Джеймс Чейз - А что же случится со мной?

Меня разбудил телефонный звонок. Поглядев на стоящие рядом с постелью часы, я увидел, что уже пять минут десятого. Я откинул простыню и сел на постели. Через тонкий потолок можно было слышать, как мой старик говорит по телефону. Наверно, звонили мне, потому что ему вообще никто не звонил. Накинув халат, я двинулся к лестнице, а он уже звал меня.

— Кто-то спрашивает тебя, Джек, — крикнул он. — Полсон или Болсон… я не разобрал точно. — Старик печально смотрел на то, как я тремя прыжками взлетел по лестнице. — Я уже встал, — заметил он. — Хорошо бы и ты вставал пораньше, тогда бы мы завтракали вместе.

— Ладно.

Влетев в маленькую, тусклую гостиную, я схватил трубку.

— Джек Крейн у телефона, — начал я, глядя, как старик, двинулся по дорожке к своему старенькому «шевроле», так как ему нужно было ехать в банк.

— Привет, Джек!

И как будто не бывало года, я мог бы узнать этот голос где угодно.

— Полковник Олсон!

— Конечно, я, Джек! Ну как ты там, сукин сын?

— У меня все хорошо, а как у вас, сэр?

— Брось ты это «сэр». Мы уже не в армии, слава Богу! Мне чертовски долго пришлось искать тебя.

Голос его куда-то удалился. Неужели этот замечательный пилот бомбардировщика, награжденный знаком отличия, пытался отыскать меня? Полковник Берни Олсон! Мой начальник во Вьетнаме! Тот замечательный парень, самолет которого я обслуживал и в жару, и в дождь, воюя с этими проклятыми вьетнамцами. Три года я был механиком его самолета, пока он не получил ранение в пах, после чего наши пути разошлись. Его демобилизовали, а я продолжал служить с другим пилотом, который оказался таким растяпой! А каким героем был в моих глазах Олсон! Я уже и не предполагал увидеться с ним, и вот он сам спустя тринадцать месяцев отыскал меня.

— Послушай, Джек, — продолжал он. — Я тороплюсь, так как улетаю в Париж. Как ты устроился? У меня есть для тебя работа, если ты интересуешься.

— Здорово было бы работать вместе!

— О'кей. Заработок пятнадцать тысяч. Я вышлю тебе билет на самолет и немного денег. Потом мы все обговорим. — Странно, но в его голосе не слышалось прежней бодрости. — Я хочу, чтобы ты прилетел ко мне сюда, в Парадиз-Сити — это в шестидесяти милях от Майами. Работа тяжелая, но ты должен справиться. Во всяком случае, если у тебя нет ничего на примете, что тебе терять?

— Вы сказали пятнадцать тысяч, полковник?

— Ну да, если заработаешь.

— Я и не мечтал об этом.

— Ладно, мы еще поговорим потом, мне надо спешить, Джек. Пока, — и он повесил трубку.

Я тоже медленно положил трубку на аппарат, охваченный сильным волнением. Прошло уже шесть месяцев, как я демобилизовался из армии и вернулся домой, а куда еще я мог бы идти. Все эти месяцы я провел в своем захудалом городке, тратя свои армейские сбережения на девчонок, выпивку и болтаясь без толку вокруг. Такое времяпрепровождение не доставляло радости ни мне, ни моему старику, который был управляющем в местном банке. Я обещал ему, что рано или поздно найду себе работу. Он хотел, чтобы я стал, например, владельцем гаража, но мне это совсем не улыбалось. Мне не хотелось влачить жалкое существование, мне хотелось чего-то большего.

Это был маленький хорошенький городок с девушками, согласными на все, так что я до поры до времени весело проводил время, не особенно заботясь о будущем. Но когда мои деньги стали подходить к концу, я решил присмотреть работу, но только не в этом городке. И вдруг, как дар небес, объявился полковник Олсон, человек, которым я восхищался, и предложил мне работу за пятнадцать тысяч! И в самом богатом городе на побережье Флориды. От радости я готов был плясать.

Оставалось только ждать известий от Олсона. Я ничего не сказал своему старику, но он был достаточно наблюдателен и понял все. Вернувшись из банка на перерыв, он стал жарить пару бифштексов и поглядывал на меня. Мать моя умерла во время моей службы во Вьетнаме, и теперь он сам покупал продукты и готовил. Я знал, что лучше не лезть к нему за помощью.

— Что-то приятное случилось, Джек? — спросил он, положив мясо на сковородку.

— Пока не знаю, может быть. Мой друг хочет, чтобы я работал с ним в Парадиз-Сити во Флориде.

— Парадиз-Сити?

— Ну, да… рядом с Майами.

Он положил готовые бифштексы на тарелки.

