— Что-то могло там, на юге, случиться.
— Тебе лучше знать тамошние дела, Джо. (Уэзерби Гуд был уроженцем Хорсрэдиша, городка поближе к Центру.) Полли отправилась на день рождения своей приятельницы, которая заведовала локмастерской библиотекой, но ушла оттуда и теперь ведает семейной книжной лавкой.
— Как же, знаю я эту лавчонку. «Бестселлеры». Она там испокон веков. А почему тебя не пригласили?
— Меня пригласили, но я не поехал. Они там на своих вечерах играют в отгадайки.
— Я тебя понимаю…
— Заскочишь завтра по дороге на радио клюкнуть рюмочку, я уж, так и быть, тебя просвещу… кто там выиграл.
Во время разговора сиамцы сидели бок о бок, предвкушая дальнейшее развитие событий. И оно не заставило себя ждать. Квиллер тщательно расчесал им шерстку серебряной щеточкой… потом сыграл с ними несколько раундов в игру, называвшуюся «цап-за-галстук»… потом объявил: «Читать!» Коко прыгнул на книжную полку и столкнул оттуда «Женский портрет». Там на корешке, он заметил, было больше золота, чем на других книгах, прибывших при последней покупке.
Не успели они дочитать главу, как задребезжал телефон… и уютный голос Милдред пригласил Квиллера разделить с Райкерами послеполуденную трапезу.
— Но я не могу дозвониться до Полли, — посетовала она. — И в церкви её не было.
— Её нет в городе, — объяснил Квиллер.
— Тогда приходи один, а я приглашу тебе в пару кого-нибудь из соседей.
Когда час спустя он прибыл к Райкерам, то, к своему удовольствию, увидел там Хикси Райс, заведовавшую во «Всячине» отделом рекламы.
— Где Полли? — спросила она.
— В Локмастере — боюсь, там ничего хорошего. А где Дуайт?
— Там же и, боюсь, по той же причине.
Напитки были сервированы на открытой площадке перед домом. Разговор шёл о «Старой посудине». Шотландская община была готова построить новое здание. Волонтёры — плотники, электрики и маляры — предлагали свои услуги, гордясь, что их имена будут значиться в почетном списке, который вывесят в вестибюле здания.
Обедали, как всегда, внутри.
— Завидую Квиллу, — сказала Милдред. — Такая роскошь — его затянутая сеткой беседка. Квилл может принимать гостей на свежем воздухе. И киски могут резвиться там без поводков.
После десерта (запеченные персики с сreme fraiche[14] и орехи пекан) мужчины завели разговор на любимую тему — о своей юности в Чикаго. Хикси их баек ещё ни разу не слышала.
— Расскажите о летнем лагере, — предложила Милдред.
И сто раз рассказанное зазвучало опять.
Квилл. Мой отец умер до моего рождения, и мистер Райкер выполнял отцовские обязанности за двоих: водил нас в зоопарк и на парады, давал советы, просматривал школьный дневник, улаживал неприятности.
Арчи. Однажды он решил, что нас нужно отправить в летний лагерь — поучиться чему-нибудь полезному типа: плавать кролем, оснащать парусную лодку, влезать на дерево, вырезать свисток…
Квилл. И вот что навсегда врезалось в память: каждый вечер мы сидим вокруг костра, слушаем разные истории и поем бойскаутские песни — громко, но, увы, не очень стройно.
Арчи. И вот что ещё мы оба помним во всех подробностях — читанные у костра стихи.
Квилл. Не только каждое слово засело в памяти — стихотворные строчки всплывают в голове в самый неподходящий момент…
Арчи …к примеру, когда стоишь перед дорожным инспектором…
Квилл …или во время венчания…
АРЧИ. Хотите, почитаем?
— Пожалуйста, пожалуйста! — воодушевилась Хикси.
Двое взрослых мужчин выпрямились и, уставившись друг другу в глаза, чтобы вместе начать, принялись скандировать в бодром ритме:
Неподалеку в густых камышах
Издохла соечка от коклюша.
Ах как её било от коклюша!
Висела на ветке, едва дыша,
И умерла…
На мгновение воцарилась та звенящая тишина, когда Полли обычно изрекала: «Цитируя „Ричарда Третьего", потрясающе!»
— Здорово! Здорово! — восторгалась Хикси. — Обязательно выучу это наизусть.
— Прочитать вам вторую строфу? — спросили воодушевленные мужчины. — Она не хуже первой.
Вечер закончился в достаточно ранний час, и Квиллер поспешил домой, чтобы встретить эскападу Полли во всеоружии. Уж он её спросит:
Как прошёл юбилейный банкет?
Сколько свечей было в торте? Все шестьдесят?
Кто там был?
