Светлана Алешина
Средство от скуки
В тот весенний вечер мало что предвещало для Ларисы погружение в интересную историю. Впрочем, подруга Ларисы, экзальтированная парикмахерша Эвелина Горская, казалось, это предвидела. Потому что именно она настояла на том, чтобы Лариса вместе с ней поехала в дом культуры «Салют».
— Лара, ты меня знаешь, я практичная женщина, — говорила Эвелина. — Практичнее меня нет никого в нашем городе. Но там действительно интересно.
В последнее время парикмахерша ни с того ни с сего увлеклась экстрасенсорикой, и это увлечение стало неожиданным для подруги. Эвелина действительно была земной женщиной, слишком земной, типичная мажорка средних лет, менявшая любовников как перчатки и ориентировавшаяся в жизни в основном на материальные ценности. Тем более удивительным было это ее новое увлечение.
Лариса, директор ресторана «Чайка», тоже была далека от мистики. И тоже в принципе мажорка, но не такая откровенная, как Эвелина. А поехала она в «Салют» как всегда по одной причине — от скуки.
Дворец культуры находился на окраине города.
Это было довольно загадочное место — после часовых поисков вдруг выяснилось, что всезнающая Горская никогда в «Салюте» раньше не была. И подруги начали нервничать, правда, причины для этого у них были разные.
Лариса думала о том, что среди незнакомых людей они могут оказаться не к месту и не ко времени. Уже представила себе весь спектр ощущений, которые предстояло пережить, причем превалировало чувство неловкости и злости. Словом, Лина, как всегда, втянула ее в авантюру, и уж несомненно, если этот дом культуры все-таки отыщется, подруга будет вести себя там слишком раскованно.
А Горская вот уже минут пятнадцать, с того самого момента как они вышли из такси, ругалась последними словами, проклиная «эту дуру шизофреничку, которая способна дать инструкции даже по поводу того, где живет сам дьявол, но обязательно что-нибудь да напутает».
Речь шла о некоей особе по имени Оля, которая некогда была соседкой Эвелины и страдала сильной формой шизофрении.
Знакомый Ларисы, профессиональный психолог Анатолий Курочкин, как-то проводил с ней сеансы и пришел к неутешительным выводам.
— Синдром Клерамбо-Кандинского, — развел руками Анатолий Евгеньевич. — Медицина бессильна, я тоже.
— И что же делать? — обеспокоенно заглядывала ему в рот мама Оли.
— А ничего, — спокойно отвечал Курочкин. — Пускай себе живет дальше. В принципе она может себе это вполне позволить. Правда…
И Курочкин изложил потенциальные опасности, которые могут подстерегать Олю на ее дальнейшем жизненном пути.
— Бред воздействия — это плохо. Больному кажется, что на него телепатически воздействуют некие злые силы — например, из-за соседней стены, или через телевизор, или даже через случайного попутчика в троллейбусе. Или, к примеру, через канализационные трубы ему посылаются какие-то приказания, исходящие от таинственных парапсихологов или жутко засекреченных лабораторий спецслужб всех стран и континентов.
— Ой-ой-ой, — качала головой обескураженная мама.
— Человек таким образом теряет способность критически мыслить и живет в своем выдуманном бредовом мире, — продолжал Курочкин. — Переубедить его невозможно. Любая информация о том, что парапсихологи в канализации не живут, что там находятся исключительно продукты распада человеческого организма, то бишь дерьмо и моча, подвергается больным тщательной переработке и нередко талантливо вплетается в общую структуру бреда. Больной неожиданно начинает полагать, что эти самые отходы могут напитываться значимой информацией и, проходя мимо унитаза в уборной, посылают больному квантовые информационные импульсы.
— Фу, какая гадость, — морщились родственники шизофренички.
— Это еще ничего, — успокаивал Курочкин. — Это ведь никому не мешает. Вот если к бреду воздействия примешивается бред отношений, то… Больному вдруг кажется, что его или все необычайно любят, или, наоборот, испытывают неприязнь, и любой, даже нейтральный знак, взгляд, движение руки окрашивается в любовный или ненавистный тона. На пике бреда отношений может казаться, что во дворе, например, организуется заговор дворников с целью лишения его, больного, душевного равновесия. Причем основным средством осуществления заговора является методичное подметание дворниками асфальта под его окнами.
Вот тогда больной может просто-напросто убить впавших в немилость дворников подвернувшимся под руку тяжелым предметом. Например, выкинуть из окна на голову ничего не подозревавших мирных тружеников метлы телевизор.
