Я вызвал тебя, Рене, и тебя, Андре, всецело полагаясь на вашу преданность делу и умение хранить тайны. К тому же от тебя, Рене, от нашего кассира и казначея, потребуются огромные усилия, чтобы мы смогли оплатить услуги наемного убийцы. А ты, Андре, обеспечишь на всякий случай поддержку и связь во Франции - отберешь несколько самых испытанных подпольщиков.
Повторяю, не вижу никакой надобности делиться нашими планами с кем бы то ни было. И предлагаю отныне считать себя комитетом, целиком ответственным за дальнейшую разработку, проведение и финансирование операции.
Опять наступило молчание. Наконец Монклер сказал:
- Что же нам, значит, действовать в полном отрыве от руководства ОАС и Совета сопротивления? Боюсь, не понравится им этот кот в мешке.
- Во-первых, они об этом не узнают, - спокойно возразил Роден. - Чтобы они одобрили наш замысел, надо как минимум созвать пленарное совещание. Этого не скроешь, и барбузы тут же примутся вынюхивать, что стряслось. А с одного-двух совещаний обязательно что-нибудь да просочится. Если же объезжать всех поодиночке, то мы и предварительного-то согласия добьемся не раньше, чем через месяц. Вдобавок все они захотят постоянно быть в курсе дел. Вы же знаете, что за публика эти чертовы политики и комитетчики. Им все надо знать - просто так, из любопытства. Пользы от них ни на грош, а дело они могут загубить в два счета, сглупа или спьяна распустивши язык.
А во-вторых, если даже замысел наш одобрят и нам не будут мешать, что это нам даст? Ничего, просто еще тридцать человек будут знать о том, о чем знать никому не надо. Если же мы будем действовать на свой страх и риск, то и в случае неудачи ничего особенно не теряем. Попадет нам, конечно, изрядно, не без того; вот и все. А если дело выгорит, то мы возьмем власть, а победителей не судят. Пусть те, кому неймется, выясняют задним числом, правильно пли неправильно был убит диктатор. Короче, согласны ли вы действовать заодно со мной и попытаться втроем разработать и реализовать изложенный замысел?
Монклер и Кассон снова переглянулись и снова кивнули Родену. Целых три месяца, со времени похищения Аргу, они его не видели. При Аргу Роден скромно держался в тени. Теперь стало очевидно, что он умеет не только подчиняться, но и руководить, и на обоих это произвело впечатление.
Роден взглянул на них, медленно выпустил дым и усмехнулся.
- Отлично, - сказал он, - перейдем к деталям. Я понял, что нам нужен убийца-профессионал, в тот день, когда по радио известили о злодейском расстреле бедняги Бастьена-Тири. С тех пор я занимался поисками кандидатов. Искать их было трудно: такие люди себя не афишируют. Итоги моих поисков, начатых в середине марта, - вот они.
Монклер и Кессон, подняв брови, обменялись многозначительными взглядами и смолчали. Роден продолжал:
- Давайте так, вы просмотрите повнимательнее эти скудные досье, и мы обсудим, кто из троих нам больше подходит. А если он почему-либо не сможет или откажется, тогда взвесим две другие кандидатуры; у меня на их счет есть особые соображения. Досье в одном экземпляре - читать придется по очереди.
Он извлек из папки три тоненькие подшивки и протянул одну Монклеру, другую Кассону. Третью он держал в руках, не раскрывая: ему перечитывать досье было незачем, он знал их наизусть.
Чтение длилось недолго: досье и правда были очень скудные. Кассон дочитал свое первым и разочарованно взглянул на Родена.
- И это все?
- Скажи спасибо и на том, - отвечал Роден. - Вот тебе еще, почитай-ка, - и подал Кассону третью подшивку. Монклер тем временем покончил со своей и получил просмотренную Кассоном. Оба опять углубились в чтение. На этот раз первым закончил Монклер. Он посмотрел на Родена и пожал плечами.
- Н-да… Судя по этим досье, у нас и своих таких тринадцать на дюжину. Стрелять-то они все горазды, им только…
Его прервал Кассон.
- Погоди минутку, прочти вот это. - Он перевернул страницу, пробежал глазами три последних абзаца и вернул подшивку Родену, вопросительно глядя на него. Тот с непроницаемым видом передал ее Монклеру, а Кассону вручил оставшуюся. Четыре минуты спустя оба закончили чтение.
Роден стопочкой сложил подшивки на столе, пододвинул стул к огню и уселся на него верхом, облокотившись о спинку. И наконец поднял глаза на собеседников.
- Я же сказал вам - выбор невелик. Конечно, есть и другие, но черта с два их отыщешь: разве что по картотекам Тайной полиции, да и то вряд ли - как раз мастера экстра-класса туда не попадут. Но вот вам на первый случай трое. Будем называть их - немец, южноафриканец, англичанин. Что скажешь, Андре?
