— Пит Хендерсон? — В коридоре стоял мужчина в деловом костюме. Сам Хендерсон был в джинсах и спортивной рубашке.
— Да? — Питер отступил в глубь квартиры, понимая, что попал в ловушку. Однако то, что последовало дальше, изумило его.
— Вы арестованы, мистер Хендерсон, — сказала Сисси Лумис, показывая своё удостоверение агента ФБР. — По обвинению в шпионаже. Вы имеете право хранить молчание и связаться со своим адвокатом. Если вы добровольно откажетесь от права хранить молчание, все сказанное вами будет записано и может быть использовано против вас в суде. Если у вас нет адвоката или вы не можете позволить себе нанять его, вам назначат адвоката, который будет представлять вас. Вам понятны ваши права, мистер Хендерсон? — Это было первое дело Сисси Лумис, связанное со шпионажем. В течение пяти лет её специальностью была борьба с грабителями банков — часто ей приходилось работать в качестве кассира, пряча в ящике с деньгами «магнум» 357-го калибра. — Вы готовы отказаться от своих прав?
— Нет. — Голос Хендерсона звучал хрипло.
— Ошибаетесь, придётся, — заметил инспектор. — Непременно придётся. — Он повернулся к трём агентам ФБР, сопровождавшим его. — Тщательно обыщите эту квартиру. Аккуратно и не поднимая шума. Мы не хотим никого будить. Вы пройдёте с нами, мистер Хендерсон. Сначала переоденьтесь. Советую идти добровольно, иначе придётся применить силу. Если пообещаете вести себя тихо, вам не наденут наручники. Но если попытаетесь бежать — поверьте мне, это может плохо кончиться.
Инспектор служил в ФБР уже двадцать лет и ещё ни разу не прибегал к оружию, тогда как на счёту у Лумис уже были два убитых преступника. Он относился к старой школе агентов ФБР и не мог не подумать о том, как отнёсся бы к случившемуся мистер Гувер, не говоря уже о новом директоре ФБР, еврее по национальности.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
В течение нескольких минут Рамиус и Комаров, глядя на карту, обсуждали курс. Матросы не обращали внимания на работу офицеров — команду никогда не ставили в известность о маршруте. Капитан подошёл к кормовой переборке и снял телефонную трубку.
— Позовите товарища Мелехина, — приказал он и подождал несколько секунд. — Товарищ стармех, это говорит командир. У вас больше нет трудностей с реактором?
— Никак нет, товарищ командир.
— Отлично. Продержитесь ещё двое суток. — Рамиус повесил трубку. Оставалось тридцать минут до начала новой вахты.
Мелехин и его заместитель Кирилл Сурцев несли вахту в машинном отделении. Мелехин следил на работой турбин, а Сурцев наблюдал за реактором. Каждому помогали мичман и трое матросов. Плаванье для механиков оказалось очень трудным. Казалось, осмотру подвергся каждый прибор и каждый датчик в машинном отделении, а многие были полностью отремонтированы двумя старшими офицерами, которым помогал Валентин Бугаев, офицер-электронщик и судовой гений, который также вёл политзанятия с командой. Те, кто несли службу в машинном отделении, были потрясены происшедшим больше всех остальных. Все знали о предполагаемом радиационном заражении — на подводной лодке трудно хранить секреты. Чтобы облегчить работу вахтенных матросов в машинном отделении, им в помощь были выделены матросы из других боевых частей. Капитан назвал это отличной возможностью овладеть смежной специальностью, что он считал необходимым. Команда же считала это хорошим способом получить дополнительную дозу радиационного облучения. Но, разумеется, дисциплина соблюдалась строго. Отчасти это объяснялось верой матросов в командира корабля, отчасти их подготовкой, но главным образом пониманием того, что случится с ними, если они перестанут должным образом, немедленно и точно, выполнять свои обязанности.
— Товарищ старпом, — обратился к Мелехину Сурцев, — мной замечены колебания в уровне давления главного контура, датчик номер шесть.
— Иду. — Мелехин поспешил к месту происшествия, оттолкнул мичмана в сторону и встал перед главной панелью управления.
— Опять неисправный прибор! На остальных давление нормальное. Все в порядке, — невозмутимо заметил старший механик, предварительно убедившись, что его слова услышаны. Все вахтенные в отсеке заметили, что старший механик прошептал что-то своему заместителю. Тот покачал головой, и оба принялись за регулировку приборов.
В следующее мгновение послышался громкий двухтональный рёв сирены и загорелся вращающийся красный фонарь радиационной тревоги.
— Заглушить реактор! — приказал Мелехин.
— Есть заглушить реактор. — Сурцев ткнул пальцем в кнопку и отключил реактор.
— Всем пройти в носовые отсеки! — распорядился далее Мелехин. Никто из матросов не колебался. — Нет, вот вы подождите, переключите аккумуляторы на моторы гусеницы, быстро!
Старшина поспешил назад, перебросил соответствующие рубильники, молча проклиная полученный приказ. На это ему потребовалось сорок секунд.
— Приказ исполнен, товарищ стармех!
— Быстро из отсека!
Старшина был последним, выскочившим оттуда. Он плотно закрыл за собой тяжёлую стальную дверь и задраил её, затем помчался в центральный пост.
— Что случилось? — спросил Рамиус нарочито бесстрастно.
— Радиационная тревога в отсеке теплообменника!
— Очень хорошо. Отправляйтесь в носовой отсек и примите дезактивационный душ вместе с остальной вахтой. И перестаньте волноваться. — Рамиус похлопал старшину по плечу. — Такие проблемы возникали у нас и раньше. Вы отлично подготовленный специалист. Матросы ждут от вас спокойствия и выдержки.
Рамиус снял телефонную трубку. Прошло несколько секунд, прежде чем ему ответили.
— В чём дело, товарищ Мелехин? — спросил он. Все, кто находились в центральном посту, видели, что их капитан выслушал ответ. Они не могли не восхищаться его самообладанием, ведь рёв сирены радиационной тревоги разнёсся по всему ракетоносцу. — Понятно, товарищ стармех. Аккумуляторные батареи уже почти истощились. Придётся подняться ближе к поверхности и идти на глубине шноркеля. Приготовьтесь включить дизельные двигатели. Да. — Рамиус повесил трубку.
— Слушайте меня, товарищи. — Голос капитана был совершенно спокойным. — В системе управления реактором произошла небольшая авария. Сигнал тревоги, который вы слышали, не означает значительной утечки радиации, дело всего лишь в нарушении действия стержней, управляющих работой реактора. Товарищи Мелехин и Сурцев успешно произвели аварийное отключение реактора, однако управлять им без соответствующей системы мы не можем. Поэтому завершим наш переход на дизельном двигателе. Чтобы избежать возможного облучения, реакторный отсек изолирован, а все остальные отсеки, начиная с машинного отделения, будут проветриваться свежим воздухом, как только мы всплывём на шноркельную глубину. Комаров, отправляйтесь на корму и займитесь системами жизнеобеспечения. Я беру на себя управление кораблём.
— Слушаюсь, товарищ командир! — Комаров повернулся и вышел из центрального поста.
Рамиус снял микрофон и обратился к команде, сообщив ей о случившемся. Все ждали чего-то. В носовых отсеках матросы ворчали, что слово «небольшая авария» звучит слишком уж часто, что атомные подводные лодки не ходят на дизелях и не вентилируются без особой причины атмосферным воздухом.
Закончив своё краткое обращение к команде, Рамиус приказал всплывать.
Ударная подлодка «Даллас»
— Представления не имею, шкипер. — Джоунз недоуменно покачал головой. — Шум реактора прекратился, насосы смолкли, но идёт он с той же скоростью, что и раньше. На аккумуляторах, по-видимому.
— У него, должно быть, чертовски мощная аккумуляторная батарея, чтобы тащить такую махину и с такой скоростью, — заметил Манкузо.
— Несколько часов назад я сделал кое-какие расчёты по этому поводу. — Джоунз поднял блокнот. — Они основываются на размерах корпуса «тайфуна» с его плавными обтекаемыми очертаниями, так что оценка является, наверно, очень приблизительной.
— Где ты научился этому, Джоунзи?
— Гидродинамические данные получил от мистера Томпсона. Расчёты, касающиеся электрической части, достаточно просты. У него, должно быть, что-то необычное вместо стандартных аккумуляторных батарей — может быть, топливные элементы. А если он работает на обычных аккумуляторах, то на лодке запасено столько электроэнергии, что её хватит завести все автомобили Лос-Анджелеса.
— Этого достанет не надолго, — покачал головой Манкузо.
— Потрескивание корпуса… — поднял руку Джоунз. — Похоже, она немного всплывает.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
— Поднять шноркель, — скомандовал Рамиус. Глядя в перископ, он убедился, что шноркель поднялся над поверхностью. — Очень хорошо, других кораблей в пределах видимости нет. Это отличная новость. Значит, нам удалось оторваться от наших империалистических преследователей. Поднять высокочастотную антенну. Нужно убедиться, что поблизости нет вражеских самолётов с радиолокаторами.
