— Хватит вопросов и ответов, поговорим лучше о нас. Ты, я вижу, девочка хваткая, далеко пойдешь. Как насчет того, чтобы стать моим личным секретарем? Я надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
— Еще бы, — из последних сил сдерживаясь, ответила я. — Отлично вас понимаю!
— Ну вот и ладушки, значит, договорились, — обрадовался аудитор и сразу прилип к моей нежной шейке своими слюнявыми губами, принявшись ее целовать.
Боже, так отвратительно я не чувствовала себя даже тогда, когда копалась в мусорных ямах в поисках какой-либо улики!
«Так, а что это я, собственно, все терплю? — неожиданно посетила меня умная мысль. — Я, кажется, все необходимое уже выяснила, Лобанов мне не соврал насчет краха компании, стало быть, можно этому озабоченному аудиторишке устроить жаркое лето».
Решив начать с малого, я снова засмеялась, одной рукой дотянулась до своего стакана с вишневым коктейлем и, поднеся его к себе, как бы нечаянно опрокинула на рубашку мужчины.
— О боже! — тут же отскочив в сторону, испуганно произнесла я. — Как же так получилось?! Ой, извините, я не хотела, я такая неловкая! Давайте мы сейчас все вытрем.
— Не стоит, я ее лучше сниму, — чуточку охладевая, но пока еще не воспылав ко мне настоящей ненавистью, ответил аудитор, предложив: — Пойдемте ко мне в машину, там нам будет удобнее.
«Ага, сейчас, как же, побегу», — усмехнулась я про себя, но пойти все же согласилась. Правда, пока мы шли к выходу, я швырнула под ноги этому деятелю свеженькую корку от банана, схватив с не прибранного еще столика, и аудитор с грохотом шлепнулся на пол.
— Вы не ушиблись? С вами все в порядке? — первой на помощь пришла я. Хотя в душе готова была еще и потоптаться по этому жирному кретину, возомнившему, что женщины обязаны перед ним стелиться. Не знаю, откуда во мне в тот момент взялось столько злости и ненависти, но я действительно получала наслаждение от того, что делала гадости. Впервые за несколько лет.
Видимо, поняв, что сегодня его любовное приключение не удастся, Максим Леонидович застонал и, бросив на меня не слишком добрый взгляд, попробовал встать сам, без посторонней помощи. Этого у него не получалось, так как чересчур умная голова перевешивала собой все остальное, а потому охранник кафе вынужден был помочь гражданину вернуться в вертикальное положение.
— Может быть, вам следует немного отдохнуть? А я зайду к вам вечером, — предложила я все так же вежливо.
Аудитор хмуро посмотрел в мою сторону и кивнул. Затем высоко поднял голову и гордо зашагал к зданию своей компании. Я удовлетворенно посмотрела ему вслед, затем стащила со стола несколько салфеток и, попросив у официантки разрешение воспользоваться раковиной, пошла отмывать следы приставания аудитора, оставленные на моей шее.
Сразу после того, как это было сделано, я вернулась к себе в машину и, усевшись, снова задумалась. Теперь слова Лобанова уже не казались мне такими уж недостоверными. Если его компания и в самом деле на грани банкротства, то покупать какой-то там завод, тем более развалившийся, было совершенно нецелесообразно. Ведь его нужно сначала восстановить, и только потом он станет приносить хоть какую-то прибыль. Так что вряд ли причиной убийства жены Королькова могла стать какая-то там конкуренция с Лобановым из-за покупки желаемого. Ему бы на плаву удержаться, а тут еще кредиторы, деньги которых он куда-то спустил, но, надо полагать, не слишком удачно.
«Да, похоже, получается, что Лобанов и в самом деле тут ни при чем. Стало быть, убил Аллу Викторовну кто-то другой, а кто именно, никто не знает и пока даже не догадывается. Хотя очень может быть, что что-то могут знать подруги Аллы. К ним-то я сейчас и наведаюсь».
Вспомнив про подруг, я достала записную книжку, отыскала в ней листок с записями адресов, данных мне Корольковым, и стала его изучать. Оказалось, что одна подруга живет совсем недалеко от фирмы Лобанова, тогда как вторая обитала почти на окраине. Естественно, мой выбор сразу же пал на ту, что жила ближе, на некую Михалину Викторию Андреевну. Чтобы не терять зря времени, я торопливо завела машину и тронулась в путь.
* * *
На мое счастье, Михалина оказалась дома. Когда я позвонила в дверь, она сразу ее открыла и, взглянув на мое удостоверение, пригласила пройти. Мы устроились в гостиной, сели и первые минуты с интересом созерцали друг друга, абсолютно этого не стесняясь.