- Тут, по-моему, и говорить нечего, - пожал плечами Кассон. - Если сведения верны, то те двое англичанину и в подметки не годятся.
- А ты, Рене?
- Согласен. Немец староват для такого дела. И профиль у него узкий: охрана бывших нацистов от израильских агентов. Он, пожалуй что, и не профессионал - просто евреев не любит. Южноафриканец может запросто спровадить на тот свет какого-нибудь черномазого ротозея-политика вроде Лумумбы, но где ж ему застрелить президента Франции. Вдобавок англичанин свободно владеет французским.
Роден удовлетворенно кивнул.
- Я так и думал, что мы с вами сойдемся во мнениях. Собственно, выбор стал ясен еще в процессе работы.
- А про этого англосакса все точно? - спросил Кассон. - Это его рук дело?
- Я и сам сомневался, - сказал Роден. - Даже лишний раз проверил данные. Бесспорных доказательств не нашлось - вот и хорошо, иначе он всюду приобрел бы репутацию подозрительного иностранца. Может, сами британцы и взяли его на заметку, но под большим вопросом. Смутные слухи к делу не подошьешь - да и дела заводить не с чего, а стало быть, и Интерпол незачем утруждать. А уж чтобы англичане сообщили о нем СДЕКЕ, даже в ответ на формальный запрос, - это почти исключено. Вы же знаете - они между собой на ножах. Жорж Бидо у них в Лондоне был в январе; они и то отмолчались. Нет, конечно, для нашего дела англичанин подходит по всем статьям, кроме…
- Кроме?.. - перехватил Монклер.
- Кроме финансовой. Такие себя ценят дорого. Как у нас с деньгами, Рене?
Монклер развел руками.
- Да плоховато. Расходы, правда, уменьшились: после истории с Аргу все наши краснобаи перебрались из роскошных отелей в дешевенькие гостиницы, носа на люди не кажут и по телевидению не выступают. Но и приток средств минимальный, мы еле сводим концы с концами. Это ты верно сказал, что надо действовать, а не болтать, не то безденежье нас доконает; на одних возвышенных чувствах далеко не уедешь.
- Вот-вот, - мрачно подтвердил Роден. - Откуда-то надо раздобыть деньги. Только сперва не мешало бы знать, сколько нам потребуется на…
- То есть, - спрямил Кассон, - связаться с англичанином и выяснить, возьмется ли он за это дело и какую цену заломит.
- Именно так, возражений нет? - Роден перевел взгляд с одного на другого: оба покачали головами. Он посмотрел на часы. - Сейчас начало второго. Пойду позвоню в Лондон, там с ним свяжутся и пригласят сюда. Если он вылетит вечерним венским рейсом, то поспеет к ужину. Так или иначе, меня поставят в известность. Несколько упреждая события, я забронировал для вас два соседних номера; пусть уж Виктор охраняет нас всех вместе, а то, знаете, не ровен час.
- У тебя, видать, и без нас все было решено и подписано? - уязвленно осведомился Кассон.
Роден пожал плечами.
- Очень уж долго я провозился с этими розысками, и теперь не до церемоний. Давайте больше не терять времени.
Они поднялись; Роден послал Виктора в холл за ключами от 65-го и 66-го номеров и сказал Монклеру и Кассону:
- Звонить я буду с почтамта и Виктора заберу с собой. А вы пока запритесь-ка в одном номере: я постучу три, потом еще два раза.
Это был знакомый сигнал: «Фран-цуз-ский Ал-жир». Так - три и два коротких гудка, - бывало, сигналили машины на улицах Парижа в знак несогласия с деголлевской политикой.
- Да, кстати, - спохватился Роден, - оружие-то у вас есть?
Оружия у них не оказалось. Роден достал из секретера свой собственный увесистый девятимиллиметровый МАБ, щелкнул обоймой, дослал патрон в ствол и протянул его Монклеру.
- Эта пушка тебе не в новинку?
- Сойдет, - сказал тот, пряча пистолет в карман. Виктор проводил их в номер Монклера; когда он вернулся, Роден застегивал пальто.
- Пошли, капрал, время не ждет.
Сгущались сумерки, когда «Вэнгард» компании БЕА зашел на посадку в венском аэропорту Швехат. В хвостовом отсеке самолета у окна полулежал в кресле белокурый англичанин, глядя на проносящиеся посадочные огни. Он всегда с удовольствием следил, как они близятся, близятся - будто самолет вот-вот шаркнет колесами по траве на закраине летного поля. Лишь в последний миг исчезали тускло освещенная трава, номерные щитки и самые огни; простиралась черная гладь бетона, и шасси наконец касались ее. Ему нравилось, до чего точно приземляются самолеты. Он вообще любил точность.
