Александр Скрягин - Те, что живут рядом

Нефтеперегонная колонна взорвалась в субботу, в шесть утра.

Без всякого звука семидесятиметровая башня, похожая на баллистическую ракету, мягко приподнялась над землей. Презирая притяжение планеты, она неподвижно повисла в воздухе.

Стальной колосс словно бы собирал силы для броска в стратосферу. Но не выдержал противоборства с гравитационной мощью земного шара и разорвался на две равные половины с пилообразными краями.

Из глубины этой акульей пасти на солнечный день удивленно взглянула черная космическая тьма. Но она смотрела на солнечный мир всего несколько секунд. Обе половины взбунтовавшейся башни снова сомкнулись и, догоняя друг друга, понеслись вниз.

Раздался громкий звук, похожий на праздничный орудийный салют.

И на месте, где несколько мгновений назад уходила в небо гордая нефтеперегонная колонна, способная перегонять в бензин дизельное топливо и мазут шесть миллионов тонн нефти в год, вырос оранжевый пузырь. Стремительно увеличиваясь в размерах, он втягивал в себя деревья, здания, асфальт и, казалось, остановить его невозможно.

А затем над городом повис гул.

Он был как будто и не очень силен, но человеческий голос растворялся в нем без следа, как сахар в кипятке. Люди, раскрывающие навстречу друг другу беззвучные рты, стали похожи на вытащенных из воды изумленных рыб.

В город пришла тревога.

Нефтеперегонная установка ЭЛОУ – АВТ, именyeмая на заводе «шестимиллионником», исчезла с поверхности земли.

Это было начало.

Полковник подошел к окну.

За стеклом, беззвучно, как в аквариуме, плавал город. Он потянул на себя ручку и распахнул тяжелую, позапрошлого века деревянную раму.

Город шумно вбежал в кабинет. Вместе с собой он притащил в помещение сибирский август. Полковник вдохнул легкий, настоенный на бензине, сохнущих листьях и желтых казахстанских дынях воздух, посмотрел на дразнящие пустотой крыши, тенистые лабиринты улиц и бегущих по своим делам горожан.

После взрыва прошло всего несколько дней, а люди уже забыли о нем.

А вот он принадлежал к тем немногим, кто забыть не мог. И сейчас он должен был найти ответ на вопрос: «Что же докладывать наверх?»

Полковник прошелся по кабинету.

«Могла причиной взрыва быть техническая неисправность? – задал он себе вопрос. – Могла. Хотя маловероятно. Системы технологической безопасности на подобных установках, как утверждают специалисты, давно отработаны и надежны. Конечно, все может быть, вон атомные реакторы, где системы безопасности, наверное, не хуже, и то взрываются…

Теракт? Может быть? Теоретически, может. А, практически, вряд ли. Экстремистские организации хорошо пронизаны агентурой, кто-нибудь непременно бы стуканул… Однако, ничего этого нет.

Привет от конкурентов… Может быть? Может. «Таймырнефтегаз» или «Востокнефть». Но вряд ли. У них ведь тоже есть заводы, которые горят ничуть не хуже… Чтобы они, живя в стеклянном доме, кидались камнями в соседа? Сомнительно!

Никаких оперативных данных, ведущих хоть в какую-то сторону, пока не обнаруживается. От технической экспертизы тоже вообще-то чего-то особого ожидать не приходиться. Каких-нибудь там следов взрывного устройства или закрытой задвижки… На месте установки образовалась плита застывшего вулканического стекла, площадью в гектар и толщиной в два метра… Что там могло сохраниться?»

Полковник подошел к сейфу. Достал оттуда початую бутылку Омского коньяка «Ермак Тимофеевич» и маленькую пузатую рюмку. Аккуратно наполнив стеклянный бочоночек, он вдохнул концентрированный растительный аромат и, не торопясь, выпил.

Поставил рюмку. Замер.

Ничего не происходило… Ничего… Но, наконец, ожидаемая расслабляющая волна прокатилась от сердца к подошвам. Полковник облегченно вздохнул.

«Да. Хорошо! – произнес он про себя. – Так, что же докладывать наверх? Кто взорвал колонну?»

В дверь постучали. Полковник точным движением одной руки поставил бутылку в сейф, выверенным жестом второй убрал стаканчик под защиту настольного календаря и занятым тоном сказал:

– Можно.

