Светлана АЛЕШИНА
ЛЮБОПЫТСТВО НЕ ПОРОК
Не люблю я понедельники. Больше скажу: я побаиваюсь их.
Создается впечатление, что за выходные дни какие-то зловредные черти или кикиморы выдумывают гадости, которые они в понедельники с радостью и выплескивают на кого ни попадя. На меня, например.
А может быть, я и зря так на потусторонние силы, может, все гораздо проще…
Как бы там ни было, но тот понедельничек был всем понедельникам образец и апофеоз. Лучше бы я не пошла на работу, честное слово. Отсидела бы тихо и спокойно дома весь этот день, и, глядишь, миновали бы меня нагрянувшие удовольствия.
Хотя от нашей действительности спрятаться методом страуса удается далеко не всем. У меня еще ни разу не получалось.
Самое обидное, что день начался простенько, как обычно. Ничто не предвещало неприятностей. Единственное, конечно, что могло немножко отравить жизнь, так это то, что на дворе стоял ноябрь, неминуемо переходящий в мерзкую волжскую зиму. Но это же было на улице, то есть за окном, и редко касалось меня лично — «Лада» пыхтела исправно и не огорчала меня своими поломками, наверное, ей тоже не хотелось мерзнуть в незнакомых помещениях станций техобслуживания.
Утром, как только я появилась на работе, в мой кабинет с макетом номера зашел Сергей Иванович Кряжимский.
Сергей Иванович — самый старший наш сотрудник, его стаж в тарасовской журналистике исчисляется не одним десятком лет.
В те, прямо скажем, нередкие моменты моей хлопотной жизни, когда меня захлестывает очередное интересное расследование, Сергей Иванович спокойно взваливает на свои плечи всю редакторскую и руководящую работу в газете и справляется с этим просто блистательно.
После того как мы с ним обсудили все детали будущего номера, я заметила, что Сергей Иванович как-то странно замялся и вместо того, чтобы уйти к себе, уселся в кресло плотнее.
— Ольга Юрьевна! — начал он с каким-то возвышенным пафосом в голосе, и я сразу поняла, что милейший мой Сергей Иванович хочет о чем-то попросить, но почему-то не решается.
— Что-то случилось? — сразу же пугаясь, спросила я. Не выношу неизвестности. Когда грядет что-то для меня неожиданное, я чувствую себя маленькой и глупой.
— Пока нет, но осталось совсем немного времени до того, как… — с непонятной улыбкой попытался успокоить меня Сергей Иванович, но только переполошил еще больше. — Я хотел попросить вас о небольшом одолжении, Ольга Юрьевна. Понимаете ли…
Сергей Иванович сделал паузу, а я, подперев ладонью щеку, приготовилась внимательно слушать. Я уже заранее чувствовала, что он попросит о чем-то настолько необременительном, что я не просто с радостью соглашусь, но даже и попеняю ему за его длинное предисловие.
В общем, так оно и вышло.
Сергей Иванович имеет такую прорву знакомых, что создается впечатление, что он знает в городе все и всех. Вот и сейчас Кряжимский рассказывал мне о великолепных чудиках — о тарасовских коллекционерах и собирателях, кладущих жизнь на алтарь своих страстей. Причем по большому счету такому фанатику глубоко плевать, что его коллекция ржавых гвоздей, например, никого больше, кроме него, не интересует.
Один мой знакомый, тоже собиратель, имеет коллекцию ключей, так он просто дрожит от умиления, раскладывая перед собой свои сокровища.
Смела бы их все щеткой прямо в мусоропровод без сожаления, честное слово. Однако, дорожа хорошими отношениями, я старательно делаю заинтересованный вид, когда мне показывают этот утиль, и мощным усилием воли сдерживаю зевательные рефлексы. Я классный товарищ и вообще очень тактичная девушка.
Но не буду отвлекаться.
Вдохновленный вниманием с моей стороны, Сергей Иванович вошел во вкус своей речуги и стал перечислять всех известных в нашем городе коллекционеров.
Я уже начала часто моргать и хмуриться, с трудом удерживая печать глубоких мыслей на челе, когда в кабинет заглянула Маринка с подносом в руках.
— Кофе пить будем? — спросила она у нас.
Я не ответила Маринке из принципа, потому что знала: ответа она и не ждет.
Маринка принялась аккуратно расставлять посуду на кофейном столике, а я, воспользовавшись тем, что Сергей Иванович отвлекся, напрямую спросила у него: о чем, собственно, идет речь?
Сбившийся с ритма Сергей Иванович скомкал свою, как видно, заранее заготовленную лекцию и закончил просто и ясно, предложив мне, чтобы наша газета выступила пресс-спонсором объединенной выставки частных коллекций и работ молодых художников, которая на днях должна была открыться в помещении «Арт-галереи».
