Екатерина Савина - Возвращение живых мертвецов

Я шла по серебристому небосводу, которого, конечно, никогда не было. Переливающаяся холодным светом поверхность слегка пружинила под моими ногами; и время от времени, опуская глаза вниз, я представляла себе, что иду по быстрой северной речке, пузырящейся миллионами рыбьих спин, металлически поблескивающих под тусклым солнцем.

Космос был вокруг меня и во мне. Гудящие струи энергии свободно проходили сквозь мое тело, изгибались где-то в неведомых глубинах необъятной Вселенной и, принимая форму понятного во многих галактиках знака бесконечности, возвращались обратно – чтобы вновь насытить ту субстанцию, которая называлась в этом измерении моим телом, несокрушимой космической силой…

Когда странная действительность, окружавшая меня, начала туманиться и блекнуть, я открыла глаза и медленно вдохнула немного прогорклый воздух.

Еще минуту я оставалась неподвижной, затем поднялась со стула, подошла к небольшому кухонному окну (я жила в доме с квартирами совершенно допотопной планировки) и открыла форточку.

Ну, конечно, субботний пирог, который я поставила в духовку полчаса назад, уже начал пригорать. Сколько раз обещаю себе вызвать мастера, чтобы он починил мне плиты и все время забываю.

Подышав немного утренним прохладным воздухом, я, забывшись на секунду, сладко потянулась. Тут же – с сухим треском остановились настенные часы, моя черная кошка Мышка с оглушительным мявом кинулась прочь из кухни, тарелки на посудной полке задребезжали, будто кто-то прикоснулся к полке оголенным электрическим проводом.

Вот черт… Ну, сколько раз я говорила себе – что нельзя расслабляться после сеанса астральной гимнастики, к которому я прибегаю почти каждое утро – несколько часов после сеанса мое тело просто переполняет космическая энергия и не держать эту энергию под контролем – опасно для окружающих…

Да…

Я усмехнулась и прошла в прихожую. Остановилась перед большим – от пола до потолка – зеркалом.

«Здравствуйте, Ольга Антоновна, – сказала я своему отражению, – доброе утро».

Поверхность зеркала еле заметно завибрировала. Ну вот опять… Я отошла на несколько шагов и вздохнула. Н-да… быть человеком, обладающим исключительным эстрасенсорным даром, не так-то легко. Приходится всегда следить за собой. Мои возможности огромны и, конечно, почти совершенно безопасны для окружающих. Но что будет, если вся энергия, которой я обладаю, вырвется наружу?..

Совершенно не представляю…

Звонок в дверь прервал мои размышления. Немедленно вспомнив о том, что моя лучшая подруга – Даша – для которой, собственно, я и готовила сегодня пирог, обещала зайти ко мне утром, я бросилась открывать дверь.

– А вот еще… В газете напечатали объявление – «Куплю инвалидную коляску и фильтры… для базара…» Ха-га!

Говоривший – мужичок небольшого роста, но замечательно крепкий и мускулистый в расстегнутой пляжной рубашке и с огромным золотым крестом на жилистой шее – коротко хохотнул и поднял на своего собеседника маленькие и удивительно цепкие глазки.

– Ладно, – нисколько даже не улыбнувшись, отвечал ему громадных размеров кавказец в косматой папахе – настолько высокой, что верх ее совершенно терялся в синих облаках табачного дыма, медленно слоящихся под низким потолком полутемной ресторанной кабинки-люкс, – хватит анекдотов, Славик. Ведь ты не анекдоты слушать меня позвал сюда, а? И не водку пить.

– Водка – разговору не помеха, – быстро ответил тот, кого кавказец назвал Славиком, – давай-ка еще по одной, а потом и начнем базар.

Славик стремительно подался вперед, поднял с сервированного на двоих столика две рюмки водки и одну из них подал через весь стол кавказцу.

– Давай-ка, Армен… – повторил он.

Кавказец Армен принял рюмку, молча кивнул Славику и опрокинул в себя водку. Славик, проследив, чтобы его собеседник выпил, шумно выдохнул и, проглотив содержимое своей рюмки, резко дернул кадыком, так что массивный крест качнулся на его шее.

– Говори, – проведя ладонью по черным, как мокрая земля, усам, сказал кавказец, – зачем звал?

Славик медленно отставил в сторону пустую рюмку, достал сигарету из лежащей перед ним на столе пачки и неторопливо закурил.

– Вот скажи мне, Армен, – начал он, выдохнув в потолок струю сизого дыма, – кто ты есть такой?

– То есть? – нахмурился кавказец. – Не понял вопроса.

– Ну… – Славик неопределенно повертел в продымленном воздухе руками. – Кто ты?

– Человек, – подумав, ответил кавказец, – Армен, – добавил он.