Как были гости одеты? Строго или крикливо?
Все ли играли в угадайки?
Кто да кто выиграл?
Какие были призы?
В какую церковь они ходят?
Какой там пастор?
Он был дока по части интервью, а она любила, когда её интервьюировали.
По прибытии в амбар он уже по сообщению в окне — спасибо сиамцам — знал, что ему кто-то звонил. Это был метеоролог.
«Полли дома, но вымотана хуже некуда! Позвони не ей, а мне. Она выглядела совсем разбитой и очень взволнованной, Квилл, и невыспавшейся. Я сказал ей, пусть ложится спать, а уж я тебе все сообщу».
— Она никогда не пьёт больше полрюмки хереса, — размышлял Квиллер. — А с Шерли знакома много лет!
— Ну да, но… её что-то очень взволновало, и она поэтому не могла уснуть. И потом, ей пришлось ночью одной возвращаться домой — а это никуда не годится. Будем держать связь. Не волнуйся.
Тем же вечером, часов в одиннадцать, Квиллер, сидя в своём любимом кресле, читал, а сиамцы, развалясь, лежали у него на коленях. Вдруг Коко насторожился! Глаза его впились в телефонный аппарат на письменном столе. И тот зазвонил. Это была Полли с докладом, приготовленным для их вечернего разговора.
— Квилл! — Голос у неё звенел. — Ты, наверное, ломаешь себе голову, что со мной случилось. Я едва держалась на ногах, в жизни так не уставала. Но чашечка какао, несколько часов сна в обществе моих милых кисок, и я воскресла… Надеюсь, ты не волновался.
— Завтра вечером за ужином ты сможешь мне все описать в красках.
— О, у меня есть что порассказать… нечто такое!.. — выдохнула Полли.
— Намекни хоть что.
— Никаких намеков. Если ты догадаешься, тогда какой же это будет сюрприз… A bientot.
— A bientot.
По пути на радиостанцию Уэзерби Гуд часто делал остановку в Квиллеровом амбаре, чтобы пропустить рюмочку-другую, и газетчику были по душе эти импровизированные визиты — не только потому, что он получал доступ к внутренним данным о погоде, но и потому, что они обменивались новостями о соседях, а новостей о соседях в «Ивах» хватало. Особенно Джо занимала Полли.
Не успел он появиться у кухонной двери и плюхнуться на стоящий у бара табурет, как приветствовать его примчались Коко и Юм-Юм, готовые скромно принять дружеское послание — какое-нибудь кошачье лакомство — от Гольф Стрима.
Квиллер наполнил рюмки и сообщил:
— Слава богу, она пришла в себя.
— Она — молоток! И не будем недооценивать чашечку какао!
Услышав своё имя, кот вскочил на бар.
— Надеюсь получить подробный отчет за сегодняшним ужином. Но вот проблема! Понедельник неудачный день по части ресторанов. В гостинице «Макинтош» — слишком казенно, в «Старой мельнице» — слишком празднично, а «Валун» — слишком далеко.
— А почему бы не заказать легкий ужин у Робина О'Делла, Квилл, и не накрыть стол в беседке? Ты сам не знаешь, как тебе повезло, что у тебя есть такое чудесное местечко!
— Иной раз, — хмыкнул Квиллер, — и тебе в голову приходят неплохие идеи… Плеснуть тебе ещё?
— А если выяснится, что Полли в чем-то не разобралась по части этих лошадников из Локмастера, обратись ко мне. Я могу выложить тебе всю историю «Бестселлеров», Квилл. Этой лавкой уже лет сто владеет одна и та же семья. Одно время там в задней комнате всегда стояла бутылка-другая вина, вокруг которой собиралась мужская компания. А это, сам знаешь, — громкий гогот, похабные анекдоты и шуточки. Родители не пускали в лавку своих детей. Женщины опасались заходить туда за кулинарной книгой. Ну и они потеряли большую часть клиентов, выезжая на заказах по почте, продаже старой книги и поставках в Публичную библиотеку.
— Как раз тогда и подружились библиотекари из Локмастера и Пикакса. Вот поэтому Полли и пригласили на вчерашний юбилей.
Джо осушил рюмку и начал прощаться.
— Минутку, Джо. Ещё один вопрос. Твой Гольф Стрим ест из «автоматического кормильца»?
— Он ест всё, что бы ему ни дали… Почему тебя это интересует?
— Когда Коко слышит колокольчик и видит, как открывается дверца, он смотрит на еду с недоверием, подымает на меня глаза и встряхивает правой лапой… потом обнюхивает тарелку, встряхивает левой лапой и топает прочь.
Оставалось достаточно времени, чтобы до возвращения Полли из книжного магазина позвонить Селии и заказать легкий ужин.
