Фредерик Форсайт - Псы войны

Когда груз был на борту, таможенник проставил штамп в судовом листе. Вальденберг сказал что-то Земмлеру по-немецки, и тот перевел. Он объяснил представителю агентства, что Вальденбергу нужно машинное масло для двигателей. Он заказывал его еще в Генуе, но поставки своевременно произведено не было.

Агент сделал пометку в своем блокноте.

– Сколько вам надо?

– Пять бочек, – сказал Земмлер по-французски, которого Вальденберг не понимал.

– А не много ли будет? – удивился агент.

Земмлер рассмеялся.

– Эта старая калоша жрет масла не меньше, чем солярки. Потом, нам хотелось бы сделать большой запас, чтобы надолго хватило.

– Когда вам это нужно? – спросил агент.

– Сегодня в пять пойдет? – переспросил Земмлер.

– В шесть для верности, – сказал представитель агентства, записав в блокнот вид товара, количество и срок доставки.

Он посмотрел на таможенника. Тот кивнул. Его это не интересовало, поэтому он отошел в сторонку. Вскоре агент уехал в своем «рено», за ним проследовали два фургона.

В пять часов Земмлер сошел в «Тосканы», заглянул в кафе на набережной и, позвонив оттуда в агентство, отменил заказ на масло. Капитан, сказал он, обнаружил в трюме на корме целую бочку, а этого хватит на несколько недель. Агент был недоволен, но согласился.

Ровно в шесть к пристани подъехал фургон и остановился напротив «Тосканы». За рулем сидел Жан-Батист Лангаротти в комбинезоне ярко-зеленого цвета с надписью «КАСТРОЛ» поперек спины.

Открыв задние дверцы фургона, он аккуратно выкатил на землю по специально прилаженному скату пять больших железных бочек с маслом. Таможенник наблюдал за этим из окошка своей конторки.

Вальденберг заметил его и помахал рукой. Он указал пальцем сначала на бочки, потом на свой корабль.

– О'кей? – крикнул он и добавил с сильным акцентом по-французски: – Cava?

Таможенник кивнул и исчез в окне, чтобы сделать пометку в журнале. По приказу Вальденберга два итальянца обмотали бочки тросом и начали по одной поднимать их на борт лебедкой.

Земмлер был необычайно суетлив, принимая раскачивающиеся бочки и покрикивая на стоящего за лебедкой Вальденберга, чтобы полегче опускал их вниз. Они исчезли в зияющей темноте грузового трюма «Тосканы», и вскоре крышка люка была установлена на свое место и тщательно задраена.

Лангаротти, получив по накладной, к этому времени уже давно укатил восвояси. А через несколько минут после этого зеленый комбинезон полетел на дно мусоросборника в центре города. Сидя на причальном столбике, кнехте, в дальнем конце набережной, Шеннон наблюдал за погрузкой с замиранием сердца.

Он бы предпочел сам принимать в этом участие, как Земмлер, потому что ожидание было просто болезненно невыносимо, куда хуже, чем активные действия.

Когда все было кончено, на «Тоскане» стало тихо. Капитан со своими людьми спустился вниз, механик, вышедший на палубу, чтобы глотнуть соленого воздуха, опять вернулся к своему дорогому дизелю. Земмлер выждал полчаса, потом потихоньку сошел на пристань и подошел к Шеннону. Они отошли за угол, чтобы их не могли заметить со стороны гавани.

Земмлер улыбался.

– Ну, что я тебе говорил? Никаких проблем.

Шеннон кивнул и облегченно улыбнулся в ответ. Он лучше Земмлера представлял, что поставлено на карту, и в отличие от него не был знаком с портовыми формальностями.

– Когда сможете взять людей на борт?

– Таможня закрывается в девять. Им надо будет подойти между двенадцатью и часом ночи. Отплываем в пять утра. Это уже решено.

– Хорошо, – сказал Шеннон. – Пойдем, найдем их и выпьем немного. Я хочу, чтобы ты поскорее вернулся на корабль, а то, не дай Бог, возникнут дополнительные вопросы.

– Ничего не возникнет.

– И тем не менее. Лучше перестраховаться. Я хочу, чтобы ты следил за этим грузом, как наседка за цыплятами. Не подпускай никого к этим бочкам, пока я не разрешу, а это случится только в югославском порту. Тогда мы и скажем Вальденбергу, что у него в трюме.

Они встретились с тремя остальными в заранее намеченном кафе и, чтобы охладить пыл, выпили по несколько кружек пива.

Солнце уже садилось, и легкий бриз мелкой рябью покрывал поверхность моря в гигантской чаше, образованной набережной и причалами Тулона. Несколько яхт крутили пируэты у выхода из гавани, словно балерины на сцене, в то время, как рулевые подставляли их под очередной порыв ветра. Земмлер поднялся в восемь и пошел обратно на «Тоскану».

Жанни Дюпре и Марк Вламинк благополучно проскользнули на борт в половине первого ночи, а в пять Шеннон и Лангаротти с набережной наблюдали, как «Тоскана» удаляется из гавани в сторону моря.

Лангаротти отвез Шеннона в аэропорт к утреннему рейсу. За завтраком Шеннон отдал корсиканцу последние распоряжения и оставил достаточно денег, чтобы их выполнить.

– Я бы предпочел улететь с тобой, – сказал Жан-Батист, – или уплыть с ребятами.

– Знаю, – сказал Шеннон. – Но мне для этой работы нужен надежный человек. Это очень важно. Без этого у нас ничего не выйдет. Мне нужен тот, на кого я могу положиться, а у тебя то преимущество, что ты француз. Кроме того, двоих из них ты хорошо знаешь. Один довольно сносно говорит по-французски. Жанни туда путь заказан с его южно-африканским паспортом. Марк мне нужен, чтобы утихомирить команду, если они вдруг надумают взбунтоваться. Я понимаю, что ножом ты орудуешь лучше, чем Марк кулаками, но мне не нужна драка. Просто надо убедить членов экипажа делать то, что от них требуется. А Курт мне нужен на тот случай, если Вальденберг вдруг в штаны наложит. Думаю, в самом худшем случае Вальденберг отправится кормить рыб, а Курт станет на его место. Выходит, кроме тебя это дело некому поручить.

Лангаротти согласился выполнить возложенную на него миссию.

– Они славные ребята, – сказал он, немного приободрившись. – Приятно будет снова с ними встретиться.

Когда они прощались в аэропорту, Шеннон снова сказал:

– Дело может провалиться, если мы окажемся там без поддержки. Поэтому все зависит от того, как ты себя поведешь. Предварительная договоренность имеется. Делай только то, что я сказал, а незначительные проблемы решай на месте самостоятельно. Встретимся через месяц.

Он оставил корсиканца, прошел таможню и сел в самолет, вылетающий по маршруту Тулон–Гамбург.

– По моей информации вы можете забрать базуки и минометы в любой день после десятого июня, и это же было подтверждено вчера по телексу, – сказал Алан Бейкер.

Прошел день после прилета Шеннона в Гамбург, и они встретились поздним утром в ресторане на ланче, договорившись до этого о встрече по телефону.

– Какой порт? – спросил Шеннон.

– Плоче.

– Как, простите?

– Плоче. Пишется П-Л-О-Ц-Е, а произносится Плоче. Это маленький порт, ровно посередине между Дубровником и Сплитом.

Шеннон задумался. Он велел Земмлеру еще в Генуе закупить необходимые лоции югославского побережья, но предполагал, что речь пойдет о более крупном порте. Ему оставалось надеяться, что у немца есть карта подходов морем к порту Плоче или такую придется доставать в Бриндизи.

– Насколько это маленький порт?

– Достаточно неприметный. Почти неизвестный. Полдюжины мест на причале и пара береговых складов. Югославы обычно используют его для экспорта оружия. Последний раз я вывозил товар из Югославии самолетом, но меня предупредили, что в случае отгрузки морем это произойдет в Плоче. У маленького порта свои преимущества. Погрузка идет быстро, прямо с причала. Более того, таможенная служба там очень малочисленная, скорее всего один человек, который смотрит за всем. Если преподнести ему хороший подарок, то вы сможете отчалить через несколько часов после начала погрузки.

– О'кей, пусть будет Плоче. 11-го июня, – сказал Шеннон.

Бейкер записал дату.

– Как «Тоскана», в порядке? – спросил он.

Ему, конечно, было обидно, что не удалось уговорить Шеннона воспользоваться кораблем его приятеля «Сан Андреа», но он решил в дальнейшем взять на заметку «Тоскану». Он чувствовал, что Шеннон не станет ею пользоваться после того, как провернет свою темную операцию, а Бейкеру всегда нужен надежный корабль, чтобы доставлять горячий груз в самые отдаленные и Богом забытые места.

– С ней все нормально. – ответил Шеннон. – Сейчас она на пути в итальянский порт, куда я должен буду сообщить им по телексу или письмом дальнейший маршрут. С твоей стороны есть какие-нибудь дополнительные проблемы?

– Одна, – сказал Бейкер. – Цена.

– А что с ней?

– Я понимаю, что назвал фиксированную цену, за все вместе 14 400 долларов. Но ситуация в Югославии за последние полгода изменилась. Чтобы вовремя закончить оформление бумаг, мне пришлось привлечь югославского партнера. Если можно так его назвать, хотя по сути дела это просто очередной посредник.