Тиана Веснина - Игра в убийство

В золотисто-розовом свете фонарей кружились снежинки. Их неожиданное вторжение в весенний апрельский воздух вызывало досаду у многих, но Кириллу нравился этот диссонанс.

Он стоял у театрального подъезда с букетом роз и чувствовал себя то безрассудным гусаром, то мудрым меценатом, то утонченным знатоком балета, каждый из которых в свое время вот так же ожидал выхода сотканных из воздуха и тюля балерин.

Когда сегодня вечером выпорхнули на сцену белоснежные сильфиды, Кирилл ощутил себя поэтом, и пришедшие на память строки не показались ему сочиненными за двести лет до его рождения:

Да, вот именно из-за такой полувоздушной красавец граф Шереметев погиб на дуэли.

Снежинки, повинуясь дирижеру-ветру, закружились в ритме presto. Лепестки роз покрылись густым пушком. Кириллу невольно вспомнилось, что в точно такой же вечер он познакомился с Ольгой.

Так же падал снег… Он со своим другом остановил такси. С необычной для мужчин осторожностью они водрузили огромную корзину цветов на первое сиденье и поехали к общей приятельнице на вечеринку, устроенную то ли по поводу ее дня рождения, то ли просто по поводу жизни.

Корзина цветов была встречена аплодисментами и салютами шампанского. Хозяйка — пышноволосая шатенка в мерцающем красном платье очаровательным жестом пригласила новоприбывших к фуршетному столу. Кирилл, положив на тарелку несколько чрезвычайно аппетитных тартинок, сел на изогнувшийся большим полукругом диван.

Фигуры уже давно начавших веселиться гостей забавно извивались в розоватых отблесках мигающих ламп на фоне светлых стен.

Неожиданно его внимание привлек разговор двух девушек:

— Нет, ты посмотри! Эта спичконогая всегда в центре внимания мужчин! Что они в ней находят?

— Не представляю!.. Имея такие ужасные ноги, я бы носила только длинные юбки!.. А волосы?! Будто она села на электрический стул, и они дружно встали дыбом!..

Кирилл краешком глаза проследил, на кого смотрят подруги, и увидел девушку с торчащими в разные стороны белокурыми прядями, худеньким маленьким личиком и непомерно длинными, широко отставленными друг от друга ногами.

Кирилл даже подумал, что, если бы она захотела соединить их вместе, ей бы этого сделать не удалось. Тем не менее девушка то ли не замечала своего недостатка, то ли, будучи самоуверенной до смешного, гордо выставляла напоказ свои ноги, которые Кириллу чем-то напомнили лапки паука. Да и вся сама она была словно паучок: маленькое туловище, длинные тоненькие ручки и ножки, которыми она мелко перебирала, будто плела паутину. Кирилл несколько минут внимательно смотрел на нее, усмехнулся и обратился к девушкам:

— Простите, я случайно услышал ваш разговор…

Они с удивлением взглянули на него, но, поняв о чем идет речь, улыбнулись.

— Вы ошибаетесь, полагая, что она привлекает мужское внимание своими достоинствами. Вот, взгляните! — И Кирилл указал взглядом на белокурого паучка. — Она отошла от тех двух, в темных пиджаках, стоит, озирается… Никто не подходит к ней, но она этого и не ждет. А, вот, выбрала, пошла… Смотрите! Взяла под руку и заговорила… громко, привлекая внимание… но «жертва» быстро вырвалась, она ловит другую, лучше даже не одну, лучше влезть в мужской кружок… А, влезла! И получилось то, что вы видите, — она в центре мужского внимания.

Девушки рассмеялись:

— Как вам удалось это заметить? Вы, наверное, работаете в милиции?

— Почти! Поэтому позвольте представиться: Кирилл Мелентьев.

— Ольга! — едва успела произнести одна из девушек, как Кирилл почувствовал, что его, взяв под локоть, бесцеремонно потянули в сторону и, «мило» интонируя намеренным растягиванием слов, воскликнули:

— Ах, мне сказали, что вы — Мелентьев, который распутал то жуткое убийство бизнесмена Усова! — И два черных немигающих глаза впились в него.

Девушка-паучок, воспользовавшись замешательством Мелентьева, тянула его в сторону бара, лепеча при этом, что им почему-то надо обязательно выпить.

Кирилл посмотрел в сторону Ольги и встретил ее насмешливый взгляд: «А, попался!»

«Нет, на этот раз у паучка осечка!» — мысленно ответил он и мягко, но решительно отцепил липкие пальчики от своего рукава, предложив паучку продолжить путь к бару в гордом одиночестве.

