Мария Жукова-Гладкова - Завещание Мадонны

Проснулась я поздно, то есть дело близилось к полудню. Хотя если учесть, что мы с оператором Пашкой до утра снимали репортаж из притона, который уничтожали наши блистательные органы… Ну не могу же я работать двадцать четыре часа в сутки? Мы с Пашкой трудимся в одном известном холдинге, включающем множество печатных изданий и один телеканал, вещание которого постоянно расширяется, в частности благодаря нашим репортажам. Я – ведущая «Криминальной хроники», которая ежедневно выходит в эфир в будние дни, также я веду страницу в еженедельнике «Невские новости», на которой рассказываю о событиях, не попадающих в эфир, и более подробно о попадающих. Я люблю свою работу, не мыслю себя без нее и еще люблю в ней то, что мне не требуется вставать рано утром. Спасибо криминалу, который работает по вечерам и ночам. Моего присутствия в холдинге никто не требует (какой офис, если снимаем мы совсем в других местах, или только пока?), главное – в срок сдать репортаж.

Съемку мы вчера закинули в холдинг, работающий круглосуточно. Если в городе случится что-то по нашей теме, достойное демонстрации в эфире, мне позвонят – или кто-нибудь с работы, или ребята из Управления, с которыми мы с Пашкой дружим много лет.

Первой в тот день позвонила наш главный редактор Виктория Семеновна, которая относится ко мне как к дочери (и я по возрасту подхожу на эту роль). Виктория Семеновна – классная тетка, и о такой начальнице можно только мечтать. Ее вид, правда, у не подготовленных заранее начинающих авторов и вообще потенциальных сотрудников вызывает тихий ужас. Росту в ней метр восемьдесят, плечи широченные, ноги здоровенные, размер одежды шестидесятый, обуви – сорок третий, волосы некрашеные, маникюр не делала никогда в жизни, «Беломор» заменяет духи. Как рявкнет своим прокуренным голосом, так мебель дрожать начинает. Но тетка она веселая, смелая, никаких начальников не боится, чиновников и депутатов ненавидит лютой ненавистью, перед ними не лебезит и задницы никому не лижет. Обожаю ее!

– Выспалась? – спросила любимая начальница.

– Еще лежу, – честно призналась я. – Куда надо ехать? И как срочно?

– На аукцион, – почему-то хохотнула Виктория Семеновна. – Завтра.

– На какой еще аукцион? – не поняла я. – Какое отношение я имею к аукционам? Или что-то должны украсть? Разведка донесла? Или уже сперли?!

– Я так и думала, что ты что-то такое спросишь, – расхохоталась Виктория Семеновна и тут же серьезно добавила: – А фиг их знает.

Я ничего не понимала.

– То есть могли спереть, но пока еще неизвестно или владельцы не сообщают? Сведения поступили от наших информаторов, которые предпочитают общаться с нами, а не с органами, которые вполне могут скрыть от народа какую-нибудь жутко интересную кражу из запасников какого-нибудь слуги народа или высокопоставленного чиновника? А все нормальные люди – причем из всех сфер нашего общества – терпеть не могут чиновников и депутатов и хотят оказать посильную помощь в их разоблачении? В особенности, если у нас за кражу мешка картошки можно сесть лет этак на пять, а если украдешь завод, то вполне можно стать сенатором.

– Не гони лошадей, Юля, – сказала Виктория Семеновна. – В холдинг пришло приглашение на аукцион.

– А я-то тут при чем?! Пусть начальство отправляется с очередной блондинкой. Купит ей какое-нибудь яичко Фаберже.

– Он своих баб так не балует. И вообще в природе не существует столько яиц Фаберже, чтобы дарить всем его бабам, которые иногда меняются каждую неделю, как ты сама знаешь!

– А вещичку со специальным инвентарным номером?

– С каким еще номером? Ты о чем, Юля? Или еще не проснулась?

Я пояснила Виктории Семеновне, что примерно на пятнадцать процентов изделий фирмы Фаберже ставился специальный инвентарный номер. Эти вещи изготавливались по специальному заказу. По нему и теперь можно в архивах разыскать счет фирмы Фаберже и узнать, на имя кого он был выписан. Эту информацию я узнала в свое время в процессе работы. Все-таки хорошо быть криминальным репортером! Ведь часто воруют очень ценные вещи – а ты повышаешь свой образовательный и культурный уровень.

– Все равно он своих баб так не балует, – хмыкнула Виктория Семеновна.

