Светлана Алешина
Грех на душу
Эта история началась в один из тех слякотных мартовских дней… Нет, уж если быть абсолютно точной, то случилось все вечером, поэтому изложу так детально, чтобы вам яснее представилась картина.
Итак, эта история началась в один из тех слякотных мартовских вечеров, когда больше всего на свете хочется сидеть дома, в сухой и теплой квартире, пить чай с лимоном и заниматься чем-нибудь необременительным — например, смотреть телевизор. Окна при этом желательно поплотнее закрыть шторами, потому что за ними творится форменное безобразие.
На мой взгляд, наш Тарасов — довольно уютный городок, но только не в эту пору, когда на улице не то зима, не то весна, на тротуарах громоздятся груды черного как уголь снега, а под ногами бурая жижа, брызги от которой обильно орошают ваши сапоги и сумки. Городские огни вязнут в сумерках, ничего, кажется, не освещая, да и сами сумерки приобретают в это время года какой-то специфически грязный цвет.
В общем, хочется закрыть глаза и бежать отсюда подальше — туда, где много тепла и света. На худой конец, домой к телевизору.
Так подробно я говорю об этом для того, чтобы стало понятно, что именно я испытывала в тот слякотный мартовский вечер, когда прогуливалась по одному из центральных кварталов неподалеку от магазина «Голубой бриллиант». Никаких бриллиантов там, кстати, не было и в помине — это был магазин электроники, — просто в названии скрывался намек на видеотехнику одной известной фирмы. Забавно, но напротив располагался крошечный магазинчик с названием, которое звучало лаконично и несколько пародийно — «Страз». Вот там, действительно, продавались ювелирные украшения — не слишком дорогие, впрочем.
Еще в этом районе находились книжный магазин, салон красоты, маленький ресторанчик с оригинальным названием «Пекло» и еще с десяток совсем мелких торговых точек, из которых самой ужасной являлся киоск звукозаписи, откуда с удручающим постоянством грохотала одна и та же, видимо, модная песня. Я прослушала ее в тот вечер столько раз, что некоторые слова врезались мне в память навечно: «… и целуй меня везде — я ведь взрослая уже». Самое удивительное, что пелось это мужским голосом.
Грязь под ногами, сырой воздух, чахлые огни и назойливая мелодия нагоняли на меня беспросветную тоску. Я прятала в шарф подбородок, шмыгала носом и с ненавистью посматривала на горящие витрины «Голубого бриллианта», за которыми перемещались толпы покупателей.
И, опять-таки, если быть точной, то здесь лучше употребить слово не «покупателей», а «любопытствующих». Никто ничего не покупал — разве что какую-нибудь мелочь. После памятного дефолта очень многие из разряда покупателей перешли в разряд любопытствующих, и с этим приходилось считаться. Тем более возрастала значимость каждой крупной покупки, и уж совсем неприятно было, когда эту покупку уводили из-под вашего носа. «Голубой бриллиант», крупнейший в городе магазин электроники, все же и теперь мог похвастаться довольно большим объемом продаж. Наверное, каждый третий купленный телевизор приходился на долю именно «Голубого бриллианта». Но и краж в окрестностях «Голубого бриллианта» происходило больше всего в городе.
Тут надо пояснить, что я имею в виду. У этой истории была еще и предыстория, о которой стоит рассказать поподробнее, иначе будет непонятно, что заставило меня месить грязь около «Голубого бриллианта» и выслушивать куплеты про внезапно повзрослевшую девушку с мужским голосом.
Однажды утром в редакцию нашей газеты ворвался не совсем обычный посетитель. Он был одновременно сердит и весел — то есть находился в том состоянии, когда человек охотно устраивает любой скандал, — от каждого встречного требует справедливости, крушит мебель и, не моргнув глазом, лупит всех по физиономии. Положение усугублялось тем, что человек был гренадерского роста, широк в плечах, румян и физически, видимо, очень крепок. С ним стоило держать ухо востро любому.
Этот человек влетел в приемную как раз в тот момент, когда там находились все сотрудники нашей маленькой редакции. Все были заняты своими делами, но, видимо, посетителю мы представились группой благополучных бездельников, которые просиживают штаны в уютном офисе, за стенами которого творится черт знает что.
— Кофеек распиваем? — громогласно спросил посетитель, окидывая нас ироническим взглядом.
У него был задорный соломенный чуб, шелковый галстук и дорогой пиджак, припахивающий нафталином. Мужчина был похож на гостя из глубинки, выбравшегося в свет и надевшего для этого все лучшее, что нашлось в гардеробе.
