– Я?? – Бобров задохнулся, ухватившись за голову, в которой все стучало и тюкало. – Мне-то это зачем?!
– Но зачем-то вам понадобилось следить за ним! Зачем?
Чаусов говорил очень смелые и очень опасные вещи. Было видно, что он не боится его – Боброва. Не боится потерять работу. И вообще ничего не боится.
– Виктория вам нужна, так ведь, Николай Алексеевич? – хмыкнул здоровенный детина. – Да ради бога! Мне-то что! Только… Предупреждаю вас, хоть вы и мой работодатель: не смейте меня впутывать в ваши амурные дела.
– Ты что это себе позволяешь? – простонал Бобров слабым голосом. – Кто дал тебе право со мной так разговаривать?!
– А вам со мной? – нагло осклабился Чаусов.
И вот в этот самый момент Бобров понял, что он у Ивана на крючке. Да еще и на каком крючке!
– Ладно, ладно, не кипятись, – начал он примирительно и указал на другой стул. – Присядь-ка, пока еще не всю мебель тут разломал.
– Извините, – буркнул Чаусов, присаживаясь на другой стул. – Вычтите из зарплаты за поломку.
– И вычту! – начал было Бобров начальствующе, но тут же сдулся. – Ладно, разберемся. Ты вот что… Ничего подозрительного не видел, пока ждал его возле фирмы?
– Я? – Чаусов неуверенно пожал плечами. – А что я мог там видеть-то, Николай Алексеевич? Я за входом наблюдал, Синицына караулил снаружи. Внутрь меня не пускали.
– Ну а снаружи ничего не видел?
Бобров впился в малого взглядом. Не нравились ему его ответы, совсем не нравились. Что-то он видел! Точно что-то видел! Или знает о чем-то, или вообще замешан в этой страшной грязной истории и теперь станет его – Боброва – шантажировать. Вот дурак, связался!..
– А что там можно было видеть-то, Николай Алексеевич?
Он смотрел все время мимо Боброва, и тот сразу понял – врет. Врет Ваня как мерин сивый. Что-то скрывается за его невозмутимостью, то ли осведомленность какая-то, то ли тайная угроза его – бобровскому – благополучию.
Ладно, время покажет, что с ним дальше делать. Пока надо притихнуть. В любом случае этот качок ему не угроза.
– Значит, не видел ничего и никого? – еще раз на всякий случай уточнил он.
– Нет, – отчеканил Чаусов, поднимаясь с места. – Так я пойду?
– Иди, Ваня, иди…
Потом о возможной угрозе со стороны Чаусова как-то подзабылось, и Бобров все свои мысли сосредоточил на Виктории.
Вот о ком следовало печься, о ком заботиться. Тоже, конечно, с предельной осторожностью, но начинать следовало именно сейчас…
Он не знал, разумеется, что Чаусов, выйдя из его кабинета и спускаясь по лестнице, не выдержал и набрал номер своего армейского дружка, с которым не виделся уже год.
– Здорово! – поприветствовал он его, как только услыхал в трубке знакомый голос. – Как жизнь?
– Здорово! – Тот обрадовался, но про жизнь свою ничего не сказал, а спросил тут же: – Ну и чего тебе от меня понадобилось?
– Да вот… Кажется, я влип в неприятную историю, Серега.
– Что меня совершенно не удивляет. Из-за бабы?
– И да, и нет.
– Как это?
– Да баба, понимаешь, не моя.
– Опа! А чья же?!
– Да начальника моего! И не совсем даже его, а парня одного, а босс просто глаз на нее положил.
– Ну а ты тут при чем?! – удивился Сергей, попутно отдавая кому-то приказания.
– А при том, что он мне поручил за парнем этой бабы следить.
– Зачем?!
– Спроси его! Так вот, поручил мне следить за ним, я и следил. – Чаусов вздохнул, подходя к своей машине.
– Чего вздыхаешь? – насторожился сразу Сергей, зная, что заставить переживать Чаусова может не всякий.
– Да пока я следил за парнем, то есть торчал возле офиса, где он работал, парень сыграл в ящик.
– Опа! – уже тревожно воскликнул Сергей. – Сам сыграл или помогли?
– Вроде сам удавился на трубе отопления в туалете, но…
– Но тебе что-то не нравится, так?
– И не только мне!
– А кому еще?
– Моему боссу!
– Тому, что поручил тебе следить за парнем?
– Точно…
– И что же, он теперь поручает тебе найти возможного убийцу, что вставил шею парня в петлю? – попытался догадаться Серега.
– Если бы! – Иван сел за руль, поиграл ключами, захлопнул дверцу машины. – Он сейчас издалека так намекнул на то, что я будто бы проявил инициативу и парня удавил.
– Он что, идиот?! – Серега выругался матом. – Или чересчур мудрый?
– Скорее второе!
– Тебя-то что конкретно волнует, если знаешь, что ты тут ни при чем?! Видел, что ли, что?
– Ну!
