Мередит улыбнулась про себя. Наконец-то перед ней прежний пылкий Алан Маркби! Таким она его запомнила. Ей трудно было промолчать, когда ее друг порицал Динса. Он ведь и сам достаточно авторитарен. Во время расследования вестерфилдских отравлений[1] он не раз выводил ее из себя безапелляционными суждениями. Хотя, наверное, она слишком вспыльчива. Мередит вспомнила молодого человека с петицией, остановившего ее утром на улице. Намерения у него были явно хорошие, но вот держался он вызывающе. А уж внешний вид и вовсе не говорил в его пользу. Словом, Мередит понимала, что, возможно, несправедливо отнеслась к бедняге. Ей стало жаль небритого парня в грязной шинели.
— Сегодня, — сказала она, — я встретила человека, который произвел на меня примерно такое же действие, как Динс на вас. — Она рассказала старшему инспектору о противнике охоты. — Он ведь не делал ничего плохого и даже наоборот. Он призывал поддержать благое, по его мнению, дело. Но держался настолько недружелюбно, что я разозлилась и решила нарочно не подписывать его бумагу.
— А, да, — вспомнил Маркби. — Скоро же состоится ежегодный сбор охотников! На второй день Рождества члены нашего охотничьего общества собираются на рыночной площади, как на парад. Затем они выпивают по паре рюмочек чего-нибудь горячительного и отправляются на охоту. Обычно полюбоваться на охотников приходят все местные жители. Возможно, в этом году кто-нибудь постарается испортить охотникам удовольствие. Например, посыплют перцем землю, чтобы сбить гончих со следа, или вообще сорвут охоту. Или устроят на рыночной площади демонстрацию протеста.
Маркби вспомнил о грядущих праздниках.
— Кстати, о Рождестве. Я ведь не случайно спросил, какие у вас планы. Дело в том, что Лора, моя сестра… Кстати, вы помните ее? Она совладелец адвокатской конторы на Хай-стрит. Так вот, она приглашает вас к себе на семейный рождественский ужин. Гарантирую, что никто не отравится, — поспешно добавил старший инспектор, — потому что праздничный ужин всегда готовит Пол, мой зять. Кухня — его стихия. Он ведет на местном телеканале кулинарную передачу и пишет книги по кулинарии.
— Очень мило со стороны Лоры, — неуверенно произнесла Мередит.
Маркби уловил сомнение в ее голосе.
— Вы вовсе не обязаны… я хочу сказать, решать вам. Конечно, она будет рада, если вы придете, и я тоже, ведь я тоже там буду. У нее дети…
— Да, кажется, припоминаю, вы рассказывали мне о своей сестре и ее детях. У нее ведь их трое, правильно?
— Четверо. За прошедшее время родилась еще одна девочка. Но малышка пока в основном только ест и спит. Мэтью, мой старший племянник, довольно умный мальчик, и Эмма, следующая по возрасту, тоже хорошая девочка. Сейчас она осваивает флейту-рекордер. Разучивает к Рождеству «Звените, колокольчики!». Вики занимается в основном тем, что все ломает. Она юная революционерка. В общем, дети славные, но, если вы любите мир и покой, они, пожалуй, покажутся вам довольно утомительными.
Вид у Алана был такой печальный, что Мередит не могла не улыбнуться:
— Я очень рада, спасибо за приглашение! Обязательно приду. Поблагодарите от моего имени Лору. Я сама тоже позвоню ей попозже.
— Ну, тогда хорошо, — с облегчением произнес Маркби. — Рад, что вы придете. — И поспешно добавил: — Кстати, когда в доме гости, Лора относится к детям построже. Я, понятное дело, не в счет.
— Ясно.
Официантка принесла мясо, и они отвлеклись на еду. В это время Динс и его собеседник встали из-за стола. Повернувшись к выходу, Динс заметил Маркби.
— А… здравствуйте, старший инспектор! — воскликнул он и остановился, поправив очки на переносице. Мередит тут же вспомнила этот его жест. Да и правду сказать, носик у Динса был такой маленький, что с него постоянно соскальзывали очки. — У полицейского выходной? — весело спросил он.
— Да, у нас, как и у других, тоже бывает свободное время! — сухо ответил Маркби.
— Надеюсь, вам здесь нравится. — Динс скользнул взглядом по Мередит, и на его лице появилось удивленное выражение. — До чего же тесен мир! Мы с вами сегодня уже виделись в Бамфорде, в супермаркете. Вы меня, наверное, не помните?
— Отчего же, помню. — Мередит улыбнулась.
— Рад, что вы выбрались оттуда целой и невредимой, миссис Маркби.
