Марина Серова - Медовый месяц под прицелом

Тучи неожиданно набежали, заволокли все небо, маленькие капельки застучали по стеклу и крыше. Я люблю в такую погоду лежать дома на диване и смотреть какой-нибудь хороший фильм.

Из кухни доносились аппетитные запахи. Тетя Мила вовсю колдовала у плиты. Я уже предвкушала, как через несколько минут аппетитные кусочки жареного мяса окажутся передо мной на красивой тарелочке. Но тут, как всегда, на самом интересном месте, зазвонил телефон. Я нехотя сползла с дивана, подошла к телефону и сняла трубку:

— Алло.

— Здравствуйте, — услышала я приятный баритон, — я бы хотел поговорить с Охотниковой Евгенией Максимовной.

Так-так, кажется, мной интересуется очередной клиент, а значит, на время мне снова придется расстаться со спокойной жизнью. Но больше меня расстроило совсем не это — шестое чувство подсказало, что вкусного ужина тети Милы мне сегодня тоже не отведать.

— Я вас слушаю, — смирилась я с неизбежным.

— Меня зовут Никита Андреевич Панкратов. Возможно, вы обо мне что-то слышали. Я — владелец сети ресторанов в городе Тарасове.

— Да, кажется, припоминаю. Вы были объявлены человеком года нашей губернии.

— Совершенно верно, — согласился со мной мой собеседник. — Но сейчас речь идет не обо мне, а моем сыне. Дело в том, что впутался я в одну очень неприятную историю. Чтобы из нее выпутаться, мне нужно съездить в Москву, а Егора, это мой сын, оставить не с кем.

— Никита Андреевич, вы меня, конечно, извините, но я не сиделка и не гувернантка, — попыталась я вывести Панкратова из заблуждения.

— Мне это прекрасно известно, поэтому я к вам и обращаюсь, — спокойно возразил мне Панкратов. — Моему сыну нужен профессиональный телохранитель на время моего отсутствия.

— Это меняет дело. Сколько времени вы будете отсутствовать и когда я должна приступить к работе? И еще у меня такой вопрос к вам: вы знаете, что я беру по двести долларов в день?

— Да, Евгения Максимовна, мне это прекрасно известно, так же как и то, что вы — настоящий профессионал. Именно поэтому я доверяю вам Егора. Вы могли бы приехать к нам прямо сейчас? У меня самолет через три часа, я бы хотел предварительно с вами поговорить, разъяснить ситуацию, чтобы вы знали, с какой стороны ждать неприятностей. А по поводу оплаты не беспокойтесь, я готов вам платить и по триста баксов в день, но мне нужны гарантии, что с головы Егора не упадет ни один волос.

— Вы меня обижаете, Никита Андреевич. Вы же сами пару минут назад говорили, что знаете о моем профессионализме, а теперь начали вдруг сомневаться.

— Простите, Евгения Максимовна, я не хотел вас обидеть. Ну, так вы возьметесь за мое дело?

— Да, говорите адрес, я соберусь и буквально через несколько минут выеду из дома.

Панкратов назвал мне адрес, сказал «до встречи» и повесил трубку.

Я поплелась собирать вещи. Скажу честно: сейчас мне меньше всего хотелось выходить из квартиры — маленькие капельки, стучавшие в окно, превратились в ливень. Но ничего не поделаешь, если у тебя такая работа, то надо идти, долг зовет.

— Тетя Мила, я ухожу! — ввела я свою тетушку в курс дела.

— Надолго, Женя?

Забавный вопрос! Она что, наивная, думает, я иду под проливной дождь за любимой шоколадкой или в видеопрокат?

— На несколько дней, — расставила я точки над «и».

— То есть как? — Разочарованная тетя появилась в дверном проеме.

— А вот так. Сейчас позвонил клиент, я должна срочно ехать к нему.

— Но как же… — запричитала тетя Мила. — Я весь вечер для нее старалась, готовила всякую всячину, а она, негодная девчонка, снова срывается с места и летит неизвестно куда и зачем…

— Во-первых, тетя, я лечу не неизвестно куда, а к Никите Андреевичу Панкратову, а во-вторых, это моя работа, и тебе прекрасно известна ее специфика, — приструнила я тетю.

Вообще-то я очень люблю тетю Милу, она мне за отца и мать, которая безвременно меня покинула. Просто иногда тете надо по нескольку раз объяснять, что в дождь я срываюсь не по собственной инициативе, а по профессиональной необходимости. Она немного подуется на меня, пообижается, но смирится. Единственное, с чем она никак не может свыкнуться, так это с тем, что я, вместо того чтобы найти себе жениха, который впоследствии станет мне мужем и отцом моих детей, охраняю преимущественно чужих мужей и их чад.