— Это, наверно, далеко отсюда?

— Да, далековато.

Мы прошли из кухни в гостиную и пока ели, сказал:

— Джексон хочет продать свой гараж. Это удобный случай для тебя. Я мог бы дать денег на покупку.

Я посмотрел на него: одинокий старый человек, отчаянно старающийся удержать меня. Как, скучно и угнетающе было жить ему в этом доме, а каково это будет для меня? Он жил своей жизнью, а я хотел жить по-своему.

— Можно попробовать, пап, — я не глядел на него, я все внимание обратил на бифштекс, — но я сначала посмотрю, что это за работа.

Он кивнул:

— Конечно, конечно.

Так мы и разошлись: он вернулся в свой банк, а я лег на кровать, мечтая. Пятнадцать тысяч долларов! Может быть это и трудная работа, но за такие деньги можно поработать.

Лежа на кровати, я вспоминал прожитую жизнь. Сейчас мне двадцать девять лет. У меня диплом авиаинженера. Я умею разобраться в любом авиационном двигателе любого самолета. До призыва в армию я служил в компании «Локхид», заработок был хороший. После армии я вернулся домой. Конечно, когда-то надо будет решиться, что делать дальше, а армия меня испортила, опять придется все решать и делать самому. Да, в армии было хорошо, платили прилично, девчонок сколько хочешь, да и дисциплина не очень суровая. А возможность получать пятнадцать тысяч в год открывала передо мной новые перспективы. Тяжело? «Хорошо, — подумал я, потянувшись за сигаретой, — пускай будет трудно».

Спустя два дня я получил толстый конверт от Олсона. Письмо принесли как раз тогда, когда отец собирался в банк. Он вошел в комнату, а я как раз проснулся, чувствуя себя отвратительно. Сказывался вчерашний вечер с Сюзанной Даусон в баре, где мы здорово выпили, а потом шлялись по улицам до трех утра. Потом я вроде отвел ее домой и кое-как пришел к себе и завалился спать.

С трудом раздирая глаза, я посмотрел на старика, стараясь унять ужасную головную боль. Он выглядел очень длинным, тонким и усталым и почему-то двоился у меня на глазах.

— Привет, пап, — промямлил я, стараясь придти в себя.

— Тебе письмо, Джек, — объяснил он. — Наверно, это то, которое ты ждал. Я уже ухожу, сам поешь чего-нибудь.

Я схватил пухлый конверт.

— Спасибо… желаю приятной работы, — все, что я мог вымолвить.

Я слышал, как он хлопнул дверью, уходя, и только после этого, не вставая с постели, разорвал конверт. В нем был билет на самолет до Парадиз-Сити и пять стодолларовых банкнот. Короткая записка гласила: «Я встречу твой самолет. Берни».

Я посмотрел на деньги, на билет, и невообразимая радость подбросила меня с постели вверх и я радостно закричал:

— Ура!

Как только я прошел в дверь роскошного зала аэропорта Парадиз Сити, так сразу увидел его. Эту стройную фигуру невозможно было забыть.

Потом он увидел меня, и его лицо озарилось улыбкой. Правда, он теперь улыбался не широко по-дружески, как было во Вьетнаме — теперь это была циничная усмешка сильно разочарованного человека, мало похожая на улыбку.

— Привет, Джек.

Мы поздоровались. У него была влажная и горячая рука, настолько влажная, что я незаметно вытер свою о брюки.

— Привет, полковник. Сколько времени прошло…

— Конечно, — отозвался он, оглядывая меня. — Брось ты называть меня полковником, Джек, зови просто Берни. А ты хорошо выглядишь.

— Да и вы тоже.

Он отвел глаза в сторону.

— Ну ладно, пойдем отсюда.

Мы вышли из переполненного зала на солнцепек. По дороге я внимательно оглядел Берни. Он был одет в темно-синюю тенниску, белые полосатые брюки. На ногах у него были сандалии. Рядом с ним мой темно-коричневый костюм выглядел убого, а туфли вообще нищенски.

Мы подошли к стоящему в тени «ягуару», он сел за руль, а я пристроился рядом, бросив свой чемодан на заднее сиденье.

— Хороший автомобиль.

— Хороший. — Он косо взглянул на меня. — Только не мой, а босса.

Мы выехали на шоссе. Движение было маленькое, так как было еще только десять утра.

— Ну, чем ты занимался после демобилизации? — спросил он, обгоняя грузовик с апельсинами.

— Ничем, просто проводил время, тратил деньги; полученные на службе. Сейчас их уже почти не осталось. Вы как раз вовремя позвонили. На следующей неделе я собирался написать письмо в компанию «Локхид», может у них найдется для меня работа.

— Но тебе не хотелось этого делать?

— Не хотелось, но есть-то надо.