Дверь открылась и на пороге кабинета выросла секретарь приемной начальника управления Рита Кононович. Она была плотно закована в женский деловой костюм. Впрочем, доспехи заканчивались ладони на полторы выше круглых колен. Да и на груди было большое уязвимое пространство, прикрытое лишь тонкой блузкой.

У Риты имелись два неоспоримых достоинства: странный темно-зеленый цвет радужной оболочки глаз и соблазнительные коленки с ямочками. Она это знала.

– Лев Александрович, – громко произнесла она, повернув голову не к Полковнику, а в сторону коридора, – генерал просил приготовить имеющиеся данные по взрыву на нефтезаводе.

«Оперативное прикрытие проведено грамотно!» – отметил Полковник.

Закончив громким официальным голосом фразу, Рита плотно прикрыла дверь, повернула защелку замка и, стуча каблучками, подбежала к Полковнику. Она привстала на носки и потянулась губами к сизоватой, чисто выбритой полковничьей щеке.

– Лева, ну куда ты пропал? Не заходишь… От тебя коньяком пахнет… Я соскучилась! – упрекающим тоном собственницы запричитала она.

Полковник осторожно положил на ее узкое плечо свою большую, как медвежья лапа, ладонь, изобразил на лице выражение сдержанной мужской радости и утомленным тоном произнес:

– Ни минуты свободной не было… Ты же знаешь, день и ночь взрывом занимаюсь.

– И ночь? – мгновенно вошла в любимую всякой женщиной роль следователя Рита.

– Рита, оперативная работа не знает времени суток… – вздохнул Лев Александрович.

– Ага, ага… – закивала головой Рита. – Знаю я, какой ты ночью оперативной работой занимаешься… Все вы такие, хлебом не корми, дай ночью оперативной работой позаниматься! – зазвенели в ее голосе всегда готовые у женщин к использованию разоблачительные нотки. – Ну-ка, признавайся, кто у тебя появился? – застучала она кулачками по твердой полковничьей груди.

– Рита, ты же знаешь, кроме тебя, меня не способна увлечь ни одна женщина… – стремясь, чтобы голос звучал искренне, произнес Полковник. Эти слова он неоднократно произносил в разных странах мира и знал их волшебную силу.

– Не верю тебе, обманщик!.. – растаявшим голосом пропела Рита.

В знак примирения она прижалась к полковничьей рубашке. При этом она нарочно испачкала ее губной помадой. «Все эти стервы должны знать, что это мой мужчина, что он занят. Раз мой, хочу и пачкаю!» – стояло за этой акцией.

– Генерал сказал, – чуть отстранилась Рита, – он в помощь тебе хочет вызвать группу экспертов из Москвы. Взрыв на нефтезаводе изучать… Велел завтра утром, зайти до общей планерки. И соседи просили их с материалами ознакомить…

Соседями в милиции называли Федеральную службу безопасности.

– Генералу утром звонил сам Аврамович, – продолжила информировать Полковника Рита, – так ругался, так ругался! Я немного послушала по параллельному аппарату… Обещал каких-то своих специалистов прислать…

– Сам Аврамович? – переспросил Полковник.

– Ну, да! Роман Алексеевич потом, аж три чашки чая выпил! Кошмар какой-то!

– Три чашки! – изумился Лев Александрович.

– Три. С лимоном, – подтвердила Рита. – Ну, ладно, я побежала… – приняв крайне занятой вид, произнесла она. – У меня там, в приемной полно народу… Генерал, наверное, уже по всем закоулкам меня с собаками ищет… Он вообще без меня ни одну бумагу найти не может!

Полковник, не знал, что сказать и потому погладил ее по плечу.

Рите это понравилось.

– Позвони мне вечером обязательно. Хорошо? – чмокнула она его в сизую щеку и, выскользнув из кабинета, застучала пулеметной очередью каблучков по длинному коридору управления.

И приезжающие столичные эксперты, и соседи из службы федеральной безопасности, подключившиеся к расследованию взрыва, и, тем более, какие-то неизвестные специалисты владельца «Сибпромнефти» Аврамовича, которому принадлежал нефтеперерабатывающий завод, были неприятным известием для Полковника.