Я собрала сумку, впихнув в нее не столько одежду, сколько всевозможные причиндалы, которые могут мне понадобиться для охраны сына Панкратова. Чмокнула тетю в щеку и отправилась на стоянку, где сиротливо мок под дождем мой незаменимый, единственный и неповторимый «Фольксваген».

— Ты хоть зонт возьми, — тетя напоследок проявила свою материнскую заботу. Несмотря на то что ей было прекрасно известно, что я просто ненавижу эти приспособления, предназначенные для защиты от дождя.

Вместо ответа я еще раз поцеловала ее и отправилась к Панкратовым.

Придя на стоянку, я легким движением руки, вернее, нажатием кнопки сняла свой «Фольксваген» с сигнализации. Мне показалось, что мой «жук» так обрадовался приходу хозяйки, что даже расправил крылышки, приготовившись к полету.

Должна признать, что Тарасов мне нравится, но не всегда. Я ненавижу Тарасов летом, когда палящее солнце нещадно обрушивает свою мощь на наш провинциальный городок, заставляя жителей искать спасение под тенью деревьев и потреблять в огромных количествах квас, пиво и мороженое. Но самое обидное в том, что на самом деле никакого спасения совершенно нет, есть только иллюзия этого мнимого спасения, которой свойственно пропадать быстрее, чем наступает долгожданное чувство облегчения. А вот ездить по дождливому Тарасову я просто обожаю.

Я вообще люблю дождь. Когда-то давно у меня была такая детская забава — бегать под летним дождем босиком по лужам, смущая случайных прохожих, которые спешили домой, кутаясь в плащи и прикрываясь зонтами. Они принимали меня за сумасшедшую, но мне было на них глубоко плевать, ведь я им нисколько не мешала, так же, как и они мне.

За подобными размышлениями я не заметила, как подкатила к нужному дому. Было немного даже странно от того, что я так быстро нашла место жительства Панкратовых. Как будто я там была постоянной гостьей, а не в первый раз ехала на встречу с клиентом. На самом деле это объяснялось тем, что Никита Андреевич со своим сыном жил в том самом доме, который мне нравился до чертиков. Я не раз проезжала мимо, представляя, как здорово там внутри. Поэтому, когда услышала адрес, то мысленно была уже там.

Я припарковала свое «автонасекомое» во дворе дома моей мечты, пообещав ему вернуться, и отправилась к Панкратовым. В подъезде мне пришлось немного поругаться с консьержкой, которая упорно не хотела меня пропускать. Ну а потом, уже повоевав, я сделала ей комплимент, что она так рьяно и ответственно выполняет свою работу. Бабулечка расцвела и пропустила меня. Правда, предварительно связалась с Никитой Андреевичем по внутренней связи. Получив добро, она сделала широкий жест и разрешила мне пройти.

Панкратов жил на втором этаже, но это ни о чем еще не говорило, так как его квартира, как оказалось, занимала еще и третий этаж. Не буду описывать вам свой восторг — а заодно и зависть — от увиденного. Я с малых лет всегда мечтала о том, чтобы у меня дома была красивая резная лестница, по которой можно спускаться и подниматься с королевским видом. Наверное, это сказывается непомерное увлечение видеофильмами.

Дверь мне открыл сам Никита Андреевич. Я была немного удивлена, потому что вообще-то ожидала увидеть прислугу.

— Здравствуйте, Евгения Максимовна, — Никита Андреевич нагнулся и учтиво поцеловал мне руку.

Мне стало немного не по себе, не люблю я всяких там жестов приличия и норм этикета, сразу чувствую себя ущербной. Не люблю, когда со мной обращаются, как с хрустальной вазой. Я умею сама за себя постоять, а охранять «хрустальные вазы» — моя работа.

— Здравствуйте, Никита Андреевич, — ответила я любезностью на любезность.

Должна признать, что мой новый клиент произвел на меня должное впечатление. При других обстоятельствах я бы даже позволила себе им увлечься, но я на работе, поэтому здесь нет места сантиментам. Потому что там, где доминируют чувства, ослабевает разум, засыпает бдительность, и ты рискуешь себя скомпрометировать как профессионала.

— Никита Андреевич, я бы хотела попросить вас не называть меня по отчеству. Я согласна на Женю, в крайнем случае на Евгению, но только без отчества, — высказала я свою просьбу, с которой почти всегда начинаю знакомиться с неизвестным человеком, а особенно с клиентом.

Дело даже не в том, что обращение друг к другу по имени-отчеству добавляет в отношения людей официальность, а просто потому, что я ненавижу своего отца. Никак не могу простить ему то, что он так скоро женился на другой после смерти мамы. Может, это сказывается еще детский эгоизм, а может, просто моя маленькая месть за то, что он не смог уберечь маму.