Мария Жукова-Гладкова - Любовь с алмазным блеском

Пока я еще не успела выйти из дома, позвонила Виктория Семеновна, наш главный редактор.

Я работаю в крупном холдинге, включающем множество печатных изданий и телеканал, вещание которого постоянно расширяется, в частности, благодаря моим репортажам. Я – ведущая «Криминальной хроники», которая ежедневно выходит в эфир в будние дни, также я веду страницу в еженедельнике «Невские новости», где рассказываю о событиях, информация о которых не попадала в эфир, и более подробно про тех, о которых говорилось в телепередаче. Криминала много, а эфирное время ограничено, в некоторые недели я могла бы заполнить не одну страницу, но если бы люди узнали обо всех происшествиях криминального толка, имевшихся в нашем городе на Неве, они схватились бы за головы. Не нужно пугать народ. Тем более наш главный редактор придерживается мнения: из всего происходящего нужно выбирать только те, которые с изюминкой. Хотя она же считает, что народ хочет крови и секса. Что ж, в событиях, случающихся в нашем городе, достаточно и изюминок, и крови, и секса.

Так вот, сегодня утром мне позвонила Виктория Семеновна и сообщила:

– К тебе какой-то ученый пришел – сказал, что будет ждать столько, сколько нужно.

Я уточнила, из какой сферы деятельности ученый.

– Насколько я поняла, он успел засветиться в нескольких. Сотни печатных работ у нас и за рубежом. Лекции читает чуть ли не по всему миру. Аня только что по Интернету проверила. (Поясню в скобках: Аня – это секретарша Виктории Семеновны). Все его титулы я не в состоянии повторить. И выглядит прилично. Тут, правда, могла жена постараться…

– Что желает?

– Наверняка кто-то хочет что-нибудь из национального достояния продать за рубеж. А он хочет это остановить, – высказала свое мнение Виктория Семеновна. – Я знаю, что ты тоже захочешь. И я хочу. В общем, давай побыстрее.

– Спасать национальное достояние, которое еще не успели продать?

Виктория Семеновна хохотнула и повесила трубку. Я быстренько прыгнула в свою машину, заехала за оператором, который уже ждал меня у своего подъезда, и порулила к зданию холдинга.

На вид ученому – он представился Бухаровым Леонидом Петровичем – было лет шестьдесят. На самом деле, возможно, и меньше, но от той жизни, которую он вел, вполне можно быстро постареть, ведь многочисленные звания так просто не даются. Ученый пришел к нам в холдинг в добротном костюме, явно пошитом на заказ у отечественнего портного, а не купленном в дорогом бутике, в белой рубашке, при галстуке некричащей расцветки и в начищенных до блеска ботинках. В руке держал портфель из черной кожи, никакие «гайки» у него на пальцах не посверкивали, часы были старыми советскими, но явно надежными. Почти седые волосы недавно стригли, и кое-где у корней выделялись участки слабо загорелой кожи.

Вообще лицо и кисти рук, выглядывавшие из-под пиджака, были очень сильно загорелыми и обветренными, на лице пролегали глубокие морщины. Я такие видела только у людей, отмахавших сроки на лесоповале. Правда, было маловероятно, что ученый с мировым именем имеет и такую строку в своей биографии. Хотя как знать… В нашей стране все возможно. Был же у нас период, когда в «Крестах» работало конструкторское бюро, а многие светила науки в принудительном порядке отправлялись в северном и восточном направлении. Но Бухаров вроде бы по возрасту не мог попасть под те репрессии.

Оглядев гостя, я согласилась с мнением Виктории Семеновны – «за кадром» явно присутствует жена. Не сам же он костюм отпаривал? В целом Бухаров выглядел ухоженным – то есть человеком, за внешним видом которого кто-то следит, а не тем, кто ходит по массажам и маникюрам.

Я пригласила Леонида Петровича в переговорную, куда также отправился и оператор Пашка. Виктории Семеновне наш гость отказался объяснять причину своего визита и заявил, что будет разговаривать только со мной. Нашего главного редактора это не удивило и не обидело. Бухаров был не первым с таковым заявлением – я за время работы в холдинге сделала немало репортажей (скорее, серий репортажей), которые помогли сохранить наши национальные богатства в стране, остановить хищения, наказать преступников и оправдать невиновных.

