Марина Серова
Без царя в голове
«На сегодня ситуация на дорогах следующая: затруднено движение от Университетской до Танкистов, довольно плотное движение сохраняется на улице Столичной. Напомню также, что в это время перекрыто движение на улице Пензенской и произошло небольшое ДТП на проспекте Энтузиастов. Проект „Народная пробка“ предлагает…»
Удостоверившись в том, что на пути моего следования не предвидится никаких пробок, я облегченно вздохнула и, выключив «Авторадио», поставила в магнитолу первую попавшуюся кассету. Слушать сегодня многочисленную рекламу и однотипные песни, прокручиваемые в день раз по двадцать, мне не слишком хотелось, тем более что утро у меня началось довольно бурно.
Где-то около шести, когда я еще пребывала в объятиях Морфея, меня разбудил телефонный звонок. Я взяла трубку, и на мою голову, словно лавина, тут же обрушился поток слов. Звонила соседка по площадке — Валентина. Как я поняла, в тот момент она находилась где-то за городом и ее бросил очередной любовник, даже не побеспокоившись о том, каким образом подружка доберется до дома.
Я всегда знала, что именно этим ее похождения однажды и закончатся, так как девушка совершенно не умеет разбираться в людях и готова ехать на край света с первым, кто ей улыбнется. Валентина вообще мало думает о завтрашнем дне, а потому постоянно влипает в какие-то неприятные ситуации. Сегодня ей непременно нужно было попасть вовремя на работу в ресторан «Вива», куда на днях она была принята благодаря смазливенькому личику.
Мне не составило труда догадаться, что если она не зарекомендует себя на испытательном сроке как пунктуальная и очень ответственная, то будет немедленно уволена. Понимала это и сама Валентина, потому-то и позвонила мне, умоляя забрать ее из того убогого места, где она находилась, и доставить в город, чтобы успеть к началу трудового дня.
— Где именно ты находишься? — поинтересовалась я у Вали, пытаясь понять, почему, имея в руках телефон, она не могла заказать себе, скажем, такси или позвонить одному из тех ловеласов, что ошиваются возле нашего подъезда, демонстрируя всем свои навороченные тачки.
— Да в дачном поселке я, что по Краснооктябрьскому шоссе, — затараторила Валентина. — Тут такая глушь, ни машин, ни людей, а этот кретин…
Дальше слушать ее я не стала, по опыту зная, что, пока Валя не выскажет все, что думает про кретина, нахала и безмозглую сволочь, остановиться сама она не сможет. Поэтому прервала ее на полуслове и сразу же задала следующий вопрос:
— А откуда ты звонишь?
— Что?.. А… Я у ночного сторожа дачного, еле выпросила разрешения один звоночек сделать. Он с меня деньги содрать хотел, только где я их возьму, если этот урод мне и копейки не оставил.
Теперь стало ясно, почему Валя позвонила именно мне, — кто же еще станет вытаскивать ее из такой глуши, да еще в подобное время. В тысячный раз обругав себя за безотказный характер, я уточнила, где именно Валентина находится, и, повесив трубку, пошла собираться. Можно было бы, конечно, плюнуть на все, отказаться и попытаться продолжить сладкое пребывание в стране грез, да только уснуть вряд ли удастся. К тому же я хорошо знала, что потом не смогу посмотреть в глаза соседке, нередко меня саму выручавшей.
Вот потому сейчас я и катила по городу, надеялась только на то, чтобы не угодить в какую-нибудь затяжную пробку, количество которых в это время уже было неимоверно большим и с каждым часом все увеличивалось. Это и неудивительно — тарасовцы стремились к месту своей работы.
Светило яркое осеннее солнышко, но на улице было прохладно. Чувствовалось, что подступают уже холода. Я поежилась. Да, стоят последние более или менее теплые деньки, осень заканчивается, и скоро придет пора переходить на зимнюю форму одежды и обуви. Зиму я, конечно, люблю, но с легкостью и без сожаления променяла бы ее на жаркое лето или теплую, богатую красками и дарами осень.
Впереди появился указатель на Красный Октябрь, и я облегченно вздохнула, радуясь, что за городом пробки мне уже не грозят и можно будет наконец увеличить скорость. Быстрая езда мне всегда нравилась, особенно по утрам, так как она помогает расслабиться и настроиться на активный новый день. В те моменты, когда я чувствую полное нежелание чем-либо заниматься, я всегда сажусь за руль и еду неважно куда, лишь бы просто ощущать, как слаженно работает двигатель и какую жизненную энергию он источает.