— И как же? — совсем потеряли покой родственники.
— У Оли вполне мирный вариант болезни, — подвел итог Курочкин. — Дворники могут спокойно продолжать работать.
И вот эта самая Оля, в безрадостной перспективе психического здоровья которой был убежден Анатолий Евгеньевич, недавно сообщила Эвелине Горской о том, что в городе появился очень интересный экстрасенс по имени Кирилл Аткарский. Что он завоевал большую популярность и собирает каждый раз довольно значительную аудиторию. И Эвелина уговорила Ларису пойти вместе с ней на встречу с этим человеком.
— Он может быть интересен тебе и с женской точки зрения! — с улыбкой соблазнительницы уверяла Горская подругу.
И тут Лариса поняла, в чем дело: Эвелина скорее была взбудоражена возможностью знакомства с самим экстрасенсом Аткарским, нежели имела интерес к тому, чем он занимается. Она согласилась сопровождать Горскую, несмотря на весь свой скепсис по поводу экстрасенсорики, после того как поняла, что альтернативы у нее на вечер еще более туманны и малоинтересны, нежели знакомство с Аткарским.
Уже давно стемнело. Из окон близлежащих домов лился желтоватый свет. Мартовский холодок забирался под юбку и вызывал неприятные ощущения. Хотелось домой.
Неожиданно Горская остановилась как вкопанная, лицо ее озарилось улыбкой, а глаза заблестели.
— Ну вот, — выдохнула она, — мы пришли.
И указала на стандартное здание с колоннами в псевдодревнегреческом стиле, которых в свое время в изобилии настроили по всему СССР и помпезно обозвали «дворцами культуры» и «домами пионеров».
Котова с Горской поднялись по ступенькам и вошли в вестибюль. Навстречу им двинулась вахтерша — пожилая женщина в очках. Взглянув на обеих из-под очков подозрительным и в то же время, как показалось, пустым и ничего не выражающим взглядом, она спросила:
— Вы куда?
— В клуб экстрасенсов, — ответила Горская.
— А кто вы?
— Люди, — улыбка Эвелины вышла искренней и обезоруживающей.
— Я вижу, — равнодушно отреагировала вахтерша. — А к кому?
— Мы к Раисе Сергеевне, — и Эвелина назвала имя и отчество директрисы дома культуры.
— Это на второй этаж по той вон лестнице, — вахтерша кивнула на дальний от Ларисы и Эвелины вход. — Там увидите, на двери написано.
— Спасибо, — поблагодарила Горская, и подруги двинулись в направлении, указанном вахтершей.
Они поднялись на второй этаж и довольно быстро отыскали дверь с табличкой «Директор». Горская постучала и, услышав возглас «Да-да», открыла дверь.
В кабинете за столом сидела импозантная дама лет сорока-пятидесяти. Было видно, что она отчаянно следит за собой. Но ее густо подведенные глаза и яркие полные губы почему-то неожиданно вызвали у Ларисы отвращение. — Неприятие на уровне подсознания.
— Что вы хотели? — спрашивала тем временем директриса грудным голосом. — Ах, да-да, проходите…
Она узнала Горскую, улыбнулась и жестом пригласила ее пройти в кабинет.
— Здравствуйте, — улыбнулась в ответ Эвелина. — Кстати, рекомендую, — она обратила внимание директрисы на Ларису. — Котова Лариса Викторовна.
Директор ресторана.
— Очень приятно! — Раиса Сергеевна оценивающе посмотрела на Котову. — А почему вы не в зале?
— Мы сначала решили зайти к вам, чтобы вы представили нас, — не переставая улыбаться, ответила Горская. — Я ведь здесь тоже, можно сказать, человек новый…
— Ой, у нас все по-простому, — выдохнула Раиса Сергеевна. — У нас никто друг друга не представляет, все знакомятся по ходу. Так что не стесняйтесь, проходите… Впрочем, ладно, давайте я вас провожу.
Она еще раз внимательно посмотрела на Ларису, потом тронула за рукав Горскую и жестом пригласила ее отойти в сторонку.
— Лина, эта женщина — надежный человек? — спросила она строгим тоном.
Горская замешкалась.
— В каком смысле?
— Сможет ли она нормально воспринять все, что происходит в зале, и не станет ли болтать всякую чушь о нашем клубе за его пределами?
— Да что вы, Лариса — проверенный человек! — воскликнула Горская, всем своим видом показывая, что она гарантирует благонадежность подруги.
