Медсестра, наблюдавшая за происходящим, вошла в палату и вернулась с пачкой сигарет, двумя сигаретами, выпавшими из неё, и бутановой зажигалкой. На лице у неё было написано изумление.
Пешкин был пепельно-бледным.
— Доктор Тейт, уверяю вас, у меня не было такого намерения. Что случилось бы, если бы я закурил?
— Товарищ Пешкин, — медленно произнёс Иванов по-английски, — произошёл бы взрыв и пожар. Открытый огонь рядом с кислородом смертельно опасен.
— Боже мой! — Пешкин наконец понял, что мог натворить. Он ждал, когда уйдёт сестра, — медицинский персонал запрещает курить, когда бы вы их не спросили. Пешкин не имел представления о правилах поведения в больницах и, будучи агентом КГБ, привык поступать так, как ему заблагорассудится. Он заговорил с Ивановым по-русски. Советский врач слушал его, как слушает отец ребёнка, разбившего стакан, и что-то резко сказал в ответ.
К этому времени Тейт немного успокоился. Возможно, я и переборщил, подумал он, — начать с того, что всякий курильщик — уже заведомый идиот.
— Доктор Тейт, — произнёс наконец Пешкин, — клянусь, я не имел представления об опасности курения рядом с кислородом. Наверно, я вёл себя по-дурацки.
— Сестра, — Тейт повернулся к девушке, — начиная с этого момента мы ни на секунду, повторяю, — ни на секунду, не должны оставлять этого пациента без постоянного наблюдения. Для того чтобы отнести кровь на анализ в лабораторию или сделать что-нибудь ещё, вызывайте санитара. А если вам понадобится выйти в туалет, пусть вас сменят на это время.
— Хорошо, доктор.
— И больше никаких фокусов, господин Пешкин. Стоит вам ещё раз нарушить правила, я удалю вас отсюда. Вы поняли меня?
— Всё будет так, как вы сказали, доктор, и позвольте мне ещё раз извиниться перед вами.
— А вы останетесь здесь, — приказал Тейт морскому пехотинцу и пошёл прочь, сердито качая головой. Он был зол на русского, смущён собственным поведением, ему хотелось снова оказаться в Бетесде, там, где он привык работать, и он был недоволен тем, что даже ругаться не умеет как следует. Тейт спустился на первый этаж и потратил пять минут на поиски офицера разведки, прилетевшего сюда вместе с ним. В конце концов он нашёл его в игровой комнате, где тот коротал время за компьютерными играми. Они прошли в пустой кабинет администратора госпиталя.
— Вы действительно думаете, что он пытался убить парня? — изумлённо спросил капитан.
— А что я должен думать, по-вашему? — резко бросил Тейт. — Как вы сами считаете?
— Мне кажется, он просто сделал глупость. Им нужен этот матрос живым — нет, сначала они хотят поговорить с ним — больше чем вам.
— Откуда вы знаете это?
— Пешкин звонит в посольство каждый час. Здесь установлена аппаратура прослушивания, разумеется.
— Что, если он вас дурачит?
— Если он такой талантливый актёр, его место в кино, а не в КГБ. Постарайтесь поставить парня на ноги, доктор, а мы позаботимся обо всём остальном. Между прочим, вы правильно сделали, поставив у палаты морского пехотинца. Это припугнёт их. В моей профессии нельзя упускать ни малейшего шанса припугнуть противника. Значит, когда он придёт в сознание?
— Не знаю. У него не проходит лихорадка, и он очень слаб. Почему они так стремятся поговорить с ним? — спросил Тейт.
— Им нужно узнать, с какой подлодки он спасся. Коллега Пешкина по КГБ сболтнул об этом по телефону — кретин! Настоящий кретин! Они, должно быть, очень обеспокоены.
— А мы знаем, с какой он подлодки?
— Конечно, — лукаво улыбнулся офицер.
— Тогда что здесь происходит, Боже милосердный?
— Не могу этого сказать, доктор. — Капитан многозначительно улыбнулся, словно ему всё было известно. На самом деле он тоже ничего не знал, как и все остальные.
Подводная лодка «Скэмп» стояла в доке, пока огромный кран устанавливал «Авалон» на специальном устройстве у кормового люка. Капитан нетерпеливо следил за происходящим с вершины паруса. Его лодку оторвали от преследования двух «Викторов», и это раздражало капитана. Всего несколько недель назад он провёл учения с использованием глубоководного спасательного устройства, а сейчас были дела и поважнее и ему ничуть не улыбалось играть роль матки-кита для этой дурацкой бесполезной игрушки. Вдобавок миниподлодка, закреплённая над кормовым спасательным люком, снизит его скорость по меньшей мере на десять узлов. А ведь нужно ещё разместить и кормить четырех лишних человек. «Скэмп» совсем не так уж велик.
