Девушка бросила на него удивленный взгляд.
— Я вас не понимаю, мистер Шейн. Доринда — мое христианское имя. Но, возможно, стоит упростить формальности. К чему, например, вам знать мою фамилию.
— Просто для порядка,— настаивал Рурк.
— А я предпочитаю сохранить инкогнито,— холодно констатировала она.— Как вам известно, так поступают многие звезды. Неплохой прием, если вы хотите побыстрее добиться успеха. Публика обожает подобные тайны.
— Никогда бы не подумал, что вашему танцу можно научиться в Роллинс Колледже,— вклинился в разговор Шейн.
— Роллинс Колледж? — девушка бросила на детектива непонимающий взгляд своих невинных глаз.— Вы хотите посмеяться надо мной, мистер Шейн? Всему, что я умею, я научилась у моей матери.
— Разве ваша матушка преподает танцы? — переспросил детектив.
— Разумеется, моя мать — самая замечательная танцовщица, хотя и предпочитает классический стиль. Боюсь, правда,— она прелестно надула свои полные алые губки,— что она оторвала бы мне ноги, если бы узнала, с каким танцем я выступаю в этом зале. Вот одна из причин — она снова повернулась к Рурку,— почему я предпочитаю сохранить свое инкогнито. Я не хотела бы также, чтобы моя фотография появлялась в печати.
Доринда подвинулась поближе к репортеру и, глядя ему прямо в глаза, начала рассказывать ему романтическую историю о детстве и юности, проведенных в монастыре, пока ее мать гастролировала по всему миру.
Шейн мрачно потягивал коньяк и разглядывал ангельский профиль Доринды, с нетерпением ожидая конца затянувшегося интервью. Ему давно уже не давала покоя навязчивая мысль: почему большинству танцовщиц ночных клубов, с которыми ему довелось иметь дело, так импонировали истории о годах, проведенных в удаленном монастыре, где они, по-видимому, и осваивали азы балетного искусства. Тем не менее он не проронил ни слова, пока официант не разместил перед ними три продолговатые деревянные посудины, на которых аппетитно дымились толстые куски ароматной говядины, обложенные дольками жареного картофеля. Лишь когда с вопросами было благополучно покончено и внимание танцовщицы переключилось с журналиста на бифштекс, детектив снова напомнил о себе.
— Не слишком ли жестоко было с вашей стороны испытывать чувства миссис Дэвис, отказавшись встретиться с ней после того, как она целый вечер просидела в этом зале, даже после записки, переданной вам с официантом.
— Но я не знаю никакой миссис Дэвис, мистер Шейн,— Доринда подняла свои широко раскрытые глаза на детектива и недоумевающе сморщила хорошенький носик, словно пытаясь отыскать в памяти еще одно воспоминание непорочной юности.
На этот раз пришлось удивиться самому Шейну. Если девушка лгала ему, то она была не только превосходной танцовщицей, но и выдающейся драматической актрисой, второй Дузе. Он продолжал свои наблюдения, когда она снова взяла в руки вилку и нож и атаковала бифштекс с жадностью нормального проголодавшегося подростка.
— А где теперь ваша матушка, Доринда? — спросил Рурк, наполняя свой бокал и с отвращением разглядывая стоявшую перед ним тарелку.
— Не так далеко отсюда. Вчера я получила от нее письмо. Она думает, что я по-прежнему работаю продавщицей, зарабатывая тридцать долларов в неделю.
Она положила в рот солидный кусок мяса и с наслаждением прожевала его.
— Потрясающе вкусно! Но пора закругляться. Мне предстоят еще два выхода сегодня вечером.
Шейн выругался про себя. Разумеется, даже сейчас ему ничего не стоило вернуть полученный аванс и предложить миссис Дэвис убраться куда-нибудь подальше. Он чувствовал себя в роли человека, одной рукой протягивающего мороженое ребенку, а другой приготовившегося надавать ему по губам. Он попытался поймать взгляд Рурка, но глаза репортера были упрямо опущены к пустому бокалу. Не сговариваясь, приятели одновременно протянули руки к бутылке.
— Вы что, собираетесь опорожнить эту посудину, дожидаясь, пока эти отличные бифштексы совсем остынут? — рассмеялась Доринда.
Шейн поспешно отдернул руку. Этот инцидент, при всей своей незначительности, помог ему вновь обрести утраченное равновесие.
— Простите, но мне так или иначе придется задать вам несколько вопросов, мисс. Миссис Дэвис, о которой я вам говорил, сегодня днем посетила мою контору, назвавшись близким другом вашей матери. Она показалась мне очень обеспокоенной вашей судьбой. Ее обеспокоенность простиралась настолько далеко, что после того, как вы сами отказались побеседовать с ней, она обратилась за разъяснениями к одной из здешних певичек.
