Татьяна Полякова
Она в моем сердце
– Вы считаете, вас что-то связывает с этой девушкой? – задал он вопрос, глядя в мои глаза, точно надеясь прочитать в них ответ. Этот взгляд вызвал беспокойство. Я прикрыла веки, делая вид, что просто хочу устроиться на кушетке поудобнее, пожала плечами.
– Что нас может связывать? – промямлила чуть слышно.
– Яна, – нахмурился он, откидываясь в кресле, но продолжая сверлить меня взглядом. – Вы чего-то недоговариваете. Я хочу вам помочь. Это возможно лишь при одном условии: вы должны быть со мной откровенны.
– Я… я стараюсь, – вздохнула я, отводя глаза в сторону.
Конечно, он прав, я трачу свое и его время впустую.
Он досадливо покачал головой, откинул седые волосы со лба и едва заметно поморщился, наверное, был уверен: я этого не замечу.
– Так у нас ничего не получится.
– Я действительно стараюсь… – голосом провинившегося ребенка произнесла я.
– Простите, но я вам не верю.
– Не верите? – теперь в моем голосе звучала обида, он улыбнулся, положил свою широкую ладонь на мою руку, чуть сжал пальцы.
– То, что произошло с вами… подобное, безусловно, вызывает шок, но, согласитесь, ваши друзья, которые были с вами, не восприняли это… так остро, – он тщательно подбирал слова, не желая меня обидеть.
– Наверное, я слишком впечатлительная.
– И все же… я чувствую, что-то вам мешает рассказать главное… Что, Яна?
Что мне мешает? Я и сама вот уже час пыталась ответить на этот вопрос. Боюсь, что меня сочтут сумасшедшей? Вряд ли… Я жалела, что пришла сюда, и теперь ломала голову, как бы прекратить этот вконец измотавший меня разговор. Очень хотелось вскочить и бежать из кабинета сломя голову, ничего не объясняя. Аркадий Павлович позвонит Людке, а она решит, что я окончательно съехала с катушек, и будет донимать меня дельными советами с удвоенной энергией.
Благодаря ее стараниям я и оказалась в кабинете психолога. Две недели Людка уговаривала меня встретиться с самым крутым специалистом в городе, как она его называла, и я в конце концов согласилась. Не только из-за желания отделаться от нее. Вдруг возникла надежда, что он в самом деле поможет. Я расскажу о том, что меня мучило эти полгода, и кошмар станет прошлым, которое можно… нет, не забыть, но хотя бы не думать о нем постоянно.
Людка, день ото дня наблюдая мою унылую физиономию, заявила, что я неуклонно скатываюсь в депрессию и без помощи психолога вряд ли выберусь из этой ямы. Обзвонила всех знакомых, навела справки… результатом ее кипучей деятельности стало мое появление в кабинете Аркадия Павловича. Едва войдя сюда, я почувствовала гнетущую тоску.
Кабинет больше напоминал операционную: белые стены, кушетка, стол и стулья тоже белые. Глянцевый белый пол. Плотные шторы на окнах слегка выбивались из общей гаммы, не блиставшей разнообразием, они были темно-зеленого цвета. За столом сидел мужчина лет шестидесяти, в светлых брюках и медицинском халате, возможно, он считал необходимым носить его, если уж мы находились в поликлинике. Здесь, как объяснила мне Людка, он арендовал помещение, всего один кабинет. Оказавшись в царстве стерильной белизны и покоя (звуки из внешнего мира сюда не просачивались), я тут же решила, что приходить сюда не стоило. С некоторых пор белый цвет вызывал наплыв тех самых чувств, от которых я безуспешно пыталась избавиться. Следовало извиниться и сразу уйти. Но я сочла это невежливым.
Мужчина окинул меня взглядом, приветливо улыбнулся и предложил сесть. Задал стандартные вопросы: имя, возраст, семейное положение, место работы… Записывал мои ответы на разноцветные карточки, которых на его столе было в избытке. Сложил их в конверт, написав на нем мою фамилию.
– Ну-с, располагайтесь с удобствами, – сказал он, кивнув в сторону кушетки. – Немного поговорим.
К тому моменту я уже знала, ничего рассказывать я не хочу. Яркий свет сменил приглушенный, от настольной лампы, но мое состояние это отнюдь не улучшило…
– Вы раньше встречали эту девушку? – вдруг спросил он.
– Нет, – испуганно покачала я головой.
– Может быть, где-то видели ее случайно? Или она вам напомнила кого-то?
– Нет, – поспешно повторила я.