Для себя я сразу же отметила, что подруга Аллы Викторовны особа весьма приятная и довольно своеобразная. С миловидным личиком, светлыми, немного редковатыми волосами, голубыми глазами и слегка вздернутым носиком. Волосы женщина, скорее всего, накручивала на мелкие бигуди, а потому они кокетливо торчали в разные стороны, как у молодого барашка. Впрочем, женщине это очень даже шло, как и большая родинка, очень похожая на мушку, правда расположенная на подбородке.
Одета Виктория была по-домашнему, но не в халат. На ней был легкий темно-зеленый сарафанчик со шнуровкой на бедрах, оканчивающейся длинными разрезами. Сарафан был явно сшит на заказ и облегал тело женщины как влитой. Дополнением к сарафану служили домашние босоножки, а отнюдь не тапочки. Они также были со шнуровкой, обвивающей ноги Виктории почти до колен. Одним словом, можно было сказать, что самое большое внимание женщина уделяла именно собственной персоне. Хотя и дом тоже сверкал чистотой и аккуратностью, но вот изюминки в его убранстве, как в самой хозяйке, к сожалению, я не обнаружила.
Позавидовав втайне такой ухоженности женщины, так как у меня обычно даже времени не оставалось на всякие массажные и косметологические салоны, я приветливо ей улыбнулась и перешла к главному вопросу.
— Извините, что приходится сообщать не слишком добрые вести, — тихо начала я, понимая, что Михалина ждет разъяснений моего появления. — Но я вынуждена вам сказать, что вчера была убита ваша подруга, Королькова Алла Викторовна.
— Аллочка? Убита? — всплеснула руками женщина. — Но… как же так?! Я только вчера с ней говорила, гуляла, а тут… — Виктория вскочила с кресла и принялась нервно расхаживать туда-сюда, почти ломая руки и совсем не плача. — Может, это не она? Вы уверены?
— Абсолютно, — откликнулась я. — При ней были документы и даже деньги. Милиция подозревает, что убийство было заказным и вовсе не из-за денег или золота. Все это при погибшей осталось нетронутым.
Поведав о том, что думаю, я еще раз оценивающим взглядом посмотрела на женщину. То, что она не кинулась сразу после моего сообщения в истерику и даже не начала всхлипывать, показалось странным, но подозрительным я это вовсе не назвала бы. Все просто: прекрасно зная, как ведет себя человек в тех или иных ситуациях, любой виновный, как правило, старается изобразить это самое естественное поведение. В данном случае это должны были бы быть слезы, но они отсутствовали, а это означало, что женщина играть не собирается, ведет себя естественно, именно так, как свойственно ей и ее темпераменту. Похоже, Виктория, как и Алла, была женщиной сильной и уверенной в себе. Впрочем, посмотрим, что будет дальше.
— Тогда из-за чего же ее убили? — прервала Михалина нашу несколькоминутную паузу. — Только не говорите, что вы этого не знаете.
— Увы, — только и смогла ответить я.
— Увы? И это все, что вы можете мне сказать? Господи! — Виктория устало упала в кресло и запрокинула голову вверх. — И почему всех хороших людей господь забирает к себе? Что она такого сделала, что ее убили? Нет, я в это не верю, просто не верю! Алла скорее бы сама загрызла того подонка, нежели позволила лишить себя жизни, она была такой… такой…
— Как вы, — высказала я свое предположение.
— Лучше, — вздохнув, поправила она меня. — Я не такая уверенная, какой была она. Да, я умею сдерживать свои эмоции, слезы — этому она меня научила. Но я все равно впадаю в истерику потом, когда остаюсь одна. А она нет, она была оптимисткой. Я со всей своей психологией и пальца ее не стою.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — перебила я. — С какой психологией? Вы что, тоже врач?
— Не совсем. Я, конечно, закончила университет, получила диплом психолога, но работать по профессии так и не стала. Как-то сразу вышла замуж, причем удачно, ну и посвятила себя путешествиям.
— Хотите сказать, что практически вы все время находитесь в разъездах? — с некоторым разочарованием все же взялась уточнить я.
— Почти, — согласилась Виктория. — Мне нравится кочевать по миру, я по сути своей человек непоседливый, возможно, потому, что еще не нашла себя.
— А как же вы познакомились с Аллой? — полюбопытствовала я, продолжая проверять вероятность вражды между подругами.
— Мы встретились случайно, на выставке. Это было лет пять назад. В Тарасов тогда привезли всяких экзотических животных, ну и я потащила туда мужа, — принялась рассказывать Вика. — Там была и Алла, мы как-то разговорились, затем вместе сходили в кафе, с тех пор и стали дружить. Жаль, что теперь ее нет.