А у нас в редакции, действительно, пахло кофе. Секретарша Маринка, хлопотавшая у кофейника, отреагировала мгновенно.
— У вас есть возражения? — ревниво спросила она.
Маринка обладает среди прочих одним неоценимым талантом — она изумительно готовит кофе. В нашем коллективе кофе, приготовленный ее руками, является ритуальным напитком, поэтому иронию в отношении этого предмета никто из нас не воспринимает, а Маринка в особенности. — Пей, да дело разумей! — туманно ответил мужчина и для убедительности мотнул тяжелым подбородком. — Мне вот, например, с редактором поговорить надо! Есть у меня такая возможность?
Пропустив мимо ушей некоторую агрессивность тона, я сдержанно ответила:
— Главный редактор — это я, Ольга Юрьевна Бойкова. С кем имею честь?
— Это, в смысле, кто я такой? — уточнил мужчина. — Чтобы вы знали, я из Заречного. Агрономом работаю. Специально в Тарасов приехал всей семьей. Деньги все с книжки снял! А тут, извините, такие безобразия у вас творятся! Вы реагировать вообще-то думаете или как?
В его словах опять появился напор, от которого окружающим делалось неуютно. Наш фотограф Виктор, долговязый и мрачноватый, предусмотрительно выдвинулся вперед и занял позицию, с которой в любую минуту мог вмешаться в развитие событий.
Неофициально Виктор представляет у нас собой службу безопасности. Физические кондиции и профессиональный опыт военного позволяют ему это занятие. Некогда Виктор служил в роте разведки и прошел афганскую войну, и что касается, например, рукопашной, то тут ему равных нет. Я не хочу сказать, что Виктор собирался затеять с сердитым агрономом драку, но в таких ситуациях он всегда начеку.
— И что же за безобразия у нас творятся, господин Петяйкин? — спросила я с большим любопытством.
Наша газета «Свидетель» занимается криминальной тематикой — что, в принципе, вполне заслуживает определения «безобразия», — поэтому интерес мой был далеко не праздным. Как выяснилось, я не ошиблась. Федор Ильич оказался читателем нашей газеты, и его посещение не было случайностью. Наверное, у них в Заречном жили еще по старинке — надеясь, что газета может вмешаться, пропесочить и восстановить справедливость. Философия, по нынешним меркам, устаревшая, но лично мне глубоко симпатичная.
Вкратце суть дела была такова: взяв с собой все сбережения, семья Петяйкиных погрузилась в старые «Жигули» и отправилась в областной город за покупками, благо ехать было не особенно далеко — километров шестьдесят. Основной целью было приобретение роскошного современного телевизора, предпочтительно фирмы «Сони». Почему именно «Сони», господин Петяйкин не объяснял, но по его тону было ясно, что этой фирме он доверяет безоговорочно.
Приехав в Тарасов, семья Петяйкиных выяснила, где находится самый солидный магазин электроники — им оказался, конечно же, «Голубой бриллиант», — и двинула туда. После долгих сомнений и колебаний телевизор был куплен. Федор Ильич выложил за него около двенадцати тысяч.
Предвкушая, как ахнет все Заречное, увидев это чудо техники, Федор Ильич отнес телевизор в машину и кое-как пристроил его на заднем сиденье. Можно было отправляться домой. Но тут жене Федора Ильича захотелось пробежаться по магазинам. У них еще оставалось немного денег, а яркие рекламы и освещенные витрины так и манили к себе слабую женскую душу. Федор Ильич сдался. Отпускать супругу одну он не решился, боясь, что она потеряется в большом городе, но оговорил условие, по которому на все дела он отпускал полчаса. Тщательно заперев машину, Федор Ильич, взяв за руки детей, отправился вслед за супругой.
Душа у него, как Петяйкин сам признался, была с самого начала не на месте — оттого он и определил столь жесткий лимит времени. Но даже в глубине души Федор Ильич не допускал возможности той катастрофы, что поджидала их после короткой пробежки по залам универмага. Когда вся семья солдатским шагом вернулась к автомобилю, на заднем сиденье ничего не было!
То есть что-то там осталось, конечно. Чехол, собственноручно госпожой Петяйкиной пошитый, старые перчатки и карта области. Но огромной коробки с иностранными буквами там не было, как не было, разумеется, и содержимого самой коробки. Попросту говоря, телевизор украли.
