День двадцать первый. Москва. 15 июля.
Когда в Москве играет «Спартак», это не просто футбол. Это нечто гораздо большее, чем игра. «Спартак» – последняя надежда не утратить полностью самоуважения, последняя ставка, которую делает проигравший игрок, последний шанс отчаявшегося человека. Все знают, что команда может сыграть несколько безликих матчей, а затем сотворить чудо, в которое невозможно поверить. «Спартак» – это эмоции, помноженные на кураж, минус жизненные невзгоды и унижения. Именно поэтому к стадиону за несколько часов до начала игры уже потянулись болельщики, знавшие, каким важным будет сегодняшний матч между двумя московскими командами.
Вокруг стадиона стояло привычное кольцо московской милиции и контролеров. Многие обращали внимание на людей в штатском, которые находились рядом с контролерами и внимательно приглядывались к проходившим на стадион людям. Особый интерес у них вызывали пожилые мужчины, некоторых из них даже останавливали и просили показать документы. Одного старика так и вовсе попросили пройти к машине, которая стояла за внешним кольцом охраны.
Все сотрудники ФСБ, стоявшие в оцеплении, имели портрет Рашникова. Все сотрудники милиции знали, что особое внимание нужно обращать на мужчин старше пятидесяти лет. Все контролеры имели установку не разрешать болельщикам проходить на стадион с посторонними предметами в руках. И все-таки волнение по мере приближения начала матча нарастало, все были в необычайном напряжении. Потапов прошел в правительственную ложу, где находился Осипов. О состоянии Потапова нетрудно было догадаться по тому, как у него дергалось лицо. Осипов сидел мрачный, глядя перед собой. Если Рашникову удастся покушение, Служба внешней разведки не сможет рассчитывать на снисхождение. Все газеты немедленно вспомнят о том, что внешняя разведка много лет не реформировалась, не обновлялась, и вот результат: он стала идеальным укрытием для типов, подобных Рашникову.
– Мы вызвали сюда все наше московское управление, – сказал Потапов, усаживаясь рядом с Осиповым, – я звонил начальнику управления, просил его убедить мэра не приезжать на стадион. Но тот не согласился, осознавая важность сегодняшнего матча.
– Премьер тоже приедет, – вздохнул Осипов, – они оба будут наблюдать за игрой. Здесь, в ложе, находятся несколько наших сотрудников.
– Мы не знаем, где может появиться Рашников, – продолжал Потапов. – Я вызвал специалистов из Министерства обороны, мы проверили всю трибуну металлоискателями.
– Правильно, – кивнул Осипов, – но он не станет взрывать трибуну. Он не террорист, а профессиональный убийца, своего рода виртуоз, настоящий мастер в своем деле. Он знает, что мы уже его вычислили и предполагаем, что он может появиться здесь. Так что он должен тем более безупречно выполнить порученное ему задание. И дело даже не в деньгах. На карту поставлена его профессиональная гордость, если хотите, он бросает вызов всем нам.
– Гордость палача, – прошипел Потапов, – его ума хватает только на то, чтобы убивать людей.
– Так его запрограммировали, – пожал плечами Осипов, – раньше он был нам нужен именно таким. А сейчас он превратился в неуправляемый механизм, который нельзя починить. Его можно только сломать.
– Вот мы и сломаем, – пообещал Потапов, взглянув на футбольное поле. До начала матча оставалось несколько минут.
Он увидел, как в ложу входят Премьер-министр и московский мэр. Оба о чем-то оживленно беседовали. Сотрудники охраны взяли обоих политиков буквально в кольцо. Когда те уселись на свои места, к Потапову подошел руководитель охраны московского градоначальника.
– Как у вас дела? – озабоченно спросил он. – Не нашли еще своего убийцу?
– Он не появится на стадионе, – сказал Потапов, – его фотография есть у всех моих сотрудников. Здесь четыреста сотрудников ФСБ и несколько тысяч сотрудников милиции, не считая специалистов из внешней разведки и ваших людей. Он не сумеет пройти на стадион.
– Надеюсь, что так и будет, – пробормотал руководитель службы охраны, – завтра мы улетаем в Швейцарию. Я думаю, что он не сорвет нам отпуск.
Потапов молча взглянул на Осипова. Тот отвернулся. Ситуация была такова, что гарантировать безопасность кому бы то ни было он не мог. Осипов знал, как умеют работать «ликвидаторы». И он продолжал надеяться на чудо.
Дронго стоял внизу, рядом с контролерами, проверявшими билеты. Машков тоже был там. Он пристально вглядывался в лицо каждого проходившего мимо.
– Не нужно так нервничать, – посоветовал Дронго, – не обязательно, что он пройдет мимо нас. Он может появиться у любого входа.