Правда, зато они прихватят свежих продуктов. «Скэмп» находился в плавании пять недель, когда пришёл приказ о возвращении на базу. У них истощился запас свежих овощей, и они воспользовались представившейся возможностью, чтобы взять на борт новые припасы. Команде быстро надоедают бобовые блюда. А вот сегодня у них будет настоящий салат-латук, помидоры, свежая кукуруза вместо консервированной. Но все это никак не компенсирует того, что где-то в море шныряют русские подлодки, о которых следовало побеспокоиться в первую очередь.
— Все надёжно закреплено? — Капитан склонился в сторону кормовой палубы.
— Так точно, капитан. Мы готовы, очередь за вами, — ответил лейтенант Эймс.
— Машинное отделение, — вызвал капитан старшего механика по внутренней связи. — Приготовьтесь к выходу в море через десять минут.
— Мы уже готовы, шкипер.
Портовый буксир стоял рядом, чтобы помочь лодке выйти из дока. Эймс получил свои указания, которые не понравились капитану. Уж теперь они точно не смогут преследовать русские подлодки, пока на корме закреплена эта проклятая лодчонка.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
— Вот смотрите, Свиядов, — кивнул Мелехин, — я покажу вам, что придумал вредитель.
Лейтенант подошёл ближе. Старший механик ткнул пальцем в контрольный клапан на корпусе теплообменника. Прежде чем приступить к объяснению, Мелехин снял телефонную трубку.
— Товарищ командир, говорит Мелехин. Я нашёл место повреждения. Мне нужно на час заглушить реактор. Гусеница может работать на аккумуляторах?
— Конечно, товарищ стармех, — ответил Рамиус. — Действуйте.
Мелехин повернулся к своему заместителю.
— Заглушить реактор и переключить аккумуляторные батареи на моторы гусеницы.
— Слушаюсь, товарищ капитан. — Офицер повернулся к пульту управления.
Время, которое потребовалось на то, чтобы найти место утечки радиации, оказалось тяжёлым испытанием для команды. После того как обнаружили, что счётчики Гейгера выведены из строя, Мелехин и Бородин исправили их и приступили к тщательной проверке реактора, что было очень непросто. О значительной утечке радиоактивного пара речи не шло, иначе Свиядову пришлось бы соблюдать крайние меры предосторожности — даже крошечная струйка вполне могла оторвать руку. Они рассудили, что причиной радиационного заражения является незначительная утечка в системе низкого давления. Так ли это было или нет, больше всего команду будоражила неизвестность — никто не знал точно, что происходит.
На проверку, которую проводили старший механик и старпом, потребовалось не меньше восьми часов, и на это время реактор пришлось снова заглушить. В связи с этим во всём корабле отключили электричество, осталось лишь аварийное освещение. Пришлось даже уменьшить питание системы очистки воздуха. Встревоженные матросы тихо переговаривались между собой. Беда в том, что Мелехин не мог обнаружить места утечки, а ведь накануне на значках-дозиметрах ничего не было! Это выглядело очень странно.
— Давайте, Свиядов, говорите, что вы там видите. — Мелехин подошёл к лейтенанту и показал на клапан.
— Клапан проверки качества воды. — Этот клапан открывали только в порту, на холодном реакторе, для промывки системы охлаждения и проверки заражённости содержащейся в ней воды. Клапан выглядел совершенно обыкновенным, рассчитанный на высокое давление, он был с большим запирающим колесом. Выпускная трубка ниже его, под той частью, которая находилась под давлением, была не приварена, а сидела на резьбе.
— Попрошу вас принести большой гаечный ключ, товарищ лейтенант. — Мелехин не торопится со своим уроком, подумал Свиядов. Когда старший механик намерен был объяснить что-то серьёзное, он делал это очень медленно и обстоятельно. Свиядов вернулся с гаечным ключом длиной в добрый метр. Старший механик подождал, пока не заглушили реактор, потом тщательно проверил приборы, чтобы убедиться, что трубы находятся не под давлением. Он был осторожным человеком. Захватив ключом фитинг, Мелехин повернул его. Это не потребовало больших усилий.
— Как видите, товарищ лейтенант, труба на самом деле врезана в корпус клапана. Почему, как вы думаете?
