Луис Ламур
Соль земли
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Люди, которые знают Черного Фетчена, стараются держаться подальше, когда он из прерий выезжает в город.
Земля Фетчена - вверх по Синкин Крик, а мы - Сакетты - не часто там бываем, так что наши дорожки не пересекались, но о его проделках наслышаны: убийство на Кени Форк, перестрелки и поножовщины где-то шесть-семь лет тому назад. Правда, в этих делах он не одинок. И другие Фетчены бала-мутили этот край и прилегающие равнины. Из уст в уста кочует история о том, как Черный Фетчен прискакал в Тейзвелл и освободил пару ребят из своей банды.
Полное его имя Джеймс Черный Фетчен, но все его звали просто Черный, что соответствовало его делишкам. Он и впрямь был смуглым красивым мужчиной смелым, норовистым, хорошо владевшим как кулаками, так и пистолетом. Его ребята - Тори Фетчен и Колби Рафин, под стать ему.
В Тейзвелл мы с Галлоуэем забрели по делу. Нужно было заплатить последний должок Па. Пару лет тому назад у отца неважно пошли дела. Мы должны были заплатить должок чести, так что Галлоуэй и я приехали из прерий, чтобы все уладить.
На Запад мы попали два года тому назад, когда мне было двадцать два, а Галлоуэю - двадцать один. Мы работали в Санта Фэ на погрузочных работах, прокладывали горную железнодорожную ветку и перегоняли по ней стадо бычков в Техас. Так было до тех пор, пока мы не занялись охотой на бизонов. Этим можно было прокормиться.
Где-то в это же время мы узнали, что один из наших родственников - Уильям Телл Сакетт - попал в затруднение в Моголлоне. Мы оседлали коней и галопом помчались на помощь. Когда кто-то из Са-кетов в беде, родня не оставит его.
Этот долг в Тейзвелле был последним, но с ним уплыл и наш последний цент. После двух лет работы нужно было все начинать сначала. У нас не осталось ничего, кроме винтовок, револьверов и пары одеял. Когда мы вернулись с охоты в Теннесси, вынуждены были продать и своих лошадей.
Мы проскакали через горы и, въехав в город, свернули на водокачку. Утолив жажду, пересекли улицу и направились к магазину, где нашему отцу дали в свое время кредит, когда он сидел на мели.
Мы уже было одолели добрую половину улицы, как вдруг появилась группа парней на лошадях, вооруженные и нагруженные, словно для боя или охоты на медведя.
При виде всадников местные жители, поджав хвост, сматывали удочки. Нам же деваться было некуда. Да и чего, спрашивается? Так мы и застыли посреди улицы, когда всадники налетели прямо на нас. Одни из них, полоснув меня арапником, заорал: "Убирайся с дороги!"
Ну я, конечно, протянул руку и перехватил плеть. А надо сказать, что уж если я к чему приложу руку, то держись. Арапник был привязан у него к запястью так, что, когда я дернул, парень оставил свое седло и плюхнулся прямо в пыль. Увидев эту картину, остальные натянули вожжи и остановились, предвкушая интересное зрелище.
Тот, что сидел в пыли, недолго думая, вскочил на ноги и с кулаками кинулся на меня.
Сакетты всегда отличались в драке, а мы с Галлоуэем, кроме того, пару лет поработали с ирландскими путеукладчиками и грузчиками, которые владели кулаками не хуже нашего. Когда незнакомец размахнулся, прицелившись мне прямо в лицо, я, естественно, шагнул вперед и двинул его коротким ударом. Его голова дернулась назад, словно к ней приложились обухом топора. Он снова окунулся в дорожную пыль. В это время я услышал, как Галлоуэй кротко бросил остальным:
- Ну, давай, кто хочет! Держу пари, что прежде, чем вы достанете меня, четыре-пять седел останутся без ездоков.
В левой руке у меня была винтовка, я вскинул ее, приготовившись к новому повороту событий. Двое против девяти. Похоже было, что сейчас прольется кровь.
Но никто не двинулся с места.
Красавец-великан, возглавлявший ковбоев, глянув на нас, сказал:
- Я Черный Фетчен! Галлоуэй повернулся ко мне:
- Ты слышал, он говорит - Черный Фетчен. Ну, как, Флэган, тебе страшно?
-Я как-то забыл подумать об этом. - ответил я. - Раз или два в жизни я действительно был напуган. Помнишь того команча на равнине. В какой-то миг мне показалось, что он прикончит меня.
- Но ты догнал его, Флэган: так что будем делать с этой компанией?
- Он честно признался, кто он. Думаю, ему можно доверять.
Пока мы говорили. Черный Фетчен все больше впадал в бешенство.
- С меня довольно! - крикнул он.
- Постой, Черный! - заговорил Колби Рафин. - Я видел этих двоих около Гэпа. Это - Сакетты. Говорят, они вернулись домой из прерий.
Это правда, нам, Сакеттам, приходится встречаться с ковбоями на верхних и нижних землях вот уже около ста лет. Но никто не скажет, что мы не записали на свой счет приличную долю скальпов, и никто не упрекнет нас, что мы когда-нибудь искали неприятностей.
Когда Рафин сказал это, Фетчен сидел в своем седле. Он понял, что имеет дело не с желторотыми юнцами с гор, ломающими комедию. Он храбрый парень, но не дурак, чтобы напороться на выстрел винчестера с расстояния сорока футов. Узнав, кто мы, он не сомневался, что выстрел не задержится, поэтому улыбался.
- Прошу прощения, парни, мы пошутили. Мы приехали в город по делу и не хотим неприятностей. Должен ли я добавить, что мы извиняемся?
Сейчас он был похож на гремучую змею, прекратившую шипеть и откидывающую голову для удара.
- Отчего же, - сказал я, - мы не против послушать. Но чтобы не было недоразумений, скиньте-ка ружьишки в песок. Так будет лучше.
- Да будь я проклят, если это сделаю, - завопил Тори Фетчен.
- А если не сделаешь, сам ляжешь туда, - сказал ему Галлоуэй. - А насчет проклятий, это твои проблемы. Посоветуйся с Господом. Вы бросаете пистолеты или мне стрелять?
- Делайте, что он говорит, ребята, - сказал Черный. - Не последний день живем. Наши дорожки еще пересекутся.
Они побросали оружие.
- А теперь, господа-грешники, для каждого и всех нас полезно вспомнить, как слаба человеческая плоть, как близок День Страшного суда. Давайте-ка вместе споем "Христос".
Он показал на Черного Фетчена.
- Ты будешь солировать, я, надеюсь, ты сегодня в голосе.
- Ты что, рехнулся?
- Возможно, - согласился Галлоуэй, - но я хочу послушать, как ты поешь и погромче, с выражением. Начинай, когда я досчитаю до трех, и будет лучше, если ты убедишь парней подтягивать за тобой.
- К черту! - ругнулся Тори. Ему было семнадцать и не терпелось доказать всем, что он такой же крутой, каким считает себя сам.
Галлоуэй выстрелил, и пуля снесла шляпу с головы Тори, зацепив ухо.
- Пой, черт возьми! - сказал Галлоуэй, и, они запели.
- А теперь кругом, - посоветовал Галлоуэй, - и проваливайте из города. Я хочу, чтобы люди знали, что вы хорошие парни, но немного шаловливые, когда вас некому приструнить.
- Пистолеты, - добавил я, - вы найдете в банке, когда он завтра откроется.
Итак, Черный Фетчен со своей бандой покидал город, а мы стояли с винтовками и наблюдали за ними.
- Похоже, Флэган, мы нажили новых врагов, - произнес Галлоуэй.
Мы собрали оружие и отнесли его в банк, который уже закрывался. Затем, наконец, одолели улицу и уладили должок отца.
Местные жители, улыбаясь, покидали свои укрытия. И каждый считал своим долгом предупредить, чтобы мы теперь были поосторожней.
Кого бояться? Мы возвращались в прерию к своим бизонам. Дома - пусто, в лачуге - ничего: ни мяса в горшке, ни муки в закромах.
На этот раз все устроилось неплохо. Теперь предстояло вернуться и начать все сначала. Кроме того, у нас там много родственников - Сакеттов.
Мы отправились домой. Но едва очутились на другом конце города, как наткнулись на лагерь на опушке леса. Нам навстречу вышел старик. Работая на железной дороге, мы были слишком хорошо знакомы с ирландцами, чтобы не узнать "старого башмака".
- Надо переговорить, ребята. Мы остановились. Галлоуэй оглянулся вокруг нет ли где парней Фетчена с пушками.
- Лабан Костелло, - представился старик, - я торговец лошадьми.
Кто в горах не знает ирландских торговцев лошадьми. Их восемь семей, честных ирландцев, уважаемых по всему Югу. Они кочевники, кое-кто их называет цыганами. Бродят по всей стране, меняя лошадей и мулов. Ловкий и сильный народ. Старик, очевидно, один из них.
- У меня беда, парни, - начал он, - а мои люди сейчас далеко, в Атланте в Новом Орлеане.
- Мы, правда, направляемся в прерию, но грех было бы бросить человека в беде. Чем мы можем помочь?
- Давайте зайдем, - предложил старик, и мы последовали за ним в палатку.
Такого шикарного убранства в палатке я еще не видывал. На полу - ковры, занавес отгораживал кровать. Чувствовалось, что тут жил человек, который много путешествовал, но там, где он останавливался, предпочитал комфорт. За палаткой мы увидели ярко раскрашенный дорожный фургон.
Девушка лет шестнадцати варила кофе на огне. Веснушчатая, возможно, она и была приятна, но. держалась нагло и развязно. Мне это было не по душе.