Паучок надменно пожала плечиками и, быстро перебирая своими ножками, направилась к новой «жертве», которую тут же принялась оплетать паутиной слов. А Кирилл под звуки аргентинского танго поспешил обвить рукой стройную талию Ольги и в тоже мгновение ощутил себя в ее полной власти. Впервые в жизни он не топтался на месте, прижимая к себе партнершу, а танцевал.

— О! — невольно вырвалось у Кирилла, когда Ольга ловко изогнула стан и упала на его руку.

Она оказалась балериной! Мелентьев даже несколько раз повторил про себя это не совсем обыкновенное слово.

— Правда, я, к сожалению, не солистка, — насмешливо-грустно вздохнула она, — а яркий представитель кордебалета, или как я сама себя называю — добросовестная посредственность. Тружусь до седьмого пота, а результат все тот же!

— Не согласен! — категорически возразил Кирилл. — Вы не добросовестная посредственность, а еще не замеченный талант!

Ольга звонко рассмеялась:

— Но вы даже не видели меня на сцене!

— Я готов исправить эту ошибку! — тут же воскликнул он. — Когда?

— Послезавтра, если хотите. Будет «Жизель». Правда, вряд ли вы сможете узнать меня во втором акте среди виллис…

— Узнаю! Я возьму полевой бинокль!

Ольга опять рассмеялась:

— Что ж, если вам это удастся, буду рада.

Весь второй акт Кирилл следил за перемещением виллис по сцене словно разведчик. Несколько раз он был почти уверен, что Ольга попалась под его оптический прицел. Однако после спектакля он совершенно искренне уверял девушку, что сразу же различил ее среди других. Так, незаметно для себя, Кирилл за полгода превратился в балетомана, с восторгом подсчитывающего фуэте и серьезно рассуждающего об элевации танцовщика N. Ему нравилось подхватывать у театрального подъезда еще не остывшую от спектакля Ольгу и везти ее по ночным улицам Москвы, а потом ощущать в своих объятиях сильное, упругое тело балерины…

— Устала! Устала! — отвлек Кирилла от воспоминаний звонкий голос Ольги. — С утра бесконечная репетиция, вечером спектакль и через три дня премьера!

Об этом спектакле говорили все! «Ромео и Джульетта» в постановке знаменитого и модного Аркадия Бельского. Ольга исполняла партию одной из подруг Джульетты.

— Вечно я одна из!.. — жалостливо негодуя, фыркала она.

— Одна из немногих! — шептал Кирилл, щекоча голосом ее миленькое ушко.

Джульетту танцевала звезда мирового балета Марина Купавина. Ромео — молодой талантливый танцовщик Денис Лотарев, уже громко заявивший о себе на международном уровне.

И вот наконец долгожданный вечер премьеры: яркие огни перед входом в театр, массивные двери, позолоченный зал, умирающий свет люстр, взмах дирижера, стремительная увертюра и… миниатюрная в розово-золотистых лучах восхода средневековая Верона предстала на сцене.

Два акта Кирилл смотрел из бархатного сумрака ложи, а потом Ольга провела его за кулисы. За кулисами антракт шумел ударами молотков, покрикиваниями рабочих сцены. Кирилл шел за Ольгой, одетой в бирюзовое платье с длинным разрезом сбоку. Темно-каштановые волосы девушки были перевиты крупными жемчужинами. Яркий сценический грим придавал ей роковое очарование. Постукивая пуантами, она провела его в правую кулису.

— Отсюда тебе будет хорошо меня видно, — шепнула Ольга и исчезла.

Кирилл был немного смущен и чувствовал себя не совсем ловко среди завсегдатаев закулисья, которые восторженно обсуждали между собой спектакль. Он огляделся по сторонам. Подруги Джульетты, облокотившись о станок, о чем-то весело шептались, массажист в белом халате устало сидел на стуле, массовка в старинных костюмах шумно передвигалась по сцене, мешая рабочим.

Неожиданно завсегдатаи замерли, маленькая воздушная фигура приближалась к ним… «Купавина!» — мысленно воскликнул Кирилл.

Массажист подошел к балерине и принялся растирать ей ноги. Поблагодарив его, она поднялась с кушетки и совсем близко прошла мимо Мелентьева, он даже почувствовал запах ее грима. Купавина подошла к станку и, сделав несколько экзерсисов, оживленно заговорила с каким-то мужчиной средних лет.

«Да это же Бельский!» — сам себе объяснил Кирилл.

Раздался первый звонок — суета и волнение за кулисами усилились. После второго звонка будто скользящим над сценой шагом появился Ромео — Денис Лотарев. Он был одет в темно-вишневый бархатный колет, искусно расшитый золотом и жемчугом, через правое плечо его был перекинут черный шелковый плащ.