Я совсем уж было расслабилась и даже порадовалась тому, что Валентина подняла меня в такую рань, ведь как иначе я смогла бы полюбоваться на последние осенние пейзажи, с обеих сторон окружающие дорогу. Но тут увидела то, чего опасалась, находясь в городе. Впереди меня ожидала самая настоящая пробка — несколько машин в полном беспорядке заняли почти всю ширину дороги, а их водители собрались в кучку и о чем-то переговаривались. Чуть в стороне стояла машина «Скорой помощи». Где-то поблизости еще должна была быть и милицейская, так как я успела заметить снующих туда-сюда людей в серой форме.
Я тяжело вздохнула, предположив, что причиной скопления народа стало дорожно-транспортное происшествие, без которых в городе не проходит ни дня. Только этого мне сейчас как раз и не хватало! Я представила себе, как набросится на меня Валентина, если я приеду за ней с опозданием на час, и вздрогнула. Выслушивать гневные реплики в свой адрес из уст взбалмошной и не очень уравновешенной девицы мне очень не хотелось.
«Может, получится обрулить все это сборище?» — мелькнуло у меня в голове. Я внимательно всмотрелась вперед, выделив для себя уголок обочины, по которому вполне можно попытаться проскочить мимо, и направила свою машину туда. Но в глубине души уже зарождалось любопытство, упорно не дающее мне покоя, и я не смогла проехать, не окинув место происшествия своим профессиональным взглядом.
«Это совсем не моя область работы, — попыталась я остановить себя. — Тут пусть менты хозяйничают».
Но мой внутренний голос не желал ничего слушать и всеми силами толкал меня туда, где случилось столкновение.
«Ладно, взгляну одним глазком, пять минут задержки погоды не сделают», — решила я и притормозила свою бежевую «девятку».
Выглянув из открытого окна машины, я попыталась рассмотреть место аварии, но сделать это было не так-то просто. Я увидела только спины любопытных шоферов, готовых залезть на головы стоящим впереди них, чтобы рассмотреть место аварии и все то, что делают менты. Они толпились у оцепления, перемещаясь то в одну, то в другую сторону, словно медведи у закрытой бочки меда. Я поняла, что увидеть за их спинами и машинами что-либо мне вряд ли удастся, а времени на то, чтобы выходить, у меня не было.
Я тяжело вздохнула и хотела поехать дальше, но тут до меня донесся отрывок интересного разговора. Маленький мужичок пенсионного возраста, только что отошедший от любопытных на свободное место, расстроенно покачивая головой, забубнил себе под нос:
— Это же надо, какие подонки! Не постеснялись убить беззащитную женщину. Эх, вот молодежь-то пошла…
— А может, молодежь вовсе и ни при чем, — откликнулся стоящий к нему ближе других и явно задетый высказыванием парень лет двадцати пяти. — Мало ли хулиганов и бандитов на свете?
— Может, и не мало. Да только среди нашего поколения убивать женщин ни за что вроде как не принято, а у нее все деньги на месте.
— Ну ты, отец, даешь! По-твоему выходит, что убивать непременно должны из-за денег. Может, она кому помешала, вот и убрали ее, — продолжал свое рассуждение парень. — Сейчас такое часто случается. Зачем же все на молодежь списывать?
«Так, значит, это вовсе не ДТП, а самое настоящее убийство, — отвлеклась я от их разговора. — Стало быть, дело не так уж отличается от тех, которыми мне обычно приходится заниматься».
Спустя минуту в моей голове уже кружился целый рой предположений по поводу того, кто и зачем мог убить ту женщину, которая сидела за рулем «Ауди». А именно эта машина, как я выяснила по доносившимся до меня разговорам, сейчас стояла в центре оцепления. Материала для включения в работу воображения у меня, правда, было минимум, так как я даже не видела самого места убийства. Но, опираясь на свои прошлые дела, я все же легко выделила несколько основных причин, по которым, как правило, убирают человека.
Возможно, что женщину шлепнул родной муженек, решивший, например, прибрать к рукам состояние богатой жены или, скажем, не желающий отдавать ей детей после развода. Вполне возможно также, что дама не имела семьи, тогда на роль первого подозреваемого выходил любовник, постоянный или временный. В происшествии могла быть замешана ревность, причем как мужа, так и любовника или даже соперницы. А может быть…
Тут мои размышления прервал вой сирены «Скорой», которая, выехав из оцепления, теперь быстро удалялась в сторону города. Я вспомнила, что и мне самой пора ехать, иначе Валентина умрет раньше, чем ее уволят: от злости на весь белый свет. Причем для начала эту злость она изольет на мою голову.