— Тогда это была Билли. Она — единственная певица в нашем клубе. Но если даже какая-то сумасшедшая дамочка и беседовала с ней обо мне, Билли ни словом не обмолвилась об этом. А я не получала никакой записки.
Доринда взяла с тарелки очередной кусок мяса и принялась с аппетитом пережевывать его. Шейн пожал плечами и счел за лучшее обратить внимание на содержимое своей собственной тарелки. Некоторое время вся компания молча пережевывала мясо. Между тем Рурк, первым покончивший со своим бифштексом и теперь лениво разглядывавший пары, возвращавшиеся на свои места после очередного танца, незаметно попытался привлечь внимание приятеля.
— Не оглядывайся, Майкл, но, судя по всему, ты уже под колпаком.
Шейн осторожно скосил глаза в направлении взгляда репортера и замер на месте, не в силах скрыть охватившего его раздражения.
Люси Гамильтон, собственной персоной, восседала всего в нескольких шагах от него в компании высокого блондина. Она была одета в вечернее платье цвета морской волны, искусно отделанное серебряной нитью. Черты ее обращенного в профиль к детективу лица представляли забавную смесь презрительного безразличия к окружающему миру и милой застенчивости подростка, попавшего в незнакомую компанию. Люси не замечала или предпочитала делать вид, что не замечает присутствия своего шефа. Наконец она как бы случайно слегка повернула голову, и ее глаза встретились с негодующим взглядом Шейна. Мисс Гамильтон приветливо помахала рукой приятелям, мягко улыбнулась и произнесла несколько слов, обращаясь к своему кавалеру. Тот согласно кивнул головой и послушно поднялся с места. Шейн обернулся как раз вовремя, чтобы перехватить ядовитую ухмылку Рурка.
— Это твоя проблема, Майкл,— объявил репортер, поспешно вскакивая на ноги.— Мне надо еще потолкаться за кулисами, чтобы уточнить кое-какие детали будущей статьи.
— Черт тебя побери, Тим,— простонал детектив.— Неужели нельзя подождать еще несколько минут?
Но Тимоти Рурк был уже далеко, Шейн беспомощно повернулся к Доринде, с довольным видом продолжавшей трудиться над бифштексом.
— По-моему, он очень мил,— заметила девушка, кладя в рот последний кусок.— Но что с вами, мистер Шейн? Вы чем-то обеспокоены?
К счастью для детектива, ему уже не пришлось давать ответа на поставленный вопрос.
— Какая удача встретить вас в этом месте, мистер Шейн,— прощебетала Люси Гамильтон, грациозно проскальзывая в покинутое Тимом кресло.— Надеюсь, вы представите меня вашей спутнице?
— Мисс Гамильтон, Доринда,— пробормотал Шейн.
— Доринда! Ну конечно! — с энтузиазмом воскликнула мисс Гамильтон.— Странно, что я не узнала вас с первого взгляда. Очевидно меня ввело в заблуждение ваше платье…
— Что это за тип за твоим столиком? — сердито прервал ее речитатив Шейн.
— Его зовут Шлэтцер.
— Где ты познакомилась с ним, черт побери?
— Подцепила его в баре на Майами авеню, хотя, по-моему, это абсолютно не твое дело. После того, что ты наговорил мне сегодня вечером…
— Я объяснил тебе, что у меня деловая встреча.
— О, разумеется! — Карие глаза Люси задумчиво остановились на лице танцовщицы.— У частных детективов всегда бывают такие интересные деловые встречи…
— Частный детектив? — воскликнула Доринда с выражением одновременно удивления и испуга.
— Черт тебя возьми, Люси,— возмутился Шейн.— Даже если ты и являешься моим секретарем, это еще не дает тебе права…
— Конечно нет,— холодно парировала его замечание мисс Гамильтон.— У меня и мысли не было прерывать столь важное деловое свидание. Прошу прощения.— С надменным видом она поднялась с места и с достоинством продефилировала к своему столику.
— Я лучше пойду к себе,— пробормотала Доринда, опустив глаза и нервно теребя край скатерти.— Я не хочу сладкого. Благодарю вас, мистер Шейн.— Ее губы заметно вздрагивали.
Шейн вытянул руку и осторожно сжал запястье девушки.
— Не надо ничего бояться, Юлия,— мягко произнес он.
— Я уже говорила вам, что меня зовут не Юлия,— воскликнула она высоким дрожащим голосом.— И я не понимаю, что вы хотите от меня.— Она попыталась оттолкнуть руку детектива, но пальцы Шейна лишь крепче сомкнулись вокруг ее запястья.
