Как он покраснел, когда коснулся ее коленей и прижался щекой к ее щеке...
И неожиданно она почувствовала, что Деннис смотрит на нее. Уж не прочел ли он ее мысли? Она ощутила настоящий шок, когда он устремил на нее долгий и многозначительный взгляд.
Этим был взгляд, полный ожидания. Взгляд, который напомнил ей обо всем, что он говорил прежде. И что ей следует изо всех сил держаться. Казалось, он умолял ее это сделать.
И вновь она ощутила теплую волну возбуждения оттого, что он вернулся. Как она тосковала по нему весь этот год! Было даже мгновение, когда она никак не могла вспомнить его лицо. И другой момент, когда она увидела его так близко, что сердце защемило от возбуждения. Значит, она в нем нуждалась, хотя не должна была позволять ему знать об этом. А сейчас он был здесь.
Внезапно Джекоб Уэйт вернулся. Он остановился перед ними и окинул всех недовольным взглядом. А потом скомандовал:
– Смит, возьмите у всех присутствующих детальные показания. Начните с... ну, скажем, со вчерашнего полудня.
– Слушаюсь, мистер Уэйт.
– Послушайте, – неожиданно воскликнул Джонни, – что вы имеете в виду под детальными показаниями? Вы ведете себя так, будто в чем-то нас подозреваете. Никто из нас не замешан в этом деле ни малейшим образом. Была совершена попытка кражи. Никто здесь ничего не знает...
– Окно, оставленное открытым, и груда свадебных подарков на полу факт кражи еще не доказывают, – сдержанно возразил детектив. – Разумеется, нам бы очень помогло, если бы мы сумели поточнее установить время происшествия. Врач полагает, что смерть наступила примерно около полуночи. Однако окно открыли всего примерно два часа назад.
После короткой паузы Гертруда громко охнула:
– Окно?
Роули медленно повернулся к остальным и аккуратно вдавил окурок сигареты в пепельницу.
– С чего вы это взяли? И что хотите этим сказать? – с ледяным спокойствием поинтересовался, косясь на детектива.
Джекоб Уэйт бросил одно только слово:
– Цветы, – повернулся и снова вышел.
Это оказалось неожиданным для всех.
– Ну, теперь, – заявила Гертруда, уставившись остекленевшим взглядом вслед детективу, – теперь мне придется говорить...
– Что он имел в виду, говоря про цветы? – нерешительно спросил Джонни. – Цветы там, внутри?
– Не знаю я, что он имел в виду, – ответила Гертруда, комкая в руках носовой платок, – но думаю, он глуп. Совершенно очевидно, что была попытка кражи и...
Роули подошел к ней и взял за руку, спокойно объясняя:
– Вероятно, он имел в виду изменение температуры в комнате. Думаю, если окно всю ночь стояло открытым, цветы довольно долго стояли на холоде. А если окно все-таки было закрыто и комната прогрелась, цветы должны были потемнеть или начать вянуть, или еще что-нибудь в таком роде. Я ничего не знаю точно, но наверняка он имел в виду нечто подобное.
Взоры Денниса и Роули встретились над головой Гертруды. "Что это было? – подумала Дафна. – Что они сделали или забыли сделать?"
У Денниса вокруг рта пролегла странно сжатая складка.
Тут сей-то голос совсем рядом вырвал ее из раздумий.
– Просьба, мисс, дать ваши показания.
Говорил полицейский по фамилии Смит.
– Показания? – тихо переспросила Дафна.
– Просто расскажите, что вы делали со вчерашнего полудня. Куда ходили, и все такое. Особенно все про убитого, мистера Брюера.
– Ну, я... я... Мы пообедали приблизительно в половине второго. Только тетя и я. Отец вернулся из города позднее, ближе к вечеру. Потом я ходила гулять, гуляла долго и вернулась...
– Во время прогулки вы видели кого-нибудь из знакомых?
– Откуда же? Конечно, нет.
– В котором часу вы пришли домой?
– Думаю, примерно часов около пяти.
– И кто-нибудь вам встретился, когда вы вернулись?
– Никто. То есть, только позднее. Тогда прибыли другие.
– Другие?
– Мои кузены, Роули Шор и Деннис Хэвиленд, Бен...
– Бен? Это мистер Брюер?
– Конечно.
– И что было потом?
– Ну, мы поболтали, затем пошли переодеваться ужину. После ужина все отправились в холл посмотреть на привезенные цветы. Потом вернулись назад, чтобы выпить кофе, и около одиннадцати поднялись наверх.
– А когда вы видели мистера Брюера в последний раз?
– Кажется...в холле, думаю, перед моим уходом. Он говорил со мной. Он...
Она умолкла, полицейский покосился на нее.
– М-да, – протянул он. – Вы ...ведь это на вас он должен был жениться. Мне очень жаль, мисс Хэвиленд. Ладно, достаточно. Разве что еще один вопрос: видели ли вы его еще раз, перед тем как он погиб?
– Нет, – покачал она головой, – не видела.
– Спасибо.
– Могу я... теперь я могу идти?
– Разумеется, – кивнул полицейский. – Только не покидайте дом. Мистер Уэйт наверняка еще захочет с вами поговорить. Теперь вы... – повернулся он к Гертруде.
Дафна поднялась и вышла.
Только закрыв за собой дверь, она внезапно вспомнила о репортерах и всех прочих чужих людях, находившихся в доме. Сейчас у нее не было сил предстать перед ними и объяснять свое отношение ко всему происходящему. Рядом с ее локтем оказалась дверь в давно неиспользуемую комнату для занятий музыкой. Она толкнула ее и шагнула внутрь. Там никого не было.
Комната была неудобная, притом плохо освещенная, и туда заглядывали крайне редко.
Дафну пробирала дрожь. Она села и задумалась.
Они ошиблись. Ужасно ошиблись. Своими уловками они не смогли ввести в заблуждение полицию. Органы правопорядка демонстрировали свою силу. Нельзя совершать такие вещи и избежать ответственности.
Но ведь не она убила Бена. Деннис знал, что она ничего не сделала. Он действительно нашел ее там рядом с телом, но он знал, что она невиновна!
Деннис знал. Но если так оказался и нашел ее кто-то другой? Поверил бы он ей, как Деннис? Поверил бы ей, скажем, Роули? А Гертруда?
Едва она подумала о Гертруде, как дверь отворилась и та вошла в комнату.
– А, вот и ты! – Гертруда опасливо оглянулась, прежде чем закрыть дверь. Потом придвинула себе стул и села рядом с Дафной.
– Я тебя искала, милая. Я должна тебе кое-что сообщить. И верю, сейчас для этого наступил подходящий момент. Не имеет смысла бродить вокруг да около. Я, как и мой отец, всегда действую прямо. И не медлю.
Это не соответствовало действительности, ибо Гертруда не имела никакого представления о проницательности и хитрости, скрывавшихся за непоколебимой решимостью старого Роули Хэвиленда.
– Что они там делают? – спросила Дафна.
Гертруда удивленно покосилась на нее.
– Не знаю. Полная неразбериха. В доме полно каких-то людей. Коротышка – детектив всюду сует нос. Я терпеть его не могу. Тем не менее, никто не станет отрицать, что дела приняли весьма счастливый оборот.
– Счастливый...
– Ну да, для фирмы, – пояснила Гертруда, – для нас всех, для Хэвилендов. Нет никакого смысла вводить себя в заблуждение, Дафна.
Как всегда, когда речь заходила о фирме, глаза Гертруды еще сильнее засверкали и голос стал звучать торжественно. В жизни были всего три вещи, которые любила Гертруда: фирма вместе с воспоминанием об отце, она сама и ее сын Роули, которого она назвала по деду и от которого ожидала, что он однажды займет дедово место. Однако, к сожалению, тот не имел ни малейшего сходства со стариком.
Гертруда вяло улыбнулась, сама того не замечая. Затем произнесла:
– Бен Брюер мертв. Он мертв, и фирма спасена. Теперь ничто уже его не воскресит. И Роули расчищен путь.
– Роули?
– После смерти отца Роули сразу должен был стать главой фирмы. Это все знают. Он был единственно возможным вариантом.
– Мой отец... – начала было Дафна.
– Джонни? – Гертруда вытаращила глаза. – Ну нет! Джонни никакой не бизнесмен. Он может заботиться об общественном благе, и довольно ловко это делает. Но совершенно не имеет понятия о работе предприятия. И, разумеется, не сможет разобраться. В качестве лидера ему нужен настоящий деловой человек. Но такого нет, и это даже хорошо, что отец не возложил на его плечи никакой реальной ответственности. Ты же знаешь, Дафна, он весь этот год держал сторону Бена. С помощью голосов акционеров и Джонни Бену всегда удавалось переспорить нас с Амелией. Но теперь, теперь... – грудь Гертруды вздымалась все выше, – теперь все изменится. Роули возглавит фирму, получит президентский пост и соответствующее жалование. Ты унаследуешь акции Бена Брюера, о которых я узнала, разумеется, случайно. Акции Джонни...
– Я? – Дафна вскочила на ноги. – Я – акции Бена? Нет, нет и нет!
Гертруда холодно взглянула на нее.
– Ты действительно ничего про них не знала?
– Нет-нет, я понятия не имела. Тетя Гертруда, я не могу их принять. Я ничего не возьму. И никто меня не заставит.
– Ну-ну, Дафна, Дафна. Нет никакого смысла так нервничать. Просто он уже оформил завещание в пользу своей супруги. Я сама не знала, что такой акт принято считать вполне нормальным.