Я не могу сказать, что питаю особую любовь к владельцу нашего холдинга. Но и не могу сказать, что его не люблю. Я, как уже говорила, люблю Викторию Семеновну, а по сравнению с нею всякие любители блондинок меркнут. Хотя владелец нашего холдинга – на самом деле талантливый бизнесмен, не самодур, и с ним можно работать. И он не любит брюнеток, а я как раз имею темный цвет волос и перекрашиваться не собираюсь, о чем имела честь заявить самому главному начальнику. Я знаю, что он меня уважает и ценит, а больше мне ничего не надо. Интереса начальства как к женщине мне не нужно в особенности.

– Наш начальник знает про приглашение? – уточнила я.

– Знает, но оно на твое имя. Со спутником, – Виктория Семеновна опять хохотнула. – Начальник знаешь что сказал? «Ну, пусть с Пашкой съездят».

– Он считает, что меня пригласили как криминального репортера? И мне нужно ехать на аукцион с оператором?

– Вообще-то и я так же считаю, – сказала Виктория Семеновна. – Кстати, у Пашки костюм есть?

Теперь уже хохотала я. Представить Пашку в костюме очень сложно, но мне доводилось его в нем видеть – на свадьбах наших друзей, которым мы и помогли встретиться или окончательно определиться с выбором. И на официальных мероприятиях нам с ним доводилось бывать, где Пашка тоже выглядел очень достойно. Некоторые знакомые его в первый момент не узнавали. После всех этих мероприятий я забирала костюм в свою квартиру – на всякий случай, а то потом вдруг мне самой придется тащить Пашку покупать новый. А затащить Пашку в магазин одежды, да еще примерять на него костюм… Ох, тяжелая это работа – из болота тащить бегемота… До сих пор вспоминаю, как мы с моей соседкой и лучшей подругой Татьяной готовили Пашку к первой свадьбе, на которой присутствовали совместно. И помню выражения лиц девушек-продавщиц, которые не поняли искреннего удивления Пашки, которому предложили подойти к зеркалу и взглянуть на себя в костюме.

– Зачем?! – вылупился на них тогда Пашка, страдавший без пива, так как мы с Татьяной твердо заявили, что пиво будет только после покупки костюма. – Ведь Юля с Таней рядом стоят.

В зеркало тогда Пашка так и не посмотрел. Но костюм имелся и висел у меня в квартире. А то у Пашки в квартире бывают личности, которых к любым вещам лучше не подпускать. Не потому, что сопрут, а потому, что просто решат положить под грязную голову, оставшись ночевать у Пашки на немытом полу. А потом еще и облюют.

– Когда Пашку обряжать? – спросила я у Виктории Семеновны.

– Завтра. К шести вечера. Сегодня пусть морально готовится. И ты тоже. Надень какой-нибудь парадно-деловой костюмчик. С юбкой.

Я застонала.

– Юля, твои обычные джинсы, в которых ты на трупы выезжаешь, не пройдут! И «по-телевизионному» туда тоже нельзя одеваться!

Как я уже говорила, я веду «Криминальную хронику», а следовательно, появляюсь на экране и из студии, а не только из мест совершения преступлений. В студии принято выглядеть прилично, но в большинстве телевизионных студий нужно выглядеть прилично только наполовину – верхняя часть, которая возвышается над столом, должна быть соответствующим образом «упакована», и для этой цели в холдинге в моем личном шкафчике висит нужная одежда. Иногда какие-то магазины и бутики выходят лично на меня или на кого-то из администрации холдинга и предлагают мне (и не только мне) появиться в их одежде. Если подходит по стилю, появляюсь. Чего ж не заработать лишнюю денежку? Чаще всего эту одежду мне потом оставляют. И, естественно, просят по возможности еще появиться в ней в кадре. Я всегда объясняю, где могу появиться, где не могу. А вообще я предпочитаю удобную одежду и обувь, за брендами не гонюсь, магазины терпеть не могу. И как это некоторые женщины в них отдыхают? Мне бы после моей сумасшедшей работы на кровати поваляться с котом под боком. И еще было бы хорошо, чтобы кто-то еду в постель приносил. Не кофе с утра, а еду с вечера, когда у меня нет сил что-либо готовить и хочется только вытянуть ноги… Но с Виталей мы расстались. На этот раз похоже, что навсегда. Окончательно и бесповоротно. Хотя… Никогда не говори «никогда».

– Ладно, подумаю, что надеть, и буду морально настраиваться, – вздохнула я.

– Ты лучше не морально, а почитай что-нибудь о советской живописи.