– И че теперь?
– Да вот не знаю, в ментуру податься или самому попытаться разобраться в этом говне. – Иван завел машину. – К ментам подашься, начнут доставать, че, мол, делал возле офиса и все такое. Бобра не сдашь, тот соскочит и меня подставит.
– Сто процентов! – Сергей зашуршал бумагами и снова отдал кому-то распоряжение, утробно посмеявшись.
– Ты че там, Серега, секретаршу свою лапаешь?! – разозлился Чаусов. – Тут у друга дело – дрянь, а он там… Да идите вы все!..
Суббота выдалась как раз такой, как он и ожидал. Серой, неуютной и холодной. Что неделю, что две недели назад, все одинаково!
Почему так?
Да потому что за окном почти на уровне его восьмого этажа висело сизое небо, не обещавшее и прорехи, в которую пробилось бы солнце. Магазин за углом, куда он метнулся утром за продуктами, оказался закрытым на учет, а тащиться за три квартала в другой не хотелось. Убирать в квартире, где по углам клубилась пыль, тоже не хотелось. А тут еще после обеда и отопление отключили, где-то что-то прорвало.
Чему было радоваться-то?
Вот Грибов и лежал на диване, укутавшись в подаренный теткой семь лет назад теплый плед из верблюжьей шерсти, и презирал себя тихонько за леность и нежелание хоть что-то изменить в своей жизни. Тупо смотрел в телевизор, тянул чашку за чашкой безвкусный дешевый чай, потому что другого не было, и с брезгливостью посматривал на свое запущенное жилище.
Так вот он и состарится в пыли и одиночестве! Будет ходить на службу. В выходные станет себя презирать и чахнуть от собственной никому ненужности. И лень ему будет что-то менять, чем-то заниматься. Потому что он…
Окончательный диагноз он поставить не успел. Позвонила Елена Ивановна.
– Чахнешь? – вздохнула она с пониманием. – Лежишь небось на диване, пялишься в ящик и жалеешь себя? В холодильнике пусто, в квартире не прибрано…
– Почему это не прибрано? – возмутился он. – Мне что, убрать квартиру трудно?
– Тебе не трудно, Грибов, тебе лень. – Елена рассмеялась. – Жениться тебе надо, барин!
– На ком?! – Грибов вздохнул тяжело. – Одни авантюристки, крохоборки и акулы, прости меня, Аль. Ты вот была одна путевая, и ту Сашка из-под носа увел. На ком жениться-то?!
– Ладно, не ной, есть одна девушка…
– Ой, только не начинай! – взвыл Грибов, своих знакомых девушек Елена поставляла ему контейнерами.
– Вот! Вот видишь, какой ты! – возмутилась она. – А ноешь, что тебе одному плохо!
– Я не ною, – возразил со слабым вздохом Грибов. – И с чего ты взяла, что я сейчас один? Может, я…
– Вот именно, что может, – она снова рассмеялась. – Ладно, Сашка тебя на пирог приглашает. Приедешь?
– Нет, – ответил он поспешно.
– Почему? – Елена удивилась. – Занят, что ли?
– Конечно! Суббота, вечер, планов громадье!
– Врешь ты все, Грибов. Ладно, как знаешь. А вот Ленька Фомин, между прочим, уже к нам едет.
Грибов тут же с досады закусил губу. Тянули его за язык про планы несуществующие брякнуть. Если бы он знал с самого начала, что Ленька едет к ним в гости, он бы тоже не отказался. Теперь поздно. А может, и к лучшему, что не поедет. После их уютного семейного гнезда в свое жилище возвращаться будет совсем невмоготу. Уборку, что ли, сделать?..
И сделал ведь! Да так упирался, что даже в шкафу в кухне все стекла перемыл. И в магазин засобирался. В холодильнике мышь удавилась, пора было заполнять полки провизией. А там Леньке позвонить можно будет, он наверняка не откажется после посещения счастливого семейства к нему на огонек заглянуть.
Ленька отказался, сославшись на свидание. Но Грибов не стал унывать. Ничего, он и один как-нибудь вечер скоротает. Благо что отопление запустили, в квартире потеплело уже через час. Пол и мебель сверкали чистотой. В раковине ни единой грязной тарелки, сейчас еще продукты закупит, рассует по полкам холодильника…
Он уже подходил к дому, когда его окликнули.
– Анатолий Анатольевич Грибов, это вы?
Темная тень, метнувшаяся к нему от детских качелей в пяти метрах от подъезда, заставила его вздрогнуть от неожиданности. Голос был женским и незнакомым, что не могло не вдохновлять. Ну, вот, а он за субботний вечер переживал. Не придется коротать в одиночестве. Неужели Елена Ивановна все-таки вопреки его запретам прислала свою подружку?
– Слушаю вас, – он открыл подъездную дверь. – Мы знакомы?
– И да, и нет.
Женщина была невысокой и все время прятала лицо в воротнике короткой шубки. Кажется…