Оказалось, что большими моими поклонниками являются жена, сын и дочь Бухарова, сам же он редко смотрит «Криминальную хронику», так как много ездит по миру и родной стране, но за последнее время ознакомился с моими статьями в «Невских новостях», подборка которых лежит у них дома.

– Моя жена убедила меня, что я должен идти к вам, иначе опять все пойдет псу под хвост. В общем, я с ней согласился. Если вы сделаете съемку и несколько раз все покажете, да еще и в газете пропечатаете, то есть шанс, что не сопрут.

«Так-так, значит, супруга и правда имеет большое влияние на ученого», – сделала вывод я.

– Простите, кто вы по специальности? – поинтересовалась я, выслушав несколько сумбурное вступление гостя.

Леонид Петрович оказался геологом (как и его жена). Он окончил геологический факультет Ленинградского университета, еще в советские времена стал кандидатом геолого-минералогических наук.

– А где сейчас работаете?

– Официально нигде. Я не хочу иметь дело с нашими… э-э-э… В общем, я не могу при даме выражаться непечатно. Меня приглашают читать лекции во многие зарубежные университеты, исследовательские институты, я выступаю в различных передачах на Западе, туда езжу на конференции и симпозиумы, меня много печатают, в основном за рубежом. Причем дело не в том, что у нас в стране преподавателям и ученым очень мало платят. Я готов бесплатно читать курс студентам, которые действительно хотят стать геологами, потому что кто-то должен прийти моему поколению на смену. Но у меня были трения с коллегами, и меня… очень не любят. И это еще мягко сказано.

– Нелюбовь началась в советские времена? – уточнила я.

– Да, и если бы они не изменились, то я бы сейчас, наверное, работал дворником. Вахтером я успел потрудиться – после того как меня выгнали из института.

– За что?

– Официально – за нарушение трудовой дисциплины, а на самом деле за то, что мой начальник – я тогда писал докторскую, которую мне не дали защитить, – украл мое открытие. То есть заведующий кафедрой захотел прибрать его к рукам, оформить на свое имя, а я мешал. Меня пропесочили на различных собраниях, исключили из партии – в смысле из КПСС, потом выгнали из института. Доказать, что то открытие – мое, теперь невозможно.

– Но сейчас вы сделали новое?

– Это разные вещи, – сказал ученый.

Я попросила пояснить, что он имеет в виду. Оказалось, что в советские времена его открытие было связано со спутниками алмазов, то есть с сопутствующими минералами, наличие которых надежно указывает на алмазное месторождение.

– А разве раньше не были известны такие минералы?

Я, конечно, не геолог и алмазными месторождениями не интересовалась никогда (в своей журналистской практике еще не имела дела с алмазами), но про спутники алмазов все-таки слышала.

Бухаров объяснил, что то, что считалось спутниками алмазов до его исследований, на самом деле таковыми является не всегда. Он же доказал, что следует искать другие минералы, подсчитывать количество зерен и искать алмазы в том направлении, в котором оно увеличивается. Метод простой и дешевый, так как не нужно вынимать тысячи кубометров грунта.

Бухаров пустился в пространные пояснения с кучей профессиональных терминов, но я при всем желании не могла их понять. Я даже многие слова слышала впервые в жизни. Но из речи ученого сделала простой вывод: геолог в свое время открыл новый способ поиска алмазов, а лавры достались другому. Во время речи на профессиональную тему у Бухарова горели глаза. Надо отдать ему должное: говорил он зажигательно и оратором был великолепным. Ему бы на митингах выступать, бороться против уплотнительной застройки, повышения платы за коммунальные услуги и за права и свободы граждан. Хотя, возможно, он и борется в свободное от чтения лекций время.

Я бросила взгляд на оператора. Пашка даже не слушал. Судя по выражению лица, мечтал о пиве, большим поклонником коего является. Камера работала, но не привлекая внимания гостя. Для нас главным было сейчас записать его речь, а там видно будет.

– Открытый вами метод сейчас используется? – спросила я, как только Леонид Петрович сделал паузу (ждать паузы пришлось долго).

– Да, я как раз читаю о нем лекции за рубежом. Меня неоднократно приглашали в ЮАР и в США, где меня ценят и мне сочувствуют. Кстати, правозащитникам в США было трудно поверить в то, что я, ученый с мировым именем, работал вахтером. По просьбе друзей я выступаю и в политических программах, даю частные консультации. В нашей же стране я не верю никому. И вы сами прекрасно знаете, что тут происходит. Если не коллеги украдут идею, то чиновники.