– А что за разговор между вами состоялся? Что вы обсуждали? – уточнила я.
– В первую очередь дела фирмы. Но это не имеет отношения к делу. Понимаете, в последнее время схлынул поток клиентов, хотя фирма работает уже несколько лет, и работает успешно. Мы заслужили хорошую репутацию.
– Да, я слышала о ваше фирме, – вставила я.
– Вот видите, так же, как и я услышал, что вы – лучший детектив Тарасова. Репутация – великая вещь. У вас ведь, наверное, нет отбоя от клиентов? – улыбнулся Коршунов.
– Всякое бывает, – призналась я. – Наступают периоды кризиса, это связано с разными причинами.
– Вот-вот, – подхватил Константин Александрович. – Сами говорите, всякое бывает. Вот и у нас наступил такой неприятный период. Подобное бывало и раньше, но сейчас почему-то клиентов стало совсем мало. Возможно, это связано с тем, что появилось много конкурентов – создаются новые фирмы, услуги их стоят несколько дешевле, чем у нас, и народ на это клюет. Но ведь авторитет этими фирмами еще не наработан, можно оказаться у разбитого корыта, однако люди гонятся за дешевизной... А тут еще вот что стало происходить – некоторые клиенты звонили и сообщали, что отказываются от услуг нашей фирмы, потому что сами решили свои проблемы. Одним словом, нужно было обсудить ситуацию, вот для этого мы и договорились встретиться. Но я уже говорил, что отношения к смерти Виталия это не имеет.
– Я слышала от Валентины Михайловны ваш рассказ о событиях того вечера, но не могли бы вы повторить его для меня? – попросила я. – Я понимаю, что вам пришлось уже говорить это и в милиции...
– Да уж, – усмехнулся Константин Александрович. – Но ничего страшного, расскажу еще раз. Тем более что и рассказывать-то почти нечего. Я подъехал на дачу примерно в половине девятого, Виталий уже был там. Естественно, один. Мы обсудили все, что хотели, и я поехал домой. Он остался там ночевать. На следующий день позвонила Валентина и сказала, что он не вернулся. К вечеру мы вместе поехали туда и обнаружили его труп. Сразу же вызвали милицию, дождались, естественно, ее приезда. Вот, собственно говоря, и все. Хотите еще кофе?
– Да, можно, – согласилась я. – Скажите, а в каком настроении был Виталий в тот вечер?
– Ну, не в самом хорошем, – ответил Коршунов. – Но и не в упадническом. Он выглядел здорово уставшим.
– А отчего?
– Отчего... – задумчиво протянул Коршунов. Он закурил сигарету и посмотрел в окно. Потом, сделав несколько затяжек, повернулся ко мне и сказал: – Давайте-ка я вам по порядку все расскажу.
* * *
Константин Коршунов приехал на дачу к Виталию Милентьеву в половине девятого вечера шестого марта. Остановив машину перед металлическими воротами, он вышел и позвонил. Через некоторое время послышались шаги, и голос Виталия произнес:
– Ну вот, а я тебя уже заждался.
– Только освободился, – ответил Константин.
– Ну давай, загоняй машину, – улыбнулся Виталий, открыв ворота. Это был высокий, худощавый мужчина с продолговатым лицом и сосредоточенными карими глазами. Темные волосы лишь на висках начали седеть. – Можешь, кстати, ее здесь оставить на ночь. Я сегодня, Костя, выпить хочу. Составишь компанию?
– Да нет, знаешь ли, – отказался Константин. – Потом отсюда добираться как? Машину не так просто поймать. Не уверен, что кто-то ночью в город поедет.
– Тоже верно, – согласился Милентьев. – Ну, смотри. Давай, загоняй машину и проходи в дом.
Коршунов загнал машину и пошел к даче. Это было двухэтажное строение из белого кирпича, не очень большое по размеру, но выстроенное со вкусом. Милентьев запер ворота и прошел за другом в дом.
Посреди гостиной располагался круглый стол. На нем стояли коробка с апельсиновым соком, пепельница, лежала пачка сигарет. Милентьев открыл холодильник, достал палку копченой колбасы, сыр в упаковке, банку красной икры, глубокую тарелку с солеными рыжиками и бутылку водки. Выставив все это на стол, он сел в кресло напротив Коршунова и откупорил водку.
– Что там в фирме нового? – спросил тем временем Константин.
– Да ничего, – ответил Милентьев. – Глухо, как в танке. Надо что-то делать с этим, Костя. Ты не думал еще, нет?
– Да я прикидывал, – почесал голову Коршунов. – Рекламу, во-первых, усилить надо.
– Это понятно, – кивнул Виталий. – Может, акцию какую провести? У нас мероприятий никаких не намечается? Спонсорскую помощь можно было бы предложить. В разумных пределах, конечно. Еще одна реклама.
– Я выясню, – коротко ответил Константин.
– Я вот что думаю, – нарезая колбасу, продолжал Милентьев. – Может, это нарочно кто воду мутит? Из конкурентов, например. Пустили слух какой-нибудь, народ купился, вот и не доверяет нам.
– Я думаю, в этом случае неизбежно всплыла бы информация, и мы были бы в курсе, что за слух, – покачал головой Константин. – И вообще, Виталя, мне кажется, ты чересчур сгущаешь краски. Тут же много праздников было, начиная с Нового года. Народ еще не протрезвел толком. И опять – Восьмое марта на носу. Вот к лету снова наплыв пойдет.
– Хорошо бы, хорошо бы, – бормотал Милентьев, наполняя высокую рюмку водкой. – Будешь? – поднял он глаза на Коршунова.
– Да нет, нет, – махнул тот рукой. – Что-то не хочу сегодня. Я закурю лучше.
– Придется одному пить, – усмехнулся Виталий.
– Ничего страшного, – заметил Коршунов. – Ты же, кстати, хотел один сегодня побыть ночью.
– Да, – вздохнул Милентьев и выпил водку.
Закусывать он не стал, а вместо этого тоже закурил сигарету и расстегнул ворот мягкой спортивной рубашки. Сделав пару затяжек, Виталий снова наполнил рюмку. Без лишних слов опрокинув ее содержимое, он начал закусывать колбасой и сыром.
– Не ел ничего почти весь день, – признался он. – Аж зацепило сразу.
– Так поешь, – пожал плечами Коршунов.
– Да что-то и не хочу. Напиться хочу, знаешь ли. Устал я, Костя. Вот и решил один побыть, мысли немного в порядок привести.
– Что у тебя за проблемы с мыслями-то? – спросил Константин. – Неужели из-за этого спада так расстраиваешься? Так это зря, по-моему.
– Не только из-за этого, – вздохнул Милентьев. – Жизнь что-то не радует.
– Ну, это у тебя просто настроение такое. Ты же всегда, наоборот, говорил, что тебе только жить, да радоваться. Жена, дети радость доставляют. Мне-то хуже должно быть – у меня детей нет.
– Это все так, – кивнул Виталий. – Действительно, наверное, настроение плохое... С Вероникой этой развязываться надо...
Коршунов пристально посмотрел на друга и с усмешкой спросил:
– Что, проблемы пошли?
– Да! – махнул рукой Милентьев. – Одни деньги да тряпки на уме. Напрягать она меня начинает, Костя. То купи, это купи... Да не жалко было бы, но за что, спрашивается? Я же знаю, что ей на меня плевать. Поговорить даже не о чем. За секс ее, что ли? Блин, эти нынешние девки молодые думают, что раз они ноги раздвинули, так им теперь до конца жизни обязаны! Тьфу!
Милентьев неожиданно выругался и залпом выпил еще одну рюмку. После этого он нахмурился и замолчал. Константин внимательно следил за его реакцией, потом сказал:
– Ну а ты чего хотел? Этого и следовало ожидать, я же тебя сразу предупреждал. Понятно же, что ей от тебя надо. А ты словно вчера родился.
– Да я понимаю, Костя, – поморщился Милентьев. – Черт его знает... Понимаешь, я вдруг одно время стал чувствовать, что меня все только используют. Это ерунда, конечно, но мне в голову засело. Что детям я нужен, чтобы решать их проблемы, Валентине – ее... Она же в последнее время даже и разговаривает со мной мало, все сериалы смотрит да кроссворды разгадывает... Спать только вместе ложимся, да и то сразу засыпаем. А в зеркало посмотрелся, подумал – старею, что ли? Поэтому и неинтересен никому теперь? Обидно стало... А тут как раз с Вероникой и познакомился. Я, наверное, действительно повел себя как типичный стареющий дурак, но показалось мне, что она с интересом меня слушает, прямо рот раскрыв. К тому же ноги у нее какие, если бы ты видел! Сам понимаешь, как это действует!
Коршунов усмехнулся.
– Ноги – это понятно, – заметил он. – Но зачем же так неосторожно?
– Да понимаю, понимаю! – с досадой сказал Милентьев. – Не надо было, по крайней мере, в квартиру ее поселять, но она просила, жаловалась, что в общаге живет. Ну, я и пожалел. Думал, что Валентина не узнает. А она узнала. Хорошо хоть громкого скандала не закатила, детей впутывать не стала! Я все боюсь теперь, что, не дай бог, они все-таки узнают... Надька рыдать начнет, Маринка вообще разговаривать перестанет – ты ж ее характер знаешь. Да и Алексей... Понятно, что все они на стороне матери будут в этой ситуации. На черта мне это нужно?
– Так поговори со своей Вероникой и все объясни. Скажи, что разрываешь отношения с ней, – посоветовал Коршунов. – Что там особо объяснять-то? Пусть спасибо скажет, что и так пожила бесплатно.
