Приблизительно посередине зала старший лейтенант заметил на стойке зеленую табличку с надписью крупными буквами: «Индивидуальный кредит». И ниже, буковками помельче: «Эва Ласло».
«Да она красавица!» — сразу отметил про себя Салаи. Эва, стройная голубоглазая блондинка, уже собирала вещи. Глаза ее светились не яркой, кукольно-глупой голубизной, а нежной, улыбчивой. Длинные волосы были собраны сзади в тугой пучок. Из-за мягко очерченных губ влажно поблескивали жемчужные зубы. Сняв халат, она осталась в голубой блузке, чуть приподнятой небольшой девичьей грудью. Под белой, прямого кроя юбкой угадывались тугие бедра. Было заметно, что о своей красоте Эва знает и относится к ней естественно, не пряча, но и не выставляя напоказ.
Салаи понял, что девушка не из тех, с кем можно запросто познакомиться и пригласить в ресторанчик. Потоптавшись у стойки, он вышел на улицу и подозвал Кути, который, отбившись от теток, как раз направлялся к сберкассе.
— Старик, дело дрянь! — мрачно сообщил он. — Лучше не затевать с ней игру, иначе можем забить гол в собственные ворота!
— Что, сдрейфил? — поддел его Кути. — Эх ты! Надо было так и сказать, что боишься, когда шеф давал тебе это задание!
Салаи не успел ответить. Рабочий день подошел к концу, и служащие сберкассы группами и поодиночке стали выходить на залитую предвечерним солнцем улицу.
Эва Ласло появилась в сопровождении сослуживицы — пожилой седовласой женщины. Остановившись перед витриной соседнего магазина готового платья, они что-то рассматривали. Женщине, видимо, приглянулся какой-то наряд, но размер — она показала это красноречивым жестом — не подходил. Эва сочувственно закивала и, к ужасу наблюдавших за ними двух офицеров, потянула ее в магазин, но та, сложив указательный и большой пальцы, дала понять, что, кроме прочего, от покупки ее удерживают соображения материального свойства. На этом они пришли к согласию и, расцеловавшись, наконец расстались.
Дело было за Салаи. Он не очень уверенно шагнул навстречу девушке. Эва встретила его любопытным взглядом, настолько спокойным, что Салаи вконец смешался. Порывшись в кармане, он достал удостоверение. Девушка внимательно с ним ознакомилась. Тем временем Кути подошел поближе, чтобы, насколько возможно, отгородить их от людского потока.
— Чем могу быть полезна? — спросила она приятным грудным голосом.
— Наш начальник хотел бы с вами поговорить, — ответил Салаи, добавив зачем-то: — По официальному делу, разумеется.
— И вам поручено меня доставить?
— Ну что вы? — вмешался тут Кути. — Что значит доставить? Мы вас просто проводим.
— Куда?
— В летний ресторанчик, — сообщил Салаи.
— Кофе-гляссе, охлажденное пиво, холодный арбуз, персики, виски со льдом и безо льда и солидный, преклонных лет господин, — перечислил все ожидающие ее прелести Кути.
— Разумеется, вы не обязаны с нами идти, — пояснил Салаи.
— Но завтра или уже сегодня вечером меня будет ждать повестка? Не так ли?
— Вот они, плоды нашей пропаганды правовых знаний! Вы разбираетесь во всех мелочах нашей работы, — с восторгом в голосе констатировал Кути.
— В таком случае я предпочитаю кофе-гляссе! — решила девушка. — Где ваша машина?
В этот момент мимо них медленно проехала черная «волга», в которой сидел подполковник. «Все в порядке!» — знаком показал ему Кути.
В Городской парк с девушкой отправился Салаи. Кути остался, наблюдая, не увяжется ли кто-нибудь за ними.
Подполковник Ружа поджидал их в одной из беседок летнего ресторанчика. Завидев Эву, он встал, представился и предложил ей сесть.
— Спасибо, что приняли наше приглашение, — сказал он.
— Надо признаться, без особого удовольствия. Все это очень странно. Никак не пойму, чего вы от меня хотите? — Она села.
Салаи удалился, чтобы встретить Кути.
— Скажите, знакомы ли вы с Палом Ковачем? — начал разговор подполковник.
— Вы, разумеется, уже знаете, что знакома? — с милой улыбкой ответила девушка вопросом на вопрос.
— Об этом многие знают! — ничтоже сумняшеся соврал Ружа.
— Вот как? — Эва Ласло пристально посмотрела ему в глаза и слегка покраснела. — До этого никому дела нет! Мы оба люди независимые и не обязаны ни перед кем отчитываться!
К столику подошел официант и принял заказ.