– Это понятно, что человек, и что тебя Арменом зовут, – не дав ему договорить, сказал Славик, – а чем ты по жизни занимаешься?

Армен усмехнулся и, прежде чем ответить на такой, казалось бы, совсем простой вопрос, помедлил минуту.

– Бизнесом, – проговорил он наконец и подмигнул с готовностью расхохотавшемуся Славику.

– Все мы занимаемся бизнесом, – неожиданно оборвав свой смех и посерьезнев, сказал Славик, – но… Армен, мы здесь одни… Давай разговаривать, как мужчина с мужчиной…

Армен так же серьезно кивнул.

– И я знаю, и ты знаешь, – продолжал Славик, – что бизнес у нас с тобой один. Я – вор в законе, и ты – вор в законе. Мы живем дружно, без войны уже два года… Правильно я говорю?

Армен снова кивнул.

– Сильнее нас в городе нет никого, – затянувшись, проговорил Славик, – и мы дружим. Это хорошо? – спросил он и сам же ответил себе. – Это хорошо. Пока мы дружим, нам никто не страшен. Но последнее время меня беспокоит один человек…

– Кто это? – нахмурился Армен. – Ты меня знаешь, Славик, я твой друг. А если я твой друг, значит, твой враг – это мой враг.

– Ты его знаешь, – ответил Славик, – его имя – Захар.

Армен неопределенно покачал головой.

– Почему он тебя беспокоит, Славик, дорогой? – спросил Армен. – Просто ненормальный. Он ни на что не претендует, и ни со мной, ни с тобой враждовать не собирается. Крутит дела, делает бабки. Чем он тебе помешал? Может, он наехал на тебя?

– Нет, – ответил Славик, – не наехал. Пока. Но вот посмотри, что получается – ты в законе и я в законе. Мы держим этот город, у нас – вся братва, у нас все бабки. Так?

– Так…

– А кто такой Захар?

Армен пожал плечами.

– Он мне не мешает и я его не трогаю, – ответил кавказец, – наоборот, когда ему требуются мои ребята, я всегда готов помочь… А Захар бабки платит хорошие за работу.

– Я спросил – кто такой Захар? – жестче повторил свой вопрос Славик и, не дождавшись, ответил сам. – Не знаешь? – и когда Армен отрицательно покачал своей папахой, продолжил. – Вот и я не знаю, кто он такой. И никто не знает. Появился в городе несколько лет назад, сразу собрал каких-то отморозков, организовал что-то вроде секты. Все члены секты – сынки и дочки богатых родителей. Вот Захар и тянул свои бабки. Потом его накрыли, потом он снова что-то такое замутил, потом еще и еще… Своих пацанов у него нет, у него вообще ничего нет, но откуда он берет сведения? Как он… Как он вообще действует? Знаешь, чего я не понимаю? – понизив голос до шепота, спросил Славик, перегнувшись через стол. – В чем его сила? Наша сила в братках и бабках. А его? Бабки… это ладно… Бабок у него полно, но ведь он откуда-то их гребет? Черт! – вдруг выкрикнул Славик. – Не нравится мне этот человек, потому что я его понять не могу. А последнее время, он к братве подбирается все ближе и ближе. Со всеми дружить хочет. Скоро и до самой верхушки доберется – то есть до нас. Понимаешь?

– Нет, – проговорил кавказец Армен, – ничего не понимаю. Если он не наезжает, войны не хочет, а дружить хочет – чего ты беспокоишься? Какая разница, чем он бабки себе зарабатывает? Мы хорошим людям всегда рады. Как говорится, я тебе, ты мне. Все на Кавказе так поступают. Всем так надо поступать…

– Да погоди ты! – махнул на Армена Славик мускулистой рукой. – Я тебе, ты мне… Как ты понять не можешь?! Захар темный человек… – Славик замолчал и еще повторил явно понравившееся ему определение, – он – темный человек. Я его не понимаю, но чувствую в нем силу. А что будет, если он завтра обернется против нас?

– Что ты такое говоришь, Славик, дорогой! – взмахнул руками Армен. – Как так? Да мы весь город держим! Никто не посмеет на нас наехать. Ни один нормальный человек говорить даже громко не будет, когда рядом я буду… или ты будешь…

– То-то и оно, – мрачно буркнул Славик, разливая по рюмкам водку, – нормальный человек… А ты же сам Захар назвал ненормальным.

– Я? – удивился Армен. – Ну да… Выскочило…

– Выскочило… – передразнил Славик. – Вот тебе мое слово, Армен. Захар – темный человек. Он мне не нравится, и я с ним дружить не буду. И тебе не советую. Но ты и сам понимаешь – если ты Захара поддержишь, а я нет, размолвка у нас начнется. А это – почти верняк – война. Вот век воли… Хочешь войны, Армен?