– С шестнадцатого июля разблокируйте счет, – напомнил Рашников.
– Да, – заверил его Тальковский и положил трубку.
Теперь осталось только сделать один-единственный верный выстрел. Рашников уже давно продумал все до мелочей. Вагон остановился на нужной ему станции. Рашников быстро поднялся и вышел. Сегодня он впервые в жизни должен был по-настоящему рискнуть, появившись у своего помощника. Не доверять никому было жизненным принципом Посла, но без визита к помощнику он не сумел бы завершить свою операцию в Лужниках. Приходилось рисковать, чтобы уже через три дня навсегда покинуть эту страну.
Его помощник Сергей Пеков был дважды судимый рецидивист и бывший спортсмен, побеждавший на всесоюзных соревнованиях по боксу. После победы в Харькове, десять лет назад, Пеков решил отметить это событие с друзьями в ресторане. За соседним столом сидели подвыпившие молдаване. В спиртном себя не ограничивали ни те, ни эти. В результате пьяной драки был убит один из молдаван, который напирал особенно сильно. Пеков ударил его по всем правилам классического бокса, точно в челюсть. Но тот умудрился отлететь к бронзовой статуе птицы и упасть прямо под этим «произведением искусства», которое свалилось на голову несчастного, убив его на месте. Приговор – шесть лет в колонии общего режима Пеков воспринял как подведение черты под всей его предыдущей жизнью. Через три года он вышел по амнистии. А еще через год снова попал в тюрьму за грабеж и употребление наркотиков.
Самое обидное, что грабеж он признавал, а наркотики ему подбросили сотрудники милиции, чтобы увеличить тюремный срок. В результате он получил двенадцать лет и на этот раз провел за проволокой более пяти лет. И лишь когда он снова появился в городе, судьба свела его с Рашниковым.
Это было во время его очередного приезда в Москву. Рашников обратил внимание на угрюмого малого, сидевшего в кафе и заказавшего себе один чай. За соседним столиком расположилась группа длинноволосых парней, которые начали подшучивать над Сергеем. В результате один из них попал головой в тарелку с картофельным пюре, а остальные довольно быстро ретировались.
Рашникову понравилась решительность молодого человека. И он подсел за его столик. Он уже тогда подумал, что Пеков может ему понадобиться. Сначала Сергей грубил, затем начал прислушиваться. Ушли они из кафе уже вдвоем. С тех пор Сергей работал на Посла, ни разу не пожалев о своем выборе. Рашников потребовал, чтобы его подопечный устроился на работу и вел внешне незаметный, спокойный образ жизни. Это никак не вязалось с характером самого Пекова, но он согласился. И с тех пор получал очень солидные проценты от своего благодетеля, оказывая ему разного рода услуги.
Сегодня вечером он ждал Рашникова, волнуясь больше обычного. По их взаимной договоренности они почти никогда не встречались, посылая друг другу сообщения по телефону. Они заранее условились обо всех символах. Сегодня утром Рашников позвонил и предупредил своего подопечного, что собирается его навестить. Я Пекова была двухкомнатная квартира в районе Измайлова, которую он купил по настоянию Рашникова.
Посол проверял обстановку вокруг квартиры около часа, пока наконец не решился подойти к входной двери и позвонить. Дверь сразу открыл сам Пеков. По настойчивой просьбе Рашникова в этот день у Сергея в гостях не было ни знакомых девиц, ни развязно-блатных друзей.
– Вам кого? – не узнал Рашникова Пеков. – Вы ошиблись, – быстро сказал он, собираясь захлопнуть дверь. Но Рашников ловко подставил ногу.
– Неужели совсем не узнал? – спросил он.
– Игорь Викторович, – изумился Пеков, всматриваясь в своего гостя, – я бы на улице вас не узнал.
– Учу я тебя, дурака, учу, а ты все никак не поддаешься дрессировке. Узнавать нужно по детали, например по манере говорить или по походке. Их сменить гораздо труднее, чем внешность.
– Учту, – мрачно пообещал Пеков, проводя гостя в комнату.
Следующие два часа Рашников и Пеков обговаривали детали. «Ликвидатор» подробно объяснил диспозицию, начертил схему, показывая, где должен будет находиться Пеков. Они говорили до десяти часов вечера, пока спохватившийся Пеков не предложил поужинать. Но Рашников отказался. Ему важно было успеть домой непоздно, чтобы не обращать на себя внимание соседей и возможных зевак.
– Я меня все готово, – подтвердил Пеков, – как мы договаривались. Он купил билет и будет сидеть в четырнадцатом секторе. Я несколько раз ему все объяснил.
– Не подведет?
– Нет, нет. Мужик толковый. Я ему объяснил, что как нужно делать. Думаю, что он справится. Я ему пообещал тысячу долларов.
– Хорошо. Надеюсь, что он нас не подведет.