— Когда вы говорили с ним в последний раз?
— С Ковачем? Постойте-ка. Кажется, в понедельник. Он позвонил мне, чтобы сказать, что уезжает и вернется только к концу недели.
— Как часто он уезжает из Будапешта?
— В провинции у кооператива множество отделений. — В голосе девушки вдруг зазвучали нотки настойчивости: — Может быть, вы наконец объясните, зачем меня пригласили и что приключилось с Пали?
В этот момент у столика появился официант с кофе-гляссе и чашечкой черного кофе. Перед девушкой он поставил также пирожные.
— Пал Ковач находится в предварительном заключении! По основательному подозрению в систематическом сборе секретных данных для заграничных спецслужб! — сообщил подполковник.
— Этого не может быть! — воскликнула побледневшая Эва. — Пали не мог заниматься такими вещами! — с трудом проговорила она. — Это он сам вам сказал?
— Пока нет! Но не исключено, что нужные нам доказательства находятся у вас дома.
— У меня? Вы серьезно так думаете?!
Ружа взглянул на часы.
— Я хотел бы вас попросить о помощи, — сказал он любезным тоном. — Позвольте нам осмотреть вашу квартиру.
— Как вы сказали? — Глаза девушки широко раскрылись. — Вы хотите устроить у меня обыск?
— Послушайте, — попытался ей объяснить Ружа, — мне не составит труда получить ордер на обыск вашей квартиры. Но лучше, если вы сами и прямо сейчас дадите согласие на осмотр, это в ваших интересах.
— Что в моих интересах? Чтобы вы перевернули вверх дном квартиру?!
— Если я получу ордер на обыск, то придется звать понятых. Поймите, я хочу вас избавить от лишних свидетелей и, разумеется, сплетен!
Эва Ласло нерешительно посмотрела на Ружу.
— Ничего не пойму, — проронила она потерянно.
— Ну так как? — торопил с ответом подполковник.
— Делайте что хотите! — ответила девушка. В глазах ее стояли слезы.
Они поднялись, Ружа оставил на столике деньги и повел Эву к выходу.
— Опять перекопают всю мостовую! — зароптали жильцы улицы Лео Франкеля, когда на левой ее стороне между 90-м и 100-м домами появился вагончик дорожно-ремонтного управления.
— Прошу всех успокоиться, мы только замеры произведем! — пытался угомонить собравшихся низкорослый рыжеватый парень, стоя в дверях вагончика. — А мостовую будут вскрывать в следующей пятилетке!
Слова его были чистой правдой, ибо можно не сомневаться, что в одну из ближайших пятилеток улицу Лео Франкеля снова перекопают.
Оборудование вагончика мало чем отличалось от обычного, если не считать, что наряду с измерительными инструментами дорожников здесь были фотоаппарат «поляроид», делающий моментальные фотоснимки, узкопленочная кинокамера и устройство, регистрирующее сигналы фотоэлемента, установленного на двери квартиры Эвы Ласло.
Несколько минут спустя неподалеку от вагончика остановились зеленая «дачия» и оранжевый «вартбург». Пассажиры в обеих машинах сидели спокойно, видимо чего-то дожидаясь.
Импровизированный митинг жильцов вскоре закончился, и на улице вновь воцарилось спокойствие. Из продовольственного магазина на углу вышла женщина с кошелками. Поодаль прогуливалась с детской коляской другая. Рядом с ней вопил во всю глотку трехлетний малыш. У одного из домов остановились поговорить двое мужчин, по виду — служащие.
Рыжеватый парень, заметив на улице хоть малейшее движение, тут же включал кинокамеру, а его напарник, постарше, подстриженный ежиком, щелкал «поляроидом».
Вот из дома 98, на ходу перебирая письма, вышел почтальон.
Кинокамера и «поляроид» на несколько секунд повернулись объективами в его сторону. Мужчина, изучив адреса на конвертах, не спеша направился к дому под номером 96.
На полутемной лестничной клетке он достал из почтальонской сумки план двух квартир — Эвы Ласло и ее соседей. Проходя мимо двери с табличкой, где значилось имя Эвы Ласло, почтальон усмехнулся, заметив замаскированный глазок фотоэлемента, и остановился у соседней квартиры. Надев перчатки, он позвенел ключами и с нескольких попыток открыл замок.
Ориентируясь по плану, он прошел в туалет, открыл окошко, выходящее в световой колодец, и, найдя у стены деревянную лестницу, перебросил ее на карниз такого же окна, выходящего в колодец из туалета соседней квартиры. Потом прополз по лестнице, достал стеклорез и вырезал им отверстие у щеколды.
