держал, наверное.
– Ты, Коля, парень не глупый, должен понимать, что электорат, хоть и тупое стадо, но не до такой степени, – наливая боржоми в стаканы со льдом, сказал Колея, – и даже инерционное замедленное сознание масс за год не может не заметить, что твой шеф ради денег готов предать любые, даже так называемые базовые, идеалы, на которых он растил и лелеял свой былой рейтинг.
– Вы о статусе русского языка? – спросил Николай.
– И это тоже, – отпивая боржоми, кивнул генерал, – вся беспринципность налицо, Янушевич неизбежно потеряет все остатки былого рейтинга, и очень скоро.
