Глава первая
— Прошу прощения, мадам… — наконец-то прервал свою словоохотливую посетительницу комиссар Мегрэ. — Теперь вы говорите, что дочь пытается вас отравить.
— Сущая правда.
— Но минуту назад вы столь же категорично заявили, будто ваш зять незаметно подошел к горничной и влил яд не то в кофе, не то в настой ромашки, предназначенный для вас…
— Сущая правда.
— А между тем… — Мегрэ взглянул или сделал вид, что разглядывает записи, сделанные во время беседы, продолжавшейся больше часа. — Между тем вначале вы утверждали, что ваша дочь и ее муж терпеть друга не могут.
— И это правда, господин комиссар.
— И все же сговорились вас убить?
— Да нет же! Видите ли… Они независимо друг от друга пытаются отравить меня. Понимаете?
— И ваша племянница Рита?
— Она тоже. Независимо от остальных.
На дворе стоял февраль. Погода выдалась ясная, солнечная. Порой проливались дождем плывущие в небе пушистые облака. Однако со времени появления гостьи в кабинете Мегрэ трижды подкладывал дрова в камин, последний камин в полицейском управлении. С каким трудом удалось отстоять его комиссару, когда в доме на набережной Орфевр устанавливали центральное отопление!
В норковой шубе, черном шелковом платье, вся в брильянтах — драгоценности сверкали в мочках ушей, на груди, шее, запястьях, как у цыганки, — гостья, видно, обливалась потом. Она и впрямь походила скорее на цыганку, чем на светскую даму. Яркий грим шелушился и местами осыпался.
— Словом, вас пытаются отравить сразу трое.
— Не просто пытаются, а уже принялись за дело.
— И вы предполагаете, что делают они это без ведома друг друга?
— Не только предполагаю. Я в этом уверена, — дама говорила с тем же румынским акцентом, какой был у знаменитой актрисы, выступавшей в театрах на Бульварах, и взрывалась такой же страстностью, не раз заставлявшей Мегрэ вздрагивать.
— Я в своем уме… Вот, прочтите… Полагаю, вы знаете профессора Тушара? Всякий раз, как идет какой-нибудь важный процесс, его приглашают экспертом.
Она все предусмотрела, даже не забыла проконсультироваться у самого известного в Париже специалиста по душевным болезням и получить у него записку, подтверждающую ее вменяемость!
Оставалось лишь одно — терпеливо ждать да время от времени записывать в блокнот несколько слов, чтобы ублажить посетительницу. У нее была рекомендация министра, тот лично позвонил начальнику уголовной полиции. Муж дамы, умерший несколько недель назад, был государственным советником. Жила она на улице Пресбур, в одной из каменных громад, выходящих фасадом на площадь Звезды.
— Что касается зятя, дело обстоит следующим образом… Я изучала этот вопрос… Вот уже несколько месяцев я наблюдаю за ним…
— Выходит, он принялся за дело, когда еще жив был ваш муж?
Дама показала аккуратно вычерченный план второго этажа своего дома.
— Буквой «А» обозначена моя комната. Комната моей дочери и ее мужа — буквой «Б»… Но уже некоторое время Гастон там не спит.
Телефон. Наконец-то Мегрэ получил какую-то передышку.
— Алло… Кто говорит?
Обычно диспетчер соединял с ним лишь в экстренных случаях.
— Простите, господин комиссар… Некто, не желающий назваться, хочет непременно поговорить с вами… Он говорит: это вопрос жизни и смерти.
— И ему нужно поговорить именно со мной?
— Да… Соединить его?
Тут Мегрэ услышал взволнованный голос:
— Алло… Это вы?
— Да, я комиссар Мегрэ.
— Простите… Моя фамилия для вас ничего не значит, но вы знали мою жену Нину… Вы слушаете? Мне надо рассказать вам все как можно быстрее. Он может появиться здесь каждую минуту…
«Ну и ну! — подумал было Мегрэ. — Еще один чокнутый. Вот денек выдался».
Он заметил, что тронутые попадаются пачками, словно находясь под воздействием определенных фаз луны. Надо будет заглянуть в календарь.
— Сначала я хотел прийти к вам… Прошел по набережной Орфевр, но во Дворец правосудия войти побоялся. Он преследовал меня по пятам. По-моему, ему ничего б не стоило выстрелить…
— О ком вы говорите?
— Минуточку… Я недалеко… Напротив вашего управления. Недавно окно ваше видел… Набережная Гран-Огюстен… Небольшое кафе под названием «Подвалы Божоле» знаете?.. Я вошел в телефонную будку… Алло… Вы слушаете?
Часы показывали десять минут двенадцатого. Мегрэ по привычке отметил на листке время, записал название кафе.
— Я продумал все возможные варианты… Обратился к полицейскому на площади Шатле.
— Когда?
— Полчаса назад… Один из этих людей шел за мной по пятам… Невысокий такой, темноволосый… Их несколько, они меняют друг друга… Не уверен, что сумею опознать их всех… Знаю только, что низенький брюнет из их шайки.
Молчание.
— Алло! — произнес Мегрэ.
Молчание продолжалось еще несколько мгновений, затем голос стал слышен вновь.
— Извините… Кто-то вошел в кафе. Я открыл дверь телефонной кабины, чтоб посмотреть. Оказалось, это просто рассыльный…
— Что вы сказали полицейскому?
— Сказал, что со вчерашнего вечера меня преследуют несколько человек… Точнее, со второй половины дня… Что они явно пытаются убить меня… Просил его арестовать типа, который шел за мной.
— Полицейский отказался?
— Он велел показать того человека. Я попытался это сделать, но опознать его не смог… Поэтому полицейский мне не поверил… Улучив момент, я спустился в метро… Выскочил из вагона, как только поезд тронулся… Петлял по переходам… Вышел напротив большого универмага возле ратуши. Прошел по всем галереям…
Бедняга, видно, шел быстро, если не бежал: голос у него был хриплый и отрывистый.
— Вот о чем я вас прошу. Поскорей отправьте детектива в штатском… В кафе «Подвалы Божоле»… Он не должен со мной разговаривать… И вообще обращать внимание… Я выйду из кафе… Тогда тот малый наверняка последует за мной… Как только вы его арестуете, я приду к вам и все выложу начистоту.
— Алло!
— Я говорю, что…
Молчание. Какая-то возня.
— Алло!.. Алло!..