— О, нет-нет, что вы! — одновременно воскликнули Мередит и Маркби. — Вы ошиблись…
Динс широко улыбнулся:
— Все понятно. Что ж, счастливо оставаться. С Рождеством вас!
Он последовал за своим бородатым спутником, оставив старшего инспектора и Мередит в неловком молчании. Они старались не смотреть друг на друга.
— Как-то мы не очень удачно выступили, — сказала наконец Мередит.
— Тупой самодовольный болван! — раздраженно отозвался Маркби.
Мередит, вспомнив короткий разговор с Динсом в очереди, почувствовала себя обязанной защитить его. Он ведь выказал — по крайней мере, в магазине ей так показалось — непритворную заботу о других. Такой человек заслуживает хотя бы доброго слова в свою защиту. Она ринулась в бой.
— Вы уверены, что относитесь к нему по справедливости? Или изначально настроены против него, поскольку вам, в силу вашей профессии, кажется, будто он путается у вас под ногами и мешает работать?
Голубые глаза Маркби загорелись воинственным огнем. Он устремил на Мередит указующий перст.
— Послушайте-ка меня, мисс Умница! Вы еще не видели мистера Динса во всей красе! Поместите его на телеэкран, в огни рампы, и наш Колин пойдет вразнос! Он никому и слова не даст сказать. Кстати, он далеко не всегда относится по справедливости к бедному усталому полицейскому!
Мередит выпрямила спину.
— По-моему, все люди склонны отстаивать свою точку зрения. И вообще… — Она понимала, что напрасно ввязывается в спор, но ничего не могла с собой поделать. — Вот, взгляните! — Она указала на плакат, призывающий местных жителей полюбоваться, как будут казнить трех преступников. — Реформа уголовного права была нужна нам, как воздух! Возможно, сейчас требуется новая реформа. Представления о том, как обществу обходиться с преступниками, постоянно меняются, как меняются и представления о справедливости и правосудии. Еще сравнительно недавно человека могли повесить за поджог стога сена! Спасибо людям, которые готовы бороться с системой, которую они считают несправедливой.
— Даже если они останавливают прохожих на улице в предпраздничный день и призывают подписать дурацкую петицию? — коварно спросил Маркби.
— Так нечестно! — возмутилась Мередит. — Ну хорошо, да, если угодно! Даже если их действия и означают некоторые неудобства для других! Кстати, кажется, Динс не призывает запретить псовую охоту на муниципальных землях.
— Динс занимается делами, которые получают большой общественный резонанс, — сухо ответил Маркби. — И на этом можно поставить точку. Я же просто скептик. — Он посмотрел на Мередит поверх кружки, словно призывая ее согласиться с его последним утверждением.
Но Мередит была не из тех, кого можно легко сбить с избранного курса.
— Я не исключаю, что дела, которыми он занимается, привлекают к себе большое внимание именно благодаря его вмешательству! Что, по-моему, замечательно. Человек делает свое дело.
В глазах Маркби появилось выражение вселенской усталости. Видимо, подобные возражения ему приходилось выслушивать не однажды.
— Наш разговор грозит перерасти в бесконечные пререкания из-за пустяков, — заметил он. — Или вы собираетесь выступить в роли адвоката дьявола?
— Нет, не собираюсь! — воскликнула разгоряченная Мередит, сдвигаясь на кончик стула. Длинная прядь закрыла ей глаза, но она и не подумала ее убрать. — Я не призываю причислить Динса к лику святых! Но по-моему, он заслуживает уважения.
Маркби хмыкнул и с жаром набросился на ромштекс. Но долго не выдержал и заговорил с набитым ртом:
— Ладно, хорошо. Сознаюсь, я недолюбливаю людей, которые зарабатывают себе на жизнь, выступая против существующих порядков. Но я всегда поддерживаю тех, кто борется с несправедливостью. Я теряю терпение и выхожу из себя только в том случае, если мои оппоненты чересчур самоуверенны. Я всегда готов выслушать разумные рассуждения и веские аргументы. А еще мне не нравится, когда мои собеседники отказываются признать истину, если она им неприятна, и не отличают добро от зла. Они пытаются смешать их, хотя добро и зло — вещи, противоположные друг другу! — Старший инспектор ненадолго замолчал, вероятно боясь подавиться. Через секунду-другую, проглотив мясо, он заговорил медленно и членораздельно: — Смею заметить, современная теология тут не очень-то помогает. Я уже не говорю о современных педагогических воззрениях. Но иногда он просто бывает не прав — не прав, и все! — Маркби решительно кивнул, подкрепляя собственное суждение.