– Нет, – Пеков немного помялся. Я него были грубые черты лица, густые брови и синие глаза навыкате, которые, не мигая, смотрели на собеседника. – А как насчет моего гонорара? – спросил он. – Вы обещали удвоить.
– Не волнуйся, – сказал Рашников, – я тебя не обману.
Он положил на стол пачку в десять тысяч долларов. Я Пекова дернулось лицо, когда он увидел эти деньги.
– Не волнуйся, – сказал Рашников на прощание, – это только аванс. Что бы ни случилось, ты получишь всю сумму полностью.
– Спасибо, – кивнул Пеков. В присутствии Рашникова он всегда испытывал непонятную робость, словно тот его подавлял.
– Ты помнишь место, где мы встречаемся? – спросил Рашников.
– Конечно, помню. Я приеду пораньше.
– Нет. Раньше не нужно. Нужно появиться вовремя. И не забудь все, что я тебе говорил.
– Не забуду, – пообещал Пеков.
Сидя на обратном пути в вагоне метро, Рашников снова подумал, что воскресенье может быть его последним днем в этой стране. От этой мысли ему стало так хорошо, что он закрыл глаза. Иначе кто-нибудь мог увидеть в его глазах счастливое выражение.
День двадцатый. Москва. Суббота. 14 июля.
Утром раздался телефонный звонок. Дронго посмотрел на часы. Половина десятого. Для него это было еще очень рано. Включился автоответчик. И он услышал нетерпеливый голос Потапова, просившего снять трубку. Дронго пришлось протянуть руку и взять трубку.
– Я вас слушаю, – осипшим от сна голосом сказал он.
– Вы еще спите? – спросил генерал. – Я меня плохие новости. Прокурор не подписывает санкцию на повторный обыск. Он считает, что это издевательство над семьей погибшего. Вы меня слышите? Мы не сможем ничего сделать.
– Где сейчас семья Кирилла Сергеевича?
– Конечно, на даче. Сегодня суббота, они поехали туда, спасаясь от московской жары. Должен сказать, что на его вдову очень подействовало то, что на даче был тайник. Она так переживает, как будто он ей изменял.
– Она поняла, что он не всегда ей доверял. Это тоже больно, – пробормотал Дронго. – Значит, санкции не будет?
– Нет.
– Тогда придется войти в квартиру без санкции прокурора.
– Вы с ума сошли? – разозлился Потапов. – Что вы говорите? Как это без санкции прокурора? Это незаконно!
– Я меня высшее юридическое образование, – сообщил Дронго, – поэтому не нужно мне ничего объяснять. Просто предложите Машкову мне позвонить. И больше ничего.
– Вы авантюрист, – с возмущением сказал генерал, – я не разрешу ему звонить. Это противозаконно...
– До свидания, – Дронго положил трубку и закрыл глаза.
Ровно через час телефон зазвонил снова. Именно столько времени понадобилось Потапову, чтобы разобраться в своих чувствах.
– Слушаю, – сонным голосом сказал он.
– Это я, Виктор, – услышал он голос Машкова, что у вас случилось с генералом? Он меня вызвал к себе, ругается, говорит, что я должен тебя остановить, удержать о необдуманного шага.
– Он сказал, чтобы ты мне позвонил?
– Да, он вызвал меня и приказал связаться с тобой, чтобы удержать...
– Остальное неважно, – перебил Машкова Дронго, – быстро приезжай ко мне. И возьми кого-нибудь из своих ребят. Только пусть ждут тебя в машине, ко мне поднимись один.
Через полчаса Машков сидел напротив Дронго и внимательно его слушал. Полковник был смелым человеком, но предложение Дронго показалось ему слишком авантюрным.
– Ты хочешь влезть в квартиру бывшего генерала ФСБ без санкции прокурора? – с изумлением спросил Машков. – Я ушам своим не верю. Что с тобой произошло? Ты всегда говорил, что нужно уважать закон, а тут предлагаешь сотрудникам ФСБ такое безобразие! Я представляю, почему так разозлился Потапов.
– Пойми, что у нас нет другого выхода, – убеждал его Дронго. – Я знаю, что это противозаконно, понимаю, какие могут быть последствия, но у нас нет другого выхода. Мне обязательно нужно попасть в квартиру Лосякина, чтобы попытаться найти эту пленку.
– Если нас поймают, то меня выгонят с работы, а тебя арестуют за незаконное проникновение в чужое жилище. Хорошо, если тебе не припишут грабеж. Ты сам понимаешь, на что идешь?
– А ты понимаешь, что может случиться завтра, если Рашников нанесет свой удар первым? В этом случае прогнозировать дальнейшее развитие ситуации вообще невозможно. Если мы не успеем остановить убийцу, но у нас будет пленка, мы хотя бы сумеем смягчить негативные последствия покушения. Мы хотя бы укажем на конкретного заказчика преступления и хоть немного собьем напряжение в обществе.