– Неужели он посмеет прийти? – спросил Машков. – Неужели он совершенно не заботится о своей безопасности?
– Заботится, заботится, – угрюмо ответил Дронго, – и наверняка уже придумал какой-то вариант, о котором мы не знаем. Я всю ночь размышлял, как можно попасть на стадион с оружием в руках, точно зная, что тебя ждут, что на всех углах тебя подкарауливают, твои фотографии розданы всем охранникам. Честно говоря – вариантов почти нет. Но ясно, что он все равно здесь появится и у него будет оружие.
– Ты так говоришь, как будто хочешь, чтобы он здесь появился, – заметил Машков.
– Хочу, – неожиданно сказал Дронго. – Он ведь не просто «ликвидатор». Рашников – живая легенда, настоящий динозавр, доставшийся нам от прошлой эпохи. Он реликт уходящего мира, который был жестко разделен на сферы влияния. Кроме того, он настоящий мастер своего дела. Мне будет даже интересно с ним встретиться.
– Только не сегодня, – попросил Машков. – Лучше бы ты имел другую профессию и удовлетворял свои интересы в другой сфере.
– Он все равно придет, – невозмутимо заявил Дронго, – у него должен быть разработан план проникновения на территорию стадиона с оружием в руках.
– Мы проверяли даже футболистов, тренеров, массажистов, судей, – сказал Машков, – у него не должно быть шансов.
– Скоро начнется матч, – взглянул на часы Дронго, – теперь нам недолго остается ждать. Первый ход все равно будет за ним. Главное – не дать ему возможности выстрелить.
Матч начался почти без опоздания. В четырнадцатом секторе, с самого края, на скамье сидел пожилой человек со слезящимися глазами. Ему было явно за шестьдесят, он был невысокого роста, растрепанный, в грязном пиджаке. Хотя в силу своего возраста он и должен был привлечь внимание охраны, но он был в два раза ниже Рашникова, и поэтому на него никто не обратил никакого внимания. Арсений Коробов страдал целым букетом болезней, какие часто встречаются у пожилых людей, от диабета до склероза. Но сегодня на футболе он точно знал, что за полчаса до окончания матча у него должно «схватить» сердце. Чтобы не забыть об этом, он даже получил от Пекова наручные часы с будильником, которые должны были напомнить ему об этом ровно через час после начала игры.
Коробов был опустившимся типом, как раз таким, какого Пеков искал по всем соседним кварталам. Это было задание, которое Рашников дал своему помощнику две недели назад. Тот нашел подходящего старика и объяснил ему, что от него требуется. Коробов должен был отправиться на стадион и сымитировать сердечный приступ ровно за полчаса до окончания матча.
Матч начался. «Спартак» привычно оттеснил к воротам своих соперников и начал нагнетать давление на чужие ворота под одобрительные крики болельщиков.
Большинство проходов были уже закрыты, и только в двух местах пропускали опоздавших болельщиков. Машков подошел к Дронго.
– Он не явился, – сказал полковник.
– Он уже здесь, – возразил Дронго, – или где-нибудь рядом.
– Меня поражает твое спокойствие, – вспыхнул Машков.
– Следите за правительственной ложей, – напомнил Дронго, – особенно проверяйте всех, кто туда входит. Рашников может появиться под видом журналиста или репортера где угодно.
– Не может, – начал нервничать Машков, – он не может нигде появиться. Его фотография у всех наших сотрудников. Мы его арестуем немедленно, если он появится даже рядом со стадионом.
– Не нужно так нервничать, Виктор, – примиряюще сказал Дронго, – мы для того и находимся здесь, чтобы у него ничего не вышло.
На двадцатой минуте стадион взорвался криком радости. «Спартак» повел в счете, забив первый гол. Ликованию болельщиков не было границ.
Сотрудники ФСБ начали проверку раздевалок, где находились служащие стадиона. Все проходы были перекрыты, контролеры больше не пропускали никого из опоздавших.
Динамовцы не сдавались. Прижатые к своим воротам, они совершали храбрые вылазки, контратакуя и стараясь подловить соперника на ошибке. На тридцать девятой минут это им удалось, и хавбек «Динамо» всадил мяч головой в ворота «Спартака» под радостный вой своих болельщиков, которых оказалось ничуть не меньше спартаковских.
Рашников взглянул на часы. Завершался первый тайм. «Ликвидатор» был в десяти минутах езды от стадиона. Он увидел, как пожилой водитель выходит из дома, чтобы сесть за руль своего фургона «Скорой помощи». Рашников ждал его, укрывшись под густой листвой. В руках у него был чемоданчик. Когда водитель уже подходил к своему автомобилю, Рашников, улыбаясь, шагнул ему навстречу.