Дурацкий кабинет с невыносимой белизной, тип со своими вопросами… надо уходить, и пусть говорит Людке что угодно, а она сколько угодно донимает меня болтовней и повышенной заботой. «Между прочим, тебе хотят помочь, – напомнила я самой себе. – Людка права, одной мне не справиться. Это я пришла к нему. И задавать вопросы – его работа. Почему бы в самом деле не сказать ему правду? Ведь это так просто… Интересно, как он отреагирует… Напомнит о шоке, о галлюцинации, вызванной этим самым шоком… Скажи ему и узнаешь…»
– Хорошо, – хлопнув себя руками по коленкам, бодро произнес он. – Давайте еще раз вернемся к событиям того дня. Постарайтесь припомнить все в мельчайших деталях. Итак, вы решили встретить Новый год в лесу…
Идиотская идея, которая могла прийти только в Вовкину голову. Подобных идей у него было пруд пруди, удивительно, что столько лет мы шли у него на поводу, как пресловутое стадо баранов. Свое двадцатилетие он отметил весьма оригинально: многочисленным гостям были предложены прыжки с парашютом. Сначала все крутили пальцем у виска, но ближе к знаменательной дате заговорили, что это круто и уж точно запомнится надолго. Я дольше всех сохраняла благоразумие, но в конце концов сдалась. На самом деле было здорово, потом, когда все уже сидели за импровизированным столом неподалеку от летного поля и взахлеб повествовали о своих ощущениях.
Кроме экстремальных затей, были и вполне безопасные и мне глубоко симпатичные. Вовка то и дело придумывал праздники: день первого гриба, когда мы дружно отправлялись в лес, или праздник шуршащих листьев, его я особенно любила. Мы бродили в осеннем парке, и ноги по щиколотку утопали в опавшей листве. Много чего было.
В прошлый Новый год мы дружно рванули на Филиппины, сняли виллу на десять человек, добираться до нее пришлось больше суток: сначала самолетом до Манилы, потом на суденышке. Его так раскачивало, что мы напоминали зеленых человечков соответствующим цветом лица, затем еще пять километров на мотоцикле с тележкой, в которую мы набились, точно селедки в бочку… Но наши мытарства того стоили, потому что в конце концов мы очутились в раю, покидать который через восемь дней ужасно не хотелось.
Само собой, и в этот раз все ждали, что придумает Вовка. Ноябрь пролетел, пришел декабрь, а Вовка все помалкивал.
– Куда махнем на Новый год? – заволновались самые нетерпеливые.
Вовка хитро ухмылялся, а двадцатого декабря, когда терпение у всех истощилось, заявил:
– Остаемся дома.
– С чего вдруг? – удивились мы, вместо того чтобы вздохнуть с облегчением.
– Что за Новый год без елки? – веселился Вовка.
– И без поздравления президента, – поддакнула я.
– Вот именно. Едем за город, елка-красавица, лыжи… поздравление президента я вам организую… – Увидев кислые физиономии девчонок, Вовка добавил: – А свои наряды продемонстрируете первого января, в Серегином клубе, куда он всех нас приглашает.
Идея встречать Новый год в лесу поначалу энтузиазма не вызвала, но, как было уже не раз, в конце концов все согласились, что это круто. Вовка выбрал место неподалеку от города, на лыжах предстояло пройти не больше пяти километров. Машины решили оставить на турбазе, куда можно будет вернуться ближе к утру и отдохнуть в нормальных условиях.
На турбазу отправились в полдень, чтобы оказаться на месте еще засветло и не спеша подготовиться. В последний момент Людка заявила, что Новый год будет встречать со своим парнем. Он намеревался сделать ей предложение. На лыжах ходить Пашка не умеет, а нашу затею считает глупой. Людку обозвали предателем, но быстро простили, напомнив друг другу о ее мечте выйти замуж, которая вот-вот должна осуществиться. Домик на турбазе был снят заранее. Перекусив в местном кафе, мы переоделись в лыжные костюмы и друг за другом отправились по заснеженному полю в сторону леса. Новый год встречать планировали все-таки за праздничным столом, оттого шли изрядно нагруженные: складные столы и стулья, скатерть и даже свечи в стеклянных подсвечниках, чтобы не погасли на ветру. Выпивка, закуска, мангал, уголь… в общем, мы больше напоминали караван верблюдов, чем лыжников. Парни джентльменски большую часть ноши взвалили на себя, девчонки шли с рюкзаками, довольно тяжелыми, но не настолько, чтобы испортить удовольствие от похода.
Нас было девять человек – шестеро мужчин и три девушки. Когда-то мы учились в одной школе и, за исключением Юрки и Арсения, даже жили в одном дворе. Дружба наша началась в незапамятные времена и, как ни странно, только крепла. Периодически кто-то в кого-то влюблялся, иногда появлялись люди со стороны, то задерживаясь на весьма длительное время, то совсем ненадолго. Парочки распадались, возникали вновь, но это не мешало нам по-прежнему проводить вместе большую часть свободного времени. Обиды забывались быстро, вчерашние любовники вновь становились друзьями. Не будь Вовки, мы бы, наверное, отправились в свободный дрейф, и жизнь в конце концов развела бы нас в разные стороны, но Вовка находился рядом, притягивая нас, точно огромное светило планеты, и мы были ему за это благодарны, оттого и откликались на самые безумные его затеи.