— Вы понимаете, Ольга Юрьевна, — снова он затянул заунывную песню уговаривания. — У молодежи денег просто нет, а коллекционеры… — Кряжимский задумчиво пожевал губами и обтекаемо вывел:
— Люди очень сложные. С одной стороны, они, конечно, увлеченные и в этом смысле добрые и наивные, как дети, щедрые и безалаберные. С другой — очень прижимистые и не прочь продать что-нибудь подороже из своих несметных сокровищ, чтобы на вырученные деньги…
— Накупить еще какого-нибудь дерьма, — встряла Маринка с очень верной, на мой взгляд, оценкой явления и тут же спохватилась:
— Ой, извините, Сергей Иванович, я правда не хотела…
— Да, в чем-то вы, может быть, и правы, — улыбнулся ей Кряжимский, — но не совсем. Я не стал бы говорить так категорично. Вот есть у меня один знакомый коллекционер спичечных этикеток. Это называется филумения. Так вот, он уже пенсионер и до сих пор ходит по всяким разным злачным местам, встречается с людьми, ищет, выменивает, покупает раритеты для своей коллекции…
— Несчастная его жена, — понимающе кивнула Маринка. — Я уже налила, прошу, коллеги…
— Вопрос решен, Сергей Иванович, — сказала я, приподнимаясь с кресла, — с моей стороны никаких препятствий не будет. Напишите серию статей, будем публиковать по одной. Можно даже пустить их частью на первой полосе, а продолжение будет на второй, например…
Мы перешли за кофейный столик, и тема разговора слегка изменилась.
— Вы понимаете, — продолжил Сергей Иванович, — достаточно будет одной приличного размера статьи, потому что презентация, собственно, уже завтра… До последнего дня искали, кто бы взялся напечатать, и только вчера вечером вышли на меня…
— А вы на меня, — поддержала я его мысль.
— Да, а я как бы на вас, — кивнул Кряжимский.
— Вот еще заладили: я на вас, вы на меня, словно и не о работе говорите, — проворчала Маринка и спросила:
— А мы это сделаем совсем бесплатно, да?
Сергей Иванович застенчиво кашлянул.
— Мгм, я думаю… — начал он, жалобно поглядывая на меня, но Маринка нетерпеливо его перебила:
— А ведь пресс-спонсоров принято приглашать на презентацию, я правильно понимаю? — задала она еще один неожиданный вопрос.
— О, подруга, неужели ты хочешь халявных бутербродов? — удивилась я.
— Ты никогда меня не понимала, — скорбно поджала губы Маринка, — просто я как раз завтра планирую наконец закончить свой новый костюмчик — помнишь, я тебе говорила: черный в тонкую полосочку? Мне нужно будет срочно его обновить. Презентация мне подойдет.
— Я рада за тебя, — кивнула я Маринке. — Видите, Сергей Иванович, как все оказалось кстати, а вы волновались. Если бы не получилось этого пресс-спонсорства, пришлось бы его выдумать.
Сергей Иванович промолчал, а Маринка вдруг звучно хлопнула себя ладонью по лбу.
Бли-ин! Совсем забыла! — вскричала она. — Оля, ты мне сегодня будешь очень нужна! Мне надо съездить в одно место.
Ну да? — недоверчиво спросила я. — А может быть, ты лучше возьмешь такси?
Маринка состроила гримасу недовольства и, надувшись, запыхтела:
— А с кем я буду советоваться о сложностях своей несчастной жизни — с таксистом, что ли? Ты не понимаешь, это и тебе будет нужно…
Маринка подлила себе еще кофе, Сергей Иванович, решивший все свои вопросы и допивший кофе, тихонько поднялся.
Пойду я щелкать клавиатурой, Ольга Юрьевна, спасибо за то, что пошли навстречу…
Сергей Иванович, — покачала я головой, — мне иногда становится так неудобно.., можно подумать, мы с вами мало знакомы или то, что вы попросили, это вообще нечто из ряда вон… Я о6ижусь, честное слово.
Кряжимский ушел, мы с Маринкой остались, и я приготовилась внимательно выслушать очередную ее бредовую идею. В том, что идея будет именно такая, у меня сомнений не было.
— Короче, — напористым голосом начала Маринка, — ты помнишь Ольгу Самсонову? Хотя ты ее помнить не можешь, она в нашем университете не училась, а я ее знаю, потому что мы бывшие соседки, ну это, в общем, и неважно…
Я пропустила мимо ушей классическое Маринкино вступление — просто она не может по-другому, а воевать с ней я устала.
Так вот, слушай сюда. — Маринка схватила меня за руку, чтобы я не отвлекалась, и вдохновенно продолжила:
