Десятилетие правления Владимира Путина в наибольшей степени ассоциируется с двумя крайне негативными для страны явлениями — необычайно возросшими произволом и коррупцией.
По уровню коррупции Россия находится на 154-м месте из 178 стран. Такие данные приведены влиятельной международной организацией Transparency International за 2010 год[1]. Рядом с нами находятся наиболее отсталые страны Африки (Конго, Гвинея-Бисау), а также Папуа — Новая Гвинея и Таджикистан. Transparency International признала Россию самой коррумпированной страной среди ведущих стран мира, входящих в «Большую двадцатку». Наши коллеги по БРИК — Бразилия, Китай, Индия (69-е, 78-е и 87-е места соответственно) — выглядят намного лучше.
Утверждение, что в России африканский уровень коррупции, в полной мере действительности давно не соответствует. Во многих африканских странах уровень коррупции ниже, чем в России. В Египте сотни тысяч граждан, возмущенных коррумпированностью власти Мубарака, вышли на улицы городов и добились его отставки. При этом в Египте уровень коррупции в полтора раза ниже, чем в России, а страна находится по этому показателю на 98-м месте.
Миф о том, что Путин навел порядок, укрепив государственную власть, разбивается о реальность.
Ниже мы приводим график, демонстрирующий место России в списке коррумпированных стран:
Место в списке коррумпированных стран определяется исходя из индекса восприятия коррупции. Если коррупции нет вообще, то индекс равен 10, а если она беспредельна, то индекс — 0.
Российский индекс восприятия коррупции, рассчитанный, начиная с 1996 года, то есть со второго президентского срока Ельцина, свидетельствует о следующем. Среднее значение индекса за поздние годы правления Ельцина составило 2,4. После отставки Ельцина, когда к власти пришел Путин, ситуация с коррупцией стала улучшаться, среднее значение индекса достигло 2,6 (первый срок президентства Путина). На это повлияло обновление госаппарата, упрощение налогообложения, сокращение административного регулирования, числа разрешений и лицензий.
Однако начиная со второго срока Путина и по нынешнее время ситуация стремительно ухудшалась. Индекс восприятия коррупции в 2010 году рухнул с 2,6 до рекордно низкой величины — 2,1. Такого воровства, и взяточничества Россия не знала за всю свою историю. Зачастую защитники Путина утверждают, что коррупция «лихих 90-х» была не ниже, чем нынешняя. Но факты говорят об обратном. Если обратиться к данным Росстата о количестве преступлений коррупционной направленности, то динамика очевидна — рост с 2700 в 1990 году до 13 100 в 2009 году[2].
Масштабы коррупции при Ельцине и при Путине несопоставимы. Это особенно наглядно видно на примере беспрецедентного обогащения семьи Лужкова — Батуриной. Самый громкий коррупционный скандал 90-х, связанный с этой семьей, был вокруг установки пластмассовых стульев на стадионе «Лужники». Тендер, объявленный правительством Москвы, выиграла жена мэра. Цена вопроса — 700 тыс. долл. Скандал разразился неимоверный. В 2008 году прошел тендер на ремонт и реконструкцию памятника «Рабочий и колхозница» известного скульптора В. Мухиной. Как и прежде, выиграла Батурина. Однако цена сделки составила уже 100 млн долл. И при этом никакого скандала, никакого расследования не было.
Еще один пример — так называемое дело писателей. В 1997 году разразился грандиозный скандал по поводу гонораров ряда членов правительства за книгу о приватизации. Гонорар составлял 90 тыс. долл. Скандал привел к правительственному кризису, уже весной 98-го правительство было отправлено в отставку. Сообщения о виллах путинских чиновников стоимостью десятки миллионов долларов никого не интересуют, а сами эти люди продолжают работу. Часы В. Ресина, первого вице-мэра Москвы, никогда не работавшего в бизнесе, стоимостью 1 млн долл. также не являются для нынешнего режима основанием для расследования и отрешения от должности.
В настоящее время ситуация с коррупцией стала намного хуже, чем в 90-е.
Коррупция в России перестала быть проблемой, а стала системой. Она метастазами сковала экономическую и социальную жизнь страны. Ежегодный коррупционный оборот в нашей стране достиг 300 млрд долл.[3], что сопоставимо с годовым российским бюджетом и составляет 25% ВВП страны.
Рост тарифов и цен также во многом связан с коррупционной деятельностью чиновников всех уровней и путинских монополий. Откаты, распилы и поборы достигают 50 и выше процентов от стоимости работ. Вот почему стоимость строительства газопроводов в системе «Газпрома» в три раза выше, чем в Европе[4]. Прокладка нефтепроводов также сопровождается воровством и откатами на десятки миллиардов рублей[5]. В себестоимости строительства жилья взятки составляют до 30%. Очевидно, чтобы покрыть все эти постоянно растущие издержки монополий, руководство страны непрерывно повышает тарифы на газ, тепло, электроэнергию, растут цены на все. За коррупцию и воровство путинской «вертикали власти» приходится платить нам.
Для путинской системы характерно повсеместное и открытое сращивание чиновников и бизнеса, участие родственников, друзей и знакомых в освоении бюджетных средств и государственной собственности, несменяемость власти и закрытость ее функционирования.
Крайне негативную роль играет цензура в СМИ, фактическое уничтожение парламентаризма. Отсутствие парламентского контроля за исполнительной властью, умноженное на отсутствие серьезных журналистских расследований коррупционной деятельности, создает питательную среду для коррупционного беспредела.
Коррупция разъела и уничтожила правоохранительную систему. Главный приоритет многих милицейских начальников — личное обогащение[6]. Борьба с террором и безопасность граждан в их приоритеты не входят[7].
Режим чиновничьей вертикали уничтожил и независимый суд. Административное давление сделало судебную систему недееспособной и абсолютно зависимой от коррумпированной власти.
Коррупцию усугубляет и главный путинский принцип управления: «Друзьям — все, остальным — беспредел». Соблюдение закона, справедливость не являются обязанностью путинских чиновников. Главное — личная лояльность. «Лоялен — воруй, не лоялен — сядешь» — еще один руководящий принцип нынешней власти.
Президент Медведев начал свою деятельность с создания комиссии по борьбе с коррупцией, которую сам и возглавил. Однако результат объявленной антикоррупционной борьбы нулевой, если не отрицательный. Режим строго стоит на страже интересов коррупционеров. По данным председателя Верховного суда В. Лебедева, в результате рассмотрения коррупционных дел, которых на всю страну было немногим более 10 тыс., 65% обвиняемых получили лишь условное наказание[8]. Таким образом, в мафиозной системе коррумпированные чиновники имеют иммунитет от серьезных наказаний.
В мире существует много стран, которые успешно побеждают коррупцию. Яркий пример успешной борьбы продемонстрировали Норвегия, Германия, Италия, Испания, США и Сингапур. Самый последний успешный пример — Грузия. Творец сингапурского чуда Ли Кван Ю, который сумел искоренить коррупцию и добиться фантастических успехов в экономике, выделяет три главных принципа для решения проблемы коррупции[9]:
чистая центральная власть;
неотвратимость наказания;
хорошее вознаграждение за работу и стимулирование честной работы госслужащих
Ни один из этих принципов в нынешней России не действует. Мы убеждены, что без честной центральной власти проблему коррупции не решить. Рыба гниет с головы. И пока во главе страны стоит ориентированная на личное обогащение клептократия — решить проблему не удастся. Именно поэтому в настоящем докладе мы не касаемся всех аспектов коррупции, а концентрируем внимание читателей только на ситуации в высших эшелонах власти.
Мы приводим факты беспрецедентной, кричащей коррупции в высших эшелонах российской власти. Мы расскажем о том, как друзья Путина по дачному кооперативу «Озеро» из неприметных предпринимателей сказочным образом превратились в долларовых миллиардеров. Мы расскажем о роскошных условиях жизни и деятельности руководителей страны. О том, каким образом за счет нас с вами эти условия созданы.
Наконец, в заключительной главе мы приводим свой план антикоррупционных действий. Мы понимаем, что уничтожить коррупцию полностью не удастся. Однако снизить ее масштабы с уровня Гвинеи-Бисау хотя бы до уровня восточно-европейских стран и Грузии — вполне реалистичная и необходимая для развития страны